приблизительно так. Это игра. – Ридж переступил порог своей квартиры, когда я вдогонку завизжала:
– И теперь ты просто меня бросаешь? Чтобы не дай Бог и тебя не стёрли?!
– Я жалею… что ввязался во всё это.
– Поздно! Ты уже там, Ридж! Ты уже на шахматной доске!
И дверь его квартиры с грохотом захлопнулась.
Глава 22
Игра?
Кто-то или что-то играет со мной?
Кто-то или что-то играет с судьбами дорогих, или просто знакомых мне людей, словно они марионетки какие-то? Куклы? Вещи?
И какой приз?
Жизнь? Моя жизнь: одна из двух? В зависимости от того, кто выиграет партию в эти чёртовы шахматы?
Как в это вообще можно верить?
Не хочу в это верить.
Да и должна ли?
Ни я, ни Ридж не можем знать наверняка. Его теория – догадки, логика.
Шахматная доска, фигуры – люди, и я играю против себя же самой? Сколько ещё осталось жить моему мозгу, когда он наконец сдастся и лопнет как жевательный пузырь?
Это как цепная реакция. Стоило изменить к себе отношение Юхана в Зеркале и его эмоции стали полностью противоположными в реальности, тем самым, я собственными руками вывела этого парня из игры, убрала фигурку из своего же шахматного набора, стёрла его из памяти его близких, уничтожила следы существования… Здесь – в этом мире. Не в Зеркале. Соответственно, если, например, сейчас отправлюсь к Эшли и сделаю всё возможное, чтобы моя подруга меня возненавидела в самые кротчайшие сроки, она… она исчезнет в Зеркале? Так это всё работает?
Жутко до дрожи.
И кто станет следующим?
Как мы должны ходить? По очереди? По какой вообще схеме? Это не простые шахматы.
А что если просто отказаться от участия в игре? Оставить всё, как есть?.. Просто – не делать ход.
Да и вообще! Как быть с теми, кого давно уже нет в этой моей жизни? С Шелдоном, с братом Дэнди, с Эленой, которая неизвестно где находится.
Как вывести из игры этих троих?
По теории Риджа, я должна изменить их к себе отношение, сделать ход, чтобы избавиться от фигурки противника. Ладно… пусть так. Как мне это провернуть? Это невозможно! Эта идиотская партия в шахматы заведомо проиграна мною! Потому что теоретически на моём поле не хватает фигур для нападения!
Боже!
С утробным рычанием бросила на пол подушку и рьяно вскочила на ноги, прожигая взглядом стену из-за которой уже битый час доносилась неспешная игра на гитаре.
И чтоб я была проклята, но больше меня это не раздражает.
Меня раздражает то, как он поступил со мной! Взял и бросил!
Чего он испугался?
Того, что Ридж в Зеркале стал вести себя иначе? Правильно. Это я постаралась! Зеркальная Джесмин в моё отсутствие идеально ведёт свою игру. Таким образом, мне вообще ничего делать не потребуется – та Джесмин самостоятельно избавится от всех моих фигур! Какого чёрта ей потребовалось придумывать эту беременность? Вот Риджа будто и подменили.
Ну вот, теперь по-настоящему страшно.
И мне срочно нужно это обсудить! Если Джесмин изменила отношение Дэнди к своей персоне, то Дэнди… тот самый Дэнди – мой сосед, который в данный момент добивает моё сознание своими меланхоличными мелодиями, вскоре… исчезнет?
Нет! Я не могу этого допустить!
Уже спустя несколько секунд со всем отчаянием колотила по двери Риджа и кричала, чтобы тот немедленно впустил меня! Но, похоже, игнор – конёк этого парня, потому что он даже темп игры не сбавил, продолжал бить по струнам, как ни в чём не бывало, словно дверь его квартиры и не рискует быть разнесённой вдребезги.
Сползла на пол и спрятала лицо в ладонях.
В голове завывала сирена: «Как это всё может происходить в реальном мире?! С нами – обычными людьми! Разве существует кто-то, кто способен дёргать за ниточки, словно мы… все мы бездушные куклы в чьих-то руках, в чьей-то ненормальной игре».
Острая боль пронзила лицо в области брови, и я негромко вскрикнула. Провела пальцами по коже: горячая, липкая. Разбита.
Рванула к себе в квартиру и, уперев ладони в стену по обе стороны от зеркала, наблюдала, как тоненькие струйки алой крови рисуют дорожки по моей бледной коже.
Кто-то разбил мне бровь. Не здесь – в Зеркале.
Не помню, как оказалась в ванной в попытках смыть с лица доказательства моего сумасшествия. Не помню, как на брови оказалась полоска пластыря. Не помню, как оказалась в кровати и с головой укрылась одеялом, словно я маленькая девочка и это может спасти меня от монстра живущего в шкафу.
Кадры. Сбитые картинки. Нечёткие мысли в пульсирующей голове. Их было так много, что я с трудом разбирала, какие сейчас действительно важны, а разбор которых можно оставить напотом.
Дэнди. Вот о чём нужно думать! Я не могу допустить, чтобы и его не стало в моей жизни. Не могу позволить, кому бы то ни было стереть его так же, как Юхана!
Пока не поздно нужно всё исправить, вернуть на круги своя.
Выход один.
Я уснула.
***
– ХВАТИТ!!! – ревел на всю мою гостиную взбешённый Дэнди. Его идеальная укладка сейчас ни чем не отличалась от «гнезда» волос настоящего Риджа. Он тяжело отрывисто дышал, лицо покрывали красные пятна, белки казались налитыми кровью, глаза дикими, сумасшедшими! – Я СКАЗАЛ ТЕБЕ: ХВАТИТ, ДЖЕСМИН!
И полосы. Три ярких красных полосы, будто следы от ногтей пересекали его лицо наискосок от виска до подбородка.
С ужасом взглянула на свои ногти: грязные, поломанные.
Я это сделала?..
И, судя по тому, что вижу – не только лицо Дэнди получило от меня на память уродливые кровоподтёки.
Тяжело дышу, словно после долгого бега. Трясёт: то ли от злости, то ли от адреналина, то ли и от того и от другого вместе взятого. Я в одном нижнем белье вжимаюсь в стену своей гостиной, а у моих ног валяются куски того, что ещё недавно было новеньким белоснежным ноутбуком.
Сука!
Не Дэнди!
Джесмин – сука! Сволочь! Это она! Это её ход! Её игра! Только что она пыталась избавиться от Риджа. Убрать его фигуру с моего поля. Стереть его из реального мира, из моей памяти.
Сука.
Очерёдность ходов не важна. Нет никакой очерёдности, никто не станет меня ждать.
Больше ей не нужны его деньги? Теперь эта дрянь, как и я, поняла, в какой игре мы на самом деле участвуем? И, разумеется… она не хочет умирать. Она хочет, чтобы её эта чёртова жизнь стала моей реальностью!
