Глава 1
Игорь.
— Ты хочешь сказать, что я должен терпеть малолетнюю любовницу отца в своем доме ещё полгода?! — от одной мысли, что придется жить под одной крышей с этой лживой стервой, внутри всё перевернулось.
— Да, если ты хочешь получить место председателя совета директоров, — спокойно ответил старый друг семьи и по совместительству один из основных держателей акций фирмы отца.
— И какая разница этим снобам — в моём она доме живет или нет?
Как бы я хорошо не относился к Александру Сергеевичу: он мой крестный, троюродный дядя и всё такое, но своим заявлением он меня просто взбесил.
— Игорь, всем известно, как твой отец относился к Виктории. Она в последние годы стала самым важным для него человеком, после тебя, конечно, — сразу осёкся Александр Сергеевич. — И к тому же, для всех она ему была не любовницей, а дочерью, другом, называй, как хочешь. И да будет тебе известно, в эту версию, лично я, верю больше.
Я откровенно заржал. Наивный.
— Игорь! — прикрикнул на меня дядя. — Я поддержу тебя на голосовании, но ты должен сделать всё, я повторяю — всё, что от тебя зависит, чтобы получить это место. Я далеко не молод, власть меня больше не интересует, но и наживать врагов в совете я не намерен. Я хочу дожить свой век в тишине и спокойствии. Если ты не сможешь убедить большинство проголосовать за тебя, я отдам свой голос Шнитову. Всё помнят, как ты реорганизовал деревообрабатывающий комбинат, и опасаются повторения истории.
— Я вытащил его из долговой ямы, поставил на ноги, и теперь, насколько мне известно, он приносит прибыль и неплохую, — напомнил я.
— Всех заботит в первую очередь собственное благополучие, а потом уже общее дело. Да, комбинат ты спас, но при этом назначил на все ключевые посты новых людей и сократил управленческий аппарат вдвое. Сейчас главное заверить акционеров, что ты не намерен кардинально всё менять и будешь следовать намеченному курсу отца. Шаг влево, шаг вправо — и ты дашь Шнитову повод разжечь огонь недоверия к тебе. Лучшее в этой ситуации, никаких телодвижений, пусть всё идет, как идет. И Виктория непременно должна остаться у тебя в доме, в знак того, что у вас с отцом одно мировоззрение и цели.
— Зараза смазливая, и тут мне свинью подложила, я-то уже настроился первым делом её из дома выкинуть.
— Игорь, не понимаю я тебя. Виктория — хорошая девушка, и за что ты на неё взъелся? — вот и он её защищает, всех вокруг пальца обвела. Неудивительно: невинный взгляд и скромная улыбка этой вертихвостки хоть кого может сбить с толку. И я, пока не раскусил её, попался на крючок ангельской внешности.
— Она меня отца и дома лишила, мне даже в Англию уехать пришлось.
— Не выдумывай! Ваши конфликты с Павлом начались задолго до появления Виктории, и её вины в них нет. К тому же, вам не обязательно постоянно жить вместе. Пусть Виктория остается в загородном доме, а ты обоснуйся в квартире. Насколько я знаю, она в отличном состоянии.
— Нет! — отказался я от предложения дяди. Мне в голову закралась мысль — совместное проживание с Викторией может доставить, куда большую радость, чем просто выставить её из дома. Стерва долго наслаждалась сытой жизнью, теперь пусть пресмыкается. Мне доставит удовольствие наблюдать, как она унижается, чтобы продолжить привычный образ жизни.
Виктория.
— Уже собралась, — грустно сказала Зоя Алексеевна, оглядывая три дорожные сумки в углу моей комнаты.
— Да, месяц уже прошёл, и Игорь со дня на день вернётся. Не хочу испытывать его терпение — уеду быстро.
— Вика, — женщина присела на прикроватную лавочку, — погоди, может он позволит тебе ещё пожить хоть какое-то время.
Усмехнулась.
— Зоя Алексеевна, вы же его знаете, он и лишней минуты мне не позволит провести в его доме.
— А ты хоть жилье-то нашла, есть куда съезжать?
— Да. Несколько вариантов у меня есть, но всё, как обычно, упирается в деньги. Все подходящие варианты недешёвые, и оплата вперед. А у меня с деньгами туго. Вы же знаете, я недавно машину купила, все сбережения в неё вложила, да и в придачу кредит пришлось взять.
— Может, тебе её продать.
— Да я объявление уже давно разместила, только звонков почти нет, а про просмотры вообще молчу. Я уже два раза цену снижала, всё равно продать не могу. Будь она неладна.
— Хочешь, я тебе денег займу.
— Спасибо, конечно, но нет. У вас и без меня есть, кому помогать. Я справлюсь, не пропаду. Если что, у девчонок из института несколько дней поживу, а потом, может, место в общежитии всё-таки для меня найдётся.
Женщина тяжело вздохнула.
— Павел Леонидович тебе столько раз помощь предлагал: и квартиру купить хотел, и автомобиль, зря ты отказывалась. Сейчас бы спокойно жила и училась.
— Не могла я у него деньги брать. Не правильно это было бы.
Мы притихли — за окном послышался звук подъезжающего автомобиля, а затем хлопнула дверца.
Отодвинула тюль и выглянула в окно. Игорь стоял возле входа и, судя по виду, давал указания охраннику. Новый хозяин — новые порядки. Он поднял голову и посмотрел на моё окно. От его взглядов меня всегда в дрожь бросало, хоть я и не показывала этого. Но сейчас меня одарили особенным призрением, и я отошла от окна.
— Игорь приехал, — сообщила я Зое Алексеевне.
— Я сразу поняла — ты побледнела.
— Ничего страшного, — махнула рукой. — Как обычно молча выслушаю все его «комплименты» в свой адрес, а потом уеду, — выдавила улыбку. — Мне не привыкать. К тому же — это в последний раз.
— Вика, ты на него не обижайся, он хороший мальчик, я его с детства знаю. Просто он… — женщина замолчала на полуслове.
— Просто он считает, что я спала с его отцом, — закончила фразу за Зою Алексеевну. — Я и не обижаюсь. Знаю, как ситуация со стороны смотрелась. Всё понимаю.
Зоя Алексеевна ушла встречать Титова.
Присела на сумки и с тоской оглядела комнату. Ещё месяц назад я была счастлива здесь. А потом у Павла Леонидовича в очередной раз прихватило сердце, и он, после нескольких дней борьбы за жизнь, скончался в больнице. То время — самое страшное в моей жизни. Потерять единственного человека, которому ты дорога, и который заменил тебе отца — невосполнимая утрата. А сейчас я встану и уйду, оставляя самую светлую часть своей жизни за порогом этого дома.
Дверь в комнату приоткрылась.
— Вика, Игорь ждёт тебя в кабинете Павла Леонидовича, — сообщила мне Зоя Алексеевна. Экономка старалась придать лицу обычное выражение лица, но в глазах я видела сочувствие.
