разговаривал? Вроде бы телефона я у тебя не вижу…
— Пап, это телефон такой, новейшая модель. Наушник соединен с микрофоном, вставляется в ухо и его не видно — вдохновенно сочинял я.
— Фу ты ну ты, до чего дошел прогресс! — он покачал головой. — А кто с тобой говорил? Мама, да? Люба?
— Да, папа. Это была она. Просила, чтобы я тебя привёз к нам. Сказала, что скучает…
Он закрыл ладонью глаза и все-таки разрыдался…
— Сынок, да кому я такой нужен, я никто, я бомж! Я же сам на себя не похож, она меня и не узнает… — невнятно промычал он сквозь слезы. — У меня денег нет даже одежду себе купить!
Я почувствовал, что еще немного — и тоже зареву, до того мне стало его жалко.
— Пап, ну что ты, там, куда мы с тобой отправимся, деньги не нужны! Там есть всё и за это не надо платить! — выпалил я.
— Это как так? — от удивления он даже перестал плакать. Я понял, что слишком забегаю вперед и слегка сбавил обороты.
— Ну… почти не нужны, — я улыбнулся ободряюще. — Да ты сам скоро всё увидишь и поймёшь. Собирайся!
Отец немного приободрился, из его взгляда исчезло выражение унылой безысходности. Он подошел к шкафу, распахнул скрипучие дверцы и стал рыться на полках, тщетно пытаясь найти что-то приличное из одежды. Вещей в шкафу было немного, да и те пребывали в плачевном состоянии — нестиранные, мятые, скомканные… Чтобы не смущать его, я продолжил беседу.
— Ну что, пап, судя по всему сегодняшний день кардинально изменит твою жизнь…
Отец выглянул из-за дверцы шкафа.
— Эх, сын, если бы это было так! Я бы все отдал, чтобы что-то изменить… хотя… ты сам видишь… у меня ничего и нету! — и он беспомощно развел руками.
— Да не надо ничего, пап, что ты! Ты нужен просто как человек, мне, маме, всем нам!
У него опять стали наворачиваться слезы. В сущности, его можно было понять. Для немолодого одинокого человека, давно потерявшего надежду на лучшее будущее, это было сильным потрясением — вдруг, откуда ни возьмись, к тебе заявляется сын, которого ты никогда не видел, и грозится тебя забрать в какую-то неведомую новую жизнь…
Он немного успокоился, надел какую-то рубашку в зеленую клеточку и старые джинсы, затем посмотрел на меня и сказал:
— Ты знаешь, Джорги, я страшно рад, что ты сегодня позвонил в мою дверь. А то я уже чувствовал, что ухожу, что пора мне уже, задержался я тут на этой земле…
— Пап, а я готовился к этой встрече! Мы все к ней готовились, вся наша семья…
— Семья? А что, у вас большая семья? — спросил он.
— Ну, достаточно большая. Ты знаешь, у меня есть сводный брат.
— Да-да, я что-то такое припоминаю, — он потер лоб. — А как его зовут?
— Ильдар, — ответил я. — Он веселый такой и музыку пишет…
Я еще что-то рассказывал ему о нашей семье, а сам в это время напряженно думал, как обставить всю эту ситуацию с телепортом. Выглядел он, прямо скажем, крайне непрезентабельно — небритый, растрепанный, наверняка давно не мылся… Мелькнула мысль: а не переместить ли мне его сперва на Землю в параллельной реальности, ну, чтобы без людей… Походить бы с ним спокойненько по магазинам, переодеть, помыть, накормить, прогуляться, всё ему рассказать… а уж потом — на Станцию. Так сказать, при полном параде…
Я уже почти утвердился в этой мысли, но тут вмешался Тар-5.
— Капитан, я вам крайне не рекомендую заниматься телепортами с вашим отцом! — отчеканил он строгим тоном.
Я встрепенулся и спросил:
— Да? А почему?
— Потому что ваш отец не имеет вспомогательного оборудования. У него нет основного импланта, поэтому, перемести вы его в свою реальность, он там сразу погибнет от кровоизлияния в мозг. У него полностью разрушится ДНК. Та капсула, что я вам дал, сможет продлить его жизнь на 15, максимум на 20 минут. Этого времени хватит только чтобы доставить его в медотсек.
— Я понял, Тар-5. Спасибо, спасибо тебе, что предупредил! — я запоздало ужаснулся, поняв, что мог вместо спасения ускорить папину смерть. Счастье, что Тар-5 успел вовремя!
— Капитан, не стоит благодарности. Не забудьте про капсулу слежения, которую я вам дал, и пожалуйста, помните: телепорт только на Станцию и больше никуда! Здесь мы приведем его в порядок, а потом можете телепортироваться куда пожелаете.
— Да-да, дружище, конечно, нет вопросов!
Я сосредоточился на разговоре с Тар-5 и не заметил, что отец смотрит на меня расширенными от удивления глазами.
— Сынок, ты опять по телефону с кем-то говорил?
— Да, пап, по телефону звонок был, извини, что не предупредил — поспешно ответил я.
— Да нет, ничего, все нормально… — в голосе отца послышалось сомнение, но он больше ничего не спросил.
— Знаешь что, а давай-ка мы с тобой в парикмахерскую закатимся? Ты уж извини меня, пап, но… вид у тебя такой… непрезентабельный. Не обижайся, но факт есть факт! А ведь нам с мамой ещё надо увидеться! Не знаешь тут поблизости цирюльню какую-нибудь подходящую?
— Да ничего, сын, не извиняйся, все правильно ты говоришь. Самому стыдно, что довел себя до такого состояния. Знал бы, что ты ко мне в гости зайдешь, так хоть в порядок бы себя привел… Да, есть у нас тут на углу парикмахерская. Правда, я давно там не был, может, она уже не работает? Сейчас так быстро все меняется…
— Ну давай сходим, посмотрим.
Мы с ним окончательно собрались и вышли из дома. После затхлой духоты его квартиры воздух на улице показался мне упоительно свежим. Вдруг отец робко тронул меня за руку и спросил:
— Послушай, сынок, а ты не мог бы мне немного денег одолжить? Мне надо за квартиру заплатить, а нечем. Боюсь, как бы не выселили меня…
Я легонько пожал его ладонь и ответил:
— Конечно, папа, какой может быть разговор, я тебе дам, сколько ты скажешь! — Мне пока не хотелось забегать вперед и что-то объяснять, я просто с ним согласился. Он явно оживился после моего согласия, и мы бодрым шагом двинулись вдоль по улице. Минут через 15 мы перешли на противоположную сторону, свернули в тихий переулок и почти сразу увидели парикмахерскую, которая располагалась на первом этаже большого серого дома, выполненного в стиле 19 века. Мы уже подходили к крыльцу, как вдруг отец спросил:
— А почему ты маме по телефону сказал, что я в девяностых живу? А ты разве сейчас не в девяностых?
Я слегка растерялся от
