точно такой же ров, как у площади, только без огня — канава глубиной в полтора метра, ничего особенного, разве что на дне черная спекшаяся корка.
Потом огромные здания ушли в сторону, и мы увидели впереди обычный лес, а над ним — край синего неба, и вправду скрытого над нами желтоватой, раздражающей взгляд засветкой.
— Никогда не думал, что буду рад этим поганым джунглям, вапще, — сказал Макс, встречая нас. — Но как сказал Колумб — когда ищешь землю, то и крохотный остров в кайф.
А я не выдержал, подскочил к нему и обнял, ощутил, как друг мой напрягся, а потом расслабился.
— Да ладно тебе, — буркнул он. — Повезло.
Вперед ушли разведчики во главе с Дю-Жхе, а через десять минут, когда из щели между домами выбралась Юнесса со своими, мы отправились в том же направлении всей толпой. Бриан остались там, у площади, а мы покинули эту жуткую ловушку, и только чудом можно было объяснить то, что практически без потерь.
Или тем, что она была настроена не на нас?
Окончательно я расслабился, когда небо над нами стало обычным, а над горизонтом с ревом прошло звено самолетов — наших или аборигенских, я рассмотреть не сумел. Объявили привал, и выбрали для него поляну, украшенную пеньками сплошь в ярко-оранжевых полупрозрачных шариках.
— Это ведь можно жрать, — сказал я, колупнув один из них пальцем. — И на вкус ничего. Помнишь? — и я повернулся к Максу.
Да, был момент, когда жрать оказалось нечего, и нашли такие же грибы, и сварили. Тогда они показались нам лучше, чем кабан, фаршированный перепелками и вымоченный в вине, посыпанный кардамоном, зирой и шафраном, нашпигованный зубчиками чеснока и звездочками аниса, запеченный целиком, да вынесенный на огромном блюде, чтобы яблоко в пасти, нож из бока, и резать ломти пахучего ароматного мяса и жрать прямо руками, не размениваясь на мелочи.
— Помню, — ответил Макс, и впервые за долгое время улыбнулся мне открыто, как в прежние времена.
Неужели он перестал дуться? Ну надо будет еще поговорить, но потом…
Я рискнул и на самом деле срезал один из грибов — тогда я ел их только вареными, но Дю-Жхе пробовал именно так. Ощутил мягкий ореховый привкус, потом сладость, как у белой рыбы, но прожевать все это оказалось непросто.
Так с грибом во рту меня и застал вызов от Шадира.
— Да? — спросил я, приложив к уху наушник от блока связи.
— Куда вы провалились!? — оглушил он меня вместо приветствия. — Опять фокусы? Цирковые номера, чтоб вас…
— Никак нет. Ничего не трогал, — ответил я: между собой мы в городе иранд общались нормально, а вот внешняя связь видимо накрылась.
— Да? — судя по всему, Шадир не поверил. — Слушай, если хочешь не сорваться с каната. — Тут у нас полный хаос… Зитирр со своими головорезами отправился в джунгли, и перед этим наверняка узнал, куда вас отправили. Понял? И точно это узнал трибун Геррат. Навербовал всякой швали и двинулся тебя искать. И чего у него на тебя такой большой зуб?
Вот началось в колхозе утро — на пятки мне теперь будет наступать контрразведка и вояки принца Табгуна! Надо бы еще для комплекта выпустить на вольную охоту Равуду, дать ему команду «фас»!
Вот только вряд ли наварх на такое пойдет.
— Спасибо, — пробормотал я уныло.
— Я бы на твоем месте рванул по прямой в нашем направлении. Тут мы тебя прикроем. Это очевидно. Ну а в лесу… каждый сам себе дрессировщик, и вокруг хищные твари.
Вот тут Шадир не преувеличил.
— Пока не готов… — и тут я осекся, поскольку началась стрельба. — Нас атакуют! Отбой!
И я упал наземь, отбрасывая наушник и нащупывая автомат.
Неужели Зитирр или Геррат добрались до нас так быстро? По прямой не так далеко… Или бриан вновь нас отыскали? Тот отряд, что остался в заброшенном городе, или другой…
Пуля угодила в блок связи, и тот с с жалобным звяканьем опрокинулся в траву рядом со мной.
— Прибери его! — велел я бойцу, таскавшему нашу «рацию». — Ррагат, кто это?
В карауле сейчас стоят подчиненные бывшего шулера, и он должен первым понять, кто на нас напал. Я же пока не мог понять, откуда нападают, очереди доносились со всех сторон, стригли ветки и листья над головами.
— Зуб даю, не знаю… — ответил он. — Не бриан… Форма вроде наша.
— Это вновь те самые, с Лирганой, — вмешался Макс. — Вапще вот сюрприз-то… Многовато только их, едва ли не сотня.
Но когда мы устроили засаду, на нас вышло десятка три, не больше? Откуда другие? Неужели у Трех Сил на Бриа есть база, где можно черпать резерв?
— Прут с востока, — добавил Дю-Жхе. — Точно они. И сама Лиргана с ними. Или кто-то. Кто-то, здорово на нее похожий.
Ферини тоже видел труп нашего бывшего командира и не мог поверить, что она жива.
— Так, давай заслон, и прорываемся на юг, — начал я командовать. — Фагельма, ты…
Нам понадобилось минут пятнадцать, чтобы перегруппироваться, а потом уже зазвучало наше оружие. Зазвучало как нужно, дружно и мощно, и приспешники Лирганы вынуждены были залечь, ну а мы под прикрытием своих же рванули прочь через джунгли, захрустели под ногами сучья.
Рюкзак мне оттягивал Уплотнитель Реальности, так нужный тиззгха, впереди ждал Обруч, совершенно необходимый мне. Оставалась плевая задача — добраться до той секции линкора, где он остался, и добыть его, а при этом не попасть в лапы никому из тех, кто на меня охотиться.
Проще некуда.
* * *
Лиргана с ее выползнями подкустовными осталась далеко позади, а для этого пришлось попотеть. Двухчасовой забег в полной выкладке, и я ощутил себя неправильным марафонцам — правильные имеют при себе только легчайшие кроссовки, трусы да майку, а не носятся в броне, с оружием и рюкзаком на горбу.
— Привал, — прохрипел я, когда мы добрались до речки, а точнее ручья с большой поляной на другом берегу.
Ноги дрожали и подгибались, а сердце лупило в груди болезненно и судорожно.
Наушники шлема квакнули, и я услышал в них совсем не тот голос, который ожидал:
— Доброго дня, центурион, — сказал трибун Геррат так буднично, словно мы общались у него в кабинете.
Что? Раз он может обращаться ко мне, то он рядом?
— Не суетись, — продолжил контрразведчик. — Мы конкретно в сотне метров от вас. Только я не хочу стрельбы, мне нужно поговорить.
Выследил, засранец! Но как?
— У Службы надзора есть свои технические средства, — и еще Геррат, как обычно, читал мои мысли и отвечал на невысказанные вопросы. —
