до того момента, как кто-то другой первым доберётся до рога. Только вот эта свобода совсем не радовала, ведь Сильена находится в опасности из-за него. Да, охотились на неё из-за гримуара, только вот Алрефе понимал, что в такую ситуацию она угодила по его вине. Иначе быть не может. Ничто другое не привело бы сиреневую спутницу в этот мир.
«Что ж… По крайней мере никаким приказом меня не заставят ей навредить. Там, на месте, я смогу пойти против воли хозяина и защитить её», — только эта мысль и позволяла немного приободриться.
Как говорится, в ходе следствия главное не выйти на самих себя. Но именно это сейчас требовалось Алрефе, чтобы с наибольшей точностью определить расположение Сильены. Нужно поймать собственный след, но нельзя допустить, чтобы другие прознали об этой части поисков — сразу заподозрят неладное. И даже если не решат проверить наличие рога, не упустят шанс обратить против Алрефе его связь с воровкой. Только вот искать свой след — не то же самое, что его заметать, либо искать какого-то другого демона по его рогу. У этих следов, грубо говоря, разная полярность, словно полюса у магнитов. Инвертировать заклинание поиска можно, но сложно, ведь для этого надо хорошо понять, как работает каждая его часть. А ещё нужно вывернуть заклинание так, чтобы оно указало на украденный рог, а не на оставшийся на голове.
«Я должен делать вид, что разбираю след от телепорта, и вместе с этим разбирать второй способ поиска. Будто хоть какая-то из этих задач достаточно простая, чтобы её с чистой совестью отложить и потом за пять минут на коленке доделать», — устало подумал Алрефе и потёр виски.
Если не можешь делать два дела параллельно, найди способ превратить их в одну задачу, — один из тех принципов, за которые Алрефе полюбил печати и решил сосредоточиться на этой области магической науки. Иногда легче сконцентрироваться на решении одной очень сложной проблемы, чем распыляться на две чуть проще. А иногда наоборот нужно разделить сложное на такие составные части, решить которые заметно легче.
Алрефе забрал единственную найденную более-менее толковую книгу по поиску с использованием рога, справочник с координатами и отправился обратно в свой кабинет. Сейчас он должен подготовить почву для опытов, однако потом ему потребуется лаборатория. И с этим возникала небольшая проблема. Лаборатория в доме Райлера несомненно хорошо оборудована, но туда в любой момент мог заглянуть Хекле. Или Олеонте, но это маловероятно, да и понять ему что-то будет сложнее. В любом случае, чем меньше у этих двоих поводов думать, что Алрефе занят чем-то другим, тем лучше.
На ум приходил только один запасной вариант: университет, в котором Алрефе раньше работал. Возможно, среди вещей удастся найти старый пропуск. Возможно, тот всё ещё сработает. Определённо стоило попробовать. Для этого следовало дождаться ночи.
Пропуск представлял из себя медальон с рельефным рисунком, который прикладывался к замку запасного — служебного — входа. По правилам его следовало отдать после увольнения, однако Алрефе в своё время и сам не представлял, какой из рабочих дней окажется последним. Просто настал момент, когда Райлер сказал, что ходить в университет ему запрещено. И хотя можно найти способ передать пропуск, Алрефе на самом деле не хотел этого делать, ему и не до того было, так как тогда настало время придумать план побега.
Как бы то ни было, сейчас медальон удалось найти в нижнем ящике шкафа в скрытом отделении, которое открывалось снизу путём сдвигания фальшивого дна. Там же лежали рабочая мантия и запасной ключ от лаборатории. Охрана университета не имела привычки устраивать частые ночные обходы, однако даже случись такое, в темноте могут принять за своего.
Ночью Алрефе переоделся, спрятал под одежду медальон, закинул на плечо сумку и завернулся в плащ. Повезло, что окна его комнаты выходили на другую сторону дома, нежели у Олеонте. Тот не станет среди ночи проверять наличие Алрефе, ведь хозяин не позволял никуда уходить, но всё поймёт, если застанет побег.
Он открыл окно, ещё раз присмотрелся, прислушался. Никого. Всё тихо, спокойно, пустынно. Можно было бы для верности подождать ещё часок, но ночь не бесконечна, а до университета не пять минут идти.
Перегнувшись через подоконник, Алрефе вытянул вперёд руку, очертил чернотой несколько знаков, которые почти сразу растаяли в ночи. Тьма начала сгущаться, уплотняться, образуя ведущую от окна до земли не слишком крутую горку. А что? Лучше уж такой почти детский и весёлый способ спуститься, чем устаревшая и ненадёжная верёвка из простыней.
Улицы Акпора, казалось, совсем не изменились, будто и не было тех десятилетий, проведённых вдали от родного мира. Алрефе бежал к университету и чувствовал себя так, словно вернулся в прошлое. Слишком знакомая картина. Ему уже приходилось вот также втайне убегать ночью, чтобы заниматься исследованиями, которые не нравились хозяину, но не настолько, чтобы запретить на уровне абсолютного приказал. Днём вытягивал информацию из пленных, готовил заклятья, которые должны были превратить в яд всю воду в конкретном городе, накрыть оползнем торговцев или в момент разорвать всех пленных ради кровавого фейерверка на фестивале, а ночью пытался доделать диссертацию.
От этих воспоминаний внутри всё сводило, сжималось, а перед глазами мелькали слишком яркие картины истерзанных, искалеченных магией тел, ряды беспорядочно сваленных трупов, ошмётков плоти и хлюпающей под ногами крови. Все те картины, бесчисленные вариации которых являлись в кошмарах. Не просто всплески бессмысленной жути, а то, что приходилось наблюдать на самом деле.
Медальон сработал, позволяя пройти в университет без лишнего внимания со стороны охраны. Пустынные коридоры, по которым раскатывалось приглушённое чарами эхо шагов, ощущались всё также знакомо, что Алрефе нашёл бы путь до лаборатории не то что в темноте, а с закрытыми глазами. Так знакомо и так спокойно. Бытность преподавателем — самое приятное воспоминание о мире демонов. Единственная часть прошлой жизни, по которой он тосковал, о разрыве с которой сожалел. Честно говоря, Алрефе бы с радостью принял предложение Нильса стать преподавателем в Невенском университете, но это могло привести к проблемам с преследователями. Поэтому он выбрал претворить мечту о жизни странствующего барда.
Алрефе зашёл в лабораторию, но не спешил включать свет, перед этим подошёл к окнам и коснулся каждого. Непроницаемая тьма затянула стёкла и заволокла дверной проём, чтобы никакой случайный зритель не заподозрил наличие в помещении постороннего.
Да будет свет! Тот сразу разгорался слишком ярко, из-за чего пришлось прикрыть глаза. Привыкнув, Алрефе смог осмотреться. Лаборатория определённо изменилась за прошедшее время: некоторое оборудование появилось,
