Видишь поляну, давай в ее центре. Вдвоем. Через пять минут.
— Чтобы ваш снайпер мог меня снять? — спросил я.
— Снимаю маскировку, — карта, спроецированная на забрало, моргнула, и я увидел россыпь красных пятнышек рядом с другой, обозначающей нас: человек сорок, и вправду рядом, но не совсем. — В этих обстоятельствах мне нечего скрывать… Я отодвину их дальше. Вот, смотри.
И чужие пятнышки поползли прочь, все, кроме одного, которое двинулось к поляне.
— Хорошо. Через пять минут. Но ты первый.
— Договорились, — и Геррат отключился.
Через три минуты качнулись ветви на дальнем краю поляны, и контрразведчик выбрался на открытое место. Прошел дюжину шагов и остановился, и только после этого я направился ему навстречу; инструкции своим я оставил подробнейшие, и сейчас они следили не только за нами, но и за окрестностями.
Ну и я карту не думал отключать.
— Нелегко было за вами угнаться, — сказал Геррат, когда мы оказались лицом к лицу.
Желтоватое лицо его выглядело изнуренным, под глазами набрякли мешки, кожа словно истончилась.
— Чего надо? — спросил я, не пытаясь скрыть враждебность.
— Сначала я расскажу тебе, что происходит. Гегемон, да примут его Святые Предки… — тут контрразведчик поднес ладони ко рту и подул на них. — Оставил это мир вчера ночью. Правит пока Регентский совет при его дочери, которая скорбна умом и вряд ли может наследовать.
Ага, наконец случилось то, к чему все шло — старый кайтеритский гриб помер, и самое время наследникам вступить в драку.
— Грустно. Но мне что с того? — я пожал плечами.
Геррат посмотрел на меня так, словно я был скорбен умом:
— А то с того, что ты каким-то боком причастен к той грызне, что начнется за трон. Думаешь, принц Табгун зря хочет тебя уничтожить?
— Но я не… — начал я, но тут же махнул рукой: говорили сто раз, опять не поверит.
— И много безопаснее тебе сейчас быть под моей зашитой, — добавил контрразведчик. — Только Служба надзора поможет тебе выжить! Сдай оружие и подчинись мне!
— А вот этого не хочешь? — я показал ему кукиш.
Геррат недоуменно посмотрел на меня, и тут я вспомнил, что вовсе не на Земле и передо мной не человек.
— Это символ отказа, — пояснил я с самой любезной улыбкой.
— Почему-то я и не ждал другого, — вопреки моим ожиданиям, контрразведчик не расстроился и не разозлился. — Но у Службы есть свои технические средства… Ведь так? Сейчас твои бойцы получают некое предложение… а, ты не знал, что даже шлемы рядовых могут работать на прием? Ну когда их включишь. Если от тебя отрекутся бойцы, что будет? Один ты ничего не добьешься.
По спине побежали мурашки, я мигом покрылся гусиной кожей.
Что он им пообещал? И вдруг те, кто на меня обижен или зол, воспользуются шансом? Закончить эту беготню по лесам, затеянную неизвестно зачем, вернуться для начала в лагерь, заручиться покровительством Службы надзора.
Или это все блеф? Ведь я разобрал ни один шлем, и наушников внутри не было!
— А вот идет парламентер, — Геррат триумфально улыбался. — Все, как я и ожидал. Только не думай, что ты проиграл, это выигрыш на самом деле.
Я услышал за спиной шаги, и сердце мое сжалось от ужаса и тоски — предали, сдали. Кто-то остановился рядом, чуть позади, и я побоялся повернуть голову, чтобы посмотреть, кто именно.
— Трибун, — прозвучал спокойный голос Дю-Жхе. — Ваше предложение отвергнуто. Семь минут, чтобы убраться, потом стреляем.
— Что? — лицо Геррата вытянулось, а я расправился, задышал.
Как я только мог сомневаться в тех, с кем прошел огонь и воду, и вообще все что угодно?
— Шесть минут тридцать секунд, — сказал ферини. — Это не шутка.
Глаза контрразведчика сузились, он развернулся и торопливо зашагал прочь.
— Не трать время на благодарности, — добавил Дю-Жхе, когда я повернулся в его сторону. — Веди туда, куда нам нужно… А то этот чешуйчатый попытается нам помешать. Времени мало.
Я сглотнул застрявший в горле комок и мигнул.
И мы понеслись дальше, прямо на юг, оставляя справа горные отроги, одолевая многочисленные ручьи и речушки. Карта показала мне, что Геррат вернулся к своему воинству, а потом он включил маскировку, и красное пятнышко, составленное из многих точек, пропало.
Я на всякий случай во время очередного привала отрубил наш блок связи, поскольку не был уверен, что пуля повредила ему всерьез.
Судя по далекой канонаде, на севере и востоке шли бои, там проносились самолеты, разрывались бомбы и ракеты. Но до нас долетали только приглушенные отзвуки, и я был рад, что мы не там, где потоками льется кровь.
Эпические сражения хороши только на бумаге, ну их в задницу.
Ели мы на ходу, почти не сбавляя шага, на попадавшуюся нам живность не обращали внимания. Но и видели мы ее мало — твари джунглей, даже хищники, даже огромные местные «слоны» наверняка замечали нас много раньше, чем мы их, и уступали дорогу. Ощущали запах целеустремленного безумия, который распространяла группа странных двуногих.
Во время этого бешеного марш-броска, который продлился восемь часов, мы потеряли только одного бойца. Он вступил в черную лужу, в которых обитают белые черви-мясоеды, способные в считанные мгновения забираться под кожу, и уже через пять минут с диким воем принялся сдирать с себя обмундирование.
А еще через пять затих навсегда.
Солнце упало за деревья, начал сгущаться сумрак, и тут впереди, между крон я различил нечто похожее на небоскреб. Сверился с картой — точно, вот она, та секция линкора, где должен быть Обруч, если он не убрел куда-нибудь своим ходом или с чьей-то помощью.
Подошли ближе, и стало ясно, что тут из «Гнева Гегемонии» неведомым образом выпала цилиндрическая секция высотой палуб в пятнадцать. Ухитрилась приземлиться вертикально, воткнуться в почву и не упасть, так что на Бриа появилась первая высотка! Серая металлическая колонна, вся в дырах и огрызках труб, нависла над нами, точно указательный палец бога, и я различил там, в вышине, очертания парочки орудийных башен на бортах.
— Клево, — сказал Макс, когда мы оказались у ее подножия. — Это как вообще возможно?
Я мог рассказать ему о компенсаторных эффекторах, пронизывающих всю тушу линкора, предназначенных спасти все, что только можно, во время крушения, но мне было не до того. Я вынимал из рюкзака слегка переделанный сканер — понятно, что у него дальность действия не очень, но вдруг, вдруг.
Засветился экран — белые полосы на синем фоне, и я задержал дыхание.
И, о чудо… когда я нацелил сканер на верхние этажи башни, к белому и синему добавился
