Я выглянула из-за плотной бархатной портьеры, прикрывающую арку на втором этаже, и снова торопливо нырнула обратно.
— Что там? — с волнением спросила Рози. — Все собрались?
В платье цвета морской волны, отделанном тонким кружевом и жемчугом, она смотрелась невероятно нежно и трогательно. Ее хрупкая, мягкая красота буквально молила о помощи благородного рыцаря. Водопад светлых волос, не сдерживаемый булавками и заколками, спускался на плечи и спину золотистой волной. Огромные, широко распахнутые голубые глаза глядели на мир с легким испугом. Рози то и дело кусала пухлые губы, чуть тронутые помадой, и теребила дорогое ожерелье на шее. Кажется, это был подарок ее отца к финалу отбора. Видимо, ее семья очень хотела, чтобы их дочь выглядела достойно и расстаралась, как могла.
— Там такая толпа, что в зале яблоку негде упасть, — честно ответила я. — Думаю, нас скоро объявят. Вряд ли будут ждать еще дольше.
Рози страдальчески вздохнула. Нам предстояло спуститься к гостям последними: медленно скользя ладонями по мраморным перилам, миновать высокие ступени, чтобы позволить гостям полюбоваться на тех, кто прошел в финал отбора.
— Хорошо бы, — пробормотала Рози, очевидно тоже считавшая, что лучше «ужасный конец, чем ужас без конца». — Вы прекрасно выглядите, Вероника!
Она не погрешила против истины. В этот раз я отошла от ставшей уже привычной линии поведения девочки-скромницы, тем более, результата она все равно не принесла. Конечно, эксплуатировать образ светской распутницы, так любовно насаждаемый маменькой, я тоже не стала. Вместо этого остановилась на чем-то среднем.
Золотистое платье с открытыми плечами и небольшим декольте сужалось книзу, превращаясь в «русалочий хвост». Мне приходилось придерживать часть подола в ладони, чтобы не споткнуться, но я готова была потерпеть такого рода неудобства ради того, чтобы произвести нужное впечатление. Нет, не на гостей.
«Пусть Макс видит, от чего отказался, да?»
Я молча кивнула и поправила перчатки, прикрывающие руки до локтя. Мочки ушей чуть ныли от массивных сережек, а макушка — от прически. Мои тяжелые рыжие волосы забрали наверх и заплели в корону, украшенную заколками с бриллиантами, — претенциозно, но вполне в моем стиле. К слову, консультировала меня маменька. Удивительно, но мы будто не просто объявили перемирие, а действительно подружились. Признаться, маменька разбиралась в нюансах дворцовой моды гораздо лучше меня.
— Могу я с вами кое-чем поделиться? — тихо спросила Рози.
Я вынырнула из своих мыслей и улыбнулась — устало и немного нервно.
— Да, конечно.
Рози сделала глубокий вдох и судорожно облизнула губы. Веер в ее ладони замелькал быстро-быстро, словно пытаясь угнаться за потоком сознания в голове своей обладательницы.
— Я подумала над теми словами, что вы мне сказали вчера. — Поймав мой недоумевающий взгляд, она поспешно пояснила. — О том, что я не должна принимать решение в одиночку и… Знаете, вы правы!
— Я всегда права, — на автомате вставила я и лишь затем с опозданием уточнила: — А конкретнее?
Я с любопытством подалась к Рози. Мне и правда было интересно, к каким выводам она пришла. Девушка вспыхнула румянцем, который сделал ее еще более красивой, чем секундой ранее.
— Мы с Николасом поговорили и… Словом… Понимаете…
Я терпеливо подождала пару минут, пока Рози соберется с духом, но под моим взглядом она с каждым мгновением мямлила все больше и больше. Мои брови удивленно приподнялись.
— Ладно, Рози, что вы хотите сказать? — не выдержала я. — Клянусь, я все пойму и не стану вас осуждать.
— Правда? — с облегчением выдохнула та и выпалила: — Я буду честно сражаться в третьем испытании! Я хотела и вовсе уехать из дворца, чтобы вы стали королевой, но после разговора с Николасом… Мне очень жаль, но нас с вами ждет настоящая борьба!
Я невольно усмехнулась. Рози, взирающая на меня с вызовом, выглядела очаровательно милой: ну словно храбрый щенок, решивший сразиться с волкодавом. И все же я не могла не отдать должное ее смелости.
— Значит, пусть победит та, кто этого достойна, — торжественно ответила я и, не колеблясь, обняла свою соперницу. Склонив голову к ее плечу, я негромко добавила: — Я горжусь вами, Рози. Вы проделали большой путь.
— Вы так думаете? — тихо, словно горло сдавил спазм, спросила она.
— Конечно, — заверила я. — Вспомните, какой робкой вы были в самом начале отбора. А теперь готовы даже драться за то, что считаете дорогим своему сердцу.
«Макса бы кондратий хватил от этой картины».
Что ж, ему повезло. Он ее не увидит.
Я отстранилась от Рози. В ее глазах сверкали непролитые слезы, но подбородок был поднят, а плечи решительно расплавлены. Я с удовлетворением кивнула: именно это я и хотела разглядеть.
К нам заглянул церемониймейстер. Обычно невозмутимый, сейчас он будто волновался больше нашего. На благородном лице морщины у уголка рта и на лбу проступили отчетливее. В ладони церемониймейстер немного нервно крутил трость, с которой не расставался.
— Вы готовы, леди?
Я посмотрела на Рози и ответила за нас обеих:
— Да, объявляйте нас.
Он тут же исчез за занавеской, отделяющей небольшой закуток с аркой от площадки второго этажа. Рози сделала глубокий вдох, затем еще один. Саймон, ненадолго выбравшийся размять ноги, торопливо нырнул мне под юбку, занимая свою привычную локацию. В воздухе было разлито напряжение, смешанное с предвкушением, и я с удивлением поняла, что меня оно абсолютно не будоражит. Я знала, чем закончится сегодняшний вечер и еще не одна сотня последующих. Представить, как горестно вытянется лицо Николаса, не составит труда. Интересно, как сильно он будет разочарован, когда поймет, чье имя ему придется назвать под грохот салюта?
— … леди Морган! — громогласно заключил церемониймейстер. — Первая финалистка отбора Его Величества!
Я тряхнула головой, чтобы избавиться от неуместных мыслей, и, нацепив на лицо самую обольстительную из своих улыбок, шагнула из-под арки на площадку второго этажа. В глаза тут же ударил свет сотней магических свечей, ярко горящих в настенных подсвечниках и огромной золотой люстре, свисающей со сводчатого потолка. Я буквально кожей ощутила интерес многочисленных гостей, взирающих на меня снизу вверх. Постояв пару минут у балюстрады, как того требовал этикет, я позволила рассмотреть себя и наряд получше и принялась не спеша спускаться. Гости встретили меня восторженным оханьем и громкими аплодисментами. Взгляд заскользил по толпе, выискивая знакомых. Маменьку я углядела сразу, как и импозантного мужчину в годах рядом. Память с заминкой подсказала, что это и есть тот самый Генри — отец настоящей Вероники. Тетушка тоже нашлась, правда чуть позже и в противоположном углу залы. А вот Макса я нигде не заметила и с трудом справилась с уколом раздражения и обиды: можно было так сильно не стараться, раз он все равно не видел моего эффектного появления.
