собираешься делать? — спросил Мэтт.
— Для начала нужно поговорить с окружным прокурором. — Она потянулась за телефоном. — А с Оскаром разберусь потом.
— Пойду за кофе. — Мэтт вышел, осторожно закрыв за собой дверь.
Окружной прокурор ответил сразу.
— Шериф Таггерт! Я как раз собирался вам позвонить.
— Мне сообщили, что у нас проблемы.
— Да, у нас серьезные неприятности. — Брайс Уолтерс был дипломатом до мозга костей и отличным обвинителем. Он был хорош собой, выглядел респектабельно и в зале суда приковывал к себе внимание присяжных, какими бы скучными ни были обстоятельства дела.
За последние шесть месяцев Бри неоднократно работала с ним — и всегда конструктивно. Она уважала его профессионализм и его мнение, хотя отлично понимала, что ей не понравится то, что он скажет сейчас.
— Значительное количество улик с места преступления и из дома Шона Кастильо было помечено неправильно.
— Что именно было неправильно?
— Даты проставлены неверно, а на некоторых этикетках нечетко указан номер дела. Два конверта не были должным образом запечатаны.
Дерьмо!
Окружной прокурор продолжил:
— Даже неопытный адвокат сможет опровергнуть подобные улики. Я собираюсь снять все обвинения.
— Даже в нападении на офицера и незаконном проникновении?
— Со мной уже связался адвокат мистера Кастильо, — сообщил окружной прокурор. — Мистер Кастильо говорит, что он не слышал, как вы представились шерифом, и действовал в целях самообороны.
Бри подавила желание закатить глаза от абсолютной нелепости этого заявления, но почувствовала, как ее глаза сузились.
— Он вторгся на территорию, принадлежащую моему брату.
— Собственность не помечена как частная и граничит с открытым пространством, принадлежащим округу. — Тон окружного прокурора был непреклонным.
Однако Бри не могла понять, действительно ли обвинитель верит в ту чушь, которую произносит.
— Он находился в сарае, который ему не принадлежит. Это было явно не открытое пространство.
— За последние двадцать лет округ купил много свободных участков в рамках программы открытого пространства. Его доводы не лишены оснований.
— А обвинение в хранении наркотиков? — попыталась Бри, зная ответ еще до того, как прокурор заговорил:
— Неправильно промаркированные улики попахивают коррупцией, и все обвинения против мистера Кастильо будут нести эту вонь.
Разочарование подступило к горлу Бри.
— Наркотическая зависимость не исчезает сама по себе.
— Я понимаю это и не могу с вами не согласиться, но этого обвинения не будет. — Он сделал паузу.
Бри обдумывала заявление окружного прокурора. Спорить с ним не имело смысла. Окончательное решение о том, будет ли предъявлено обвинение подозреваемому, всегда оставалось за ним.
— Что, если я найду дополнительные доказательства?
— Хотите совет? Не для протокола? — спросил он.
— Не знаю. А вы считаете, он мне нужен? — спросила Бри насмешливым тоном.
Уолтерс хмыкнул. Несмотря на то, что все сказанное им ее огорчало и злило, он не мог ей не нравиться. Именно поэтому его каждый год переизбирают. Он нравился большинству людей. Черт возьми, он нравится даже большинству представителей ответчиков!
— Адвокат Элиаса будет бороться с каждым, даже незначительным обвинением, как если бы Шона обвиняли в дюжине убийств. В конечном счете он победит. Он знает всех судей. Он представит Шона как жертву превышения полномочий, а неправильно оформленные улики — как доказательство вашей некомпетентности и коррупционности. Он выставит лично вас стервой. Я уже выступал против него в суде и знаю, как он действует.
— Значит, я должна просто позволить ему победить без боя? — ощетинилась Бри. — Это тоже не пойдет на пользу моей карьере в долгосрочной перспективе!
— Нет, — вздохнул Уолтерс. — Но не стоит ввязываться в драку, которую не можешь выиграть. В идеальном мире Элиаса больше заботила бы зависимость брата, чем собственная репутация. Но мы оба знаем, что мир далек от совершенства. — Он тяжело выдохнул. — Ты можешь выиграть именно это сражение — и все равно проиграть войну. Элиаса любят в обществе. Он живет здесь целую вечность. А вы — новичок. У него есть все возможности разрушить вашу карьеру.
— Как же я ненавижу политику! — Бри откинулась на спинку стула и несколько секунд обдумывала слова окружного прокурора. Если бы она настояла на необходимости выдвинуть хотя бы незначительные обвинения против Шона, она бы разозлила судью — друга Элиаса, и СМИ назвали бы ее предвзятой. Она была загнана в угол, а единственный выход ощущался как удар молотком по голове.
— Это потому, что вы порядочный человек, — сказал окружной прокурор, — и хороший шериф, лучший из тех, что у нас были за последние десятилетия. Округ нуждается в вас, и я эгоистично предпочитаю иметь дело с честным шерифом. Ваш предшественник крайне усложнял мою работу.
Чушь собачья или правда?
Бри не была уверена. Тем не менее она проглотила свое отвращение и ответила:
— Хорошо.
Уолтерс улыбнулся:
— Вот и славно. Это правильное решение.
Тогда почему оно казалось таким эталонно неправильным?
— Что, если Шон Кастильо и есть тот человек, который убил Джейн Парсон и Фрэнка Эванса? — спросила она.
— Тогда у нас очень большая проблема. Вам понадобятся доказательства, которые не были дискредитированы. — И окружной прокурор закончил разговор.
Бри встала, открыла дверь и увидела Оскара, сидящего за своим столом.
— Оскар, в мой кабинет. Тодд, ты тоже.
Когда они вошли, она жестом пригласила Оскара сесть на стул напротив себя. Тодд прислонился к стене рядом, расположившись сбоку от Бри.
Шериф откинулась назад и пристально посмотрела на Оскара.
— Ты уже получал устные и письменные выговоры за несоблюдение процедуры после того, как это приводило к разного рода инцидентам. Только что я получила известие от криминалистов и окружного прокурора: ты неправильно оформил улики и скомпрометировал наши обвинения против Шона Кастильо. Я отправляю тебя в административный отпуск. Отдай свой значок и пистолет.
Рот Оскара открылся и закрылся. Неужели для него это стало сюрпризом?
— Ты не можешь, — наконец пробормотал он.
Бри положила руки на стол.
— Ты не оставил мне выбора.
Он смотрел на нее целую минуту, и негодование в его глазах постепенно переплавлялось в ненависть, а челюсть ходила взад-вперед, как будто он едва сдерживал ответную реплику. Наконец он порывисто поднялся, с грохотом отодвинув стул. Когда он сдавал оружие и значок, его движения были резкими, а лицо — красным от унижения и гнева. Он выскочил из офиса.
Тодд подождал, пока она заперла пистолет и значок в ящик стола, затем подошел ближе.
— Тебе следовало уволить его. Он беспечен, ленив и высокомерен.
— Поверь мне, я очень этого хочу. Но это не по протоколу. — Она повернулась к нему лицом. Она так устала, что у нее болели даже глаза. — Решение об отстранении временное, и оно будет пересмотрено, если обвинения подтвердятся. И вот тогда я смогу
