Овадья перебил старика, скривив губы в усмешке:
– Послушайте, уважаемый Томер, я не верю во все эти библейские сказки! И зачем вы мне все это рассказываете?
– Молодой человек, дослушайте меня до конца, а потом можете задавать вопросы. Конечно, сказания всегда носят мифологический характер, но они помогут вам понять суть событий, в которые вы невольно были втянуты, – при этих словах старик почтительно поклонился, Менахем, не выдержав, вновь попытался перебить старика, но Томер Бен-Аарон продолжил: – Мой предок, египетский верховный жрец, в свое время сумел убедить фараона Рамзеса Первого отречься от язычества и принять единого Бога, коим стал Бог Амон, но после странной смерти правителя новый фараон Рамзес Второй попал под влияние жрецов, которые не признавали единобожия. Молодой правитель стал вести жестокую борьбу со сторонниками Амона. Верховного жреца арестовали и после жестоких пыток приговорили к смерти, перед казнью он успел передать своему сыну зашифрованное послание, которое потом будет передано через тысячелетия.
Сын казненного жреца остался жив и продолжил службу в храме, но не простил новому фараону гибель отца, хотя и публично отрекся от Бога Амона. В борьбе с новым правителем он нашел себе достойного союзника в лице приемного сына умершего фараона Рамзеса Первого – Моше. Молодые люди провели тайное расследование смерти старого фараона и пришли к выводу, что правителя отравили. Они заподозрили в этом первого помощника казненного верховного жреца и уличили в причастности к убийству и самого Рамзеса Второго, который ради трона отца пошел на поводу у заговорщиков из числа служителей храма. Моше и мой предок вместе решили начать борьбу с новым правителем и организовали тайный заговор. Однако Моше разоблачили, и ему пришлось бежать, а сыну казненного главного жреца удалось избежать подозрений и арестов. Он ушел в тень, и долгие годы о нем не было ничего слышно. Но в один прекрасный день появился Моше, который нашел своего старого друга и предложил новый план борьбы с Рамзесом Вторым. Они решили нанести удар по фараону. Оба заговорщика опирались теперь на евреев, которые были недовольны правителем Египта, особенно на тех, кто бежал от рабства к Чермному морю, в болотистое место, кишащее крокодилами и бегемотами. Там формировался большой отряд из беглых каторжников, основу которых составляли евреи. Выждав момент, когда фараон вместе с армией покинул столицу, направляясь в очередной военный поход, Моше вместе с отрядом повстанцев под покровом ночи ворвался в лагерь рабов под стенами города. Повстанцы перебили охрану и освободили евреев. Затем большая толпа повстанцев и рабов ворвалась в столицу и разгромила небольшой гарнизон. В это время к Моше официально присоединился и мой предок, поведя за собой часть египтян, недовольных правлением фараона, а также представителей других народов, находившихся в рабстве у правителя Египта. Захватив много золота, серебра и богатого убранства, уведя с собой скот, повстанцы в спешке покинули столицу, боясь мести фараона и его армии. Они отступили к своим лагерям на болота у Чермного моря и только тогда заметили, что их преследуют колесницы египтян. Казалось, неминуемая кара настигнет евреев, но в это время подул восточный ветер, и мощная волна с моря набежала на берег, песок под воздействием воды размылся, и колесницы начали проваливаться, а лучники-евреи, спрятавшиеся по приказу Моше в камышах, стали практически в упор расстреливать египтян из своих укрытий. Перебив врагов, евреи устремились в пустыню, спасаясь от скорого прибытия основной части египетской армии.
– Я все понял, Томер, – Менахем постарался сесть на кровать. – Моше – это Моисей, а история, которую вы мне рассказали, великий исход израильтян из Египта. Правда, вы преподнесли ее в другой интерпретации. А откуда вы так хорошо знаете все эти подробности, ведь в Торе они не прописаны?
– Молодой человек, вы не обратили внимания, кто мой предок! Мой предок – Аарон, первый левит среди евреев, сын казненного первосвященника. Он умел писать, и все события излагал на папирусах, которые были недоступны посторонним, за исключением тех, кто должен был хранить тайны.
– Да, много у вас загадок, но извините, у меня дела, – Менахем попробовал встать с кровати, но голова по-прежнему кружилась. – Я понял, что вы многое знаете, но зачем мне рассказывать все эти загадочные истории?
– Не спешите, молодой человек. Я ведь вам сказал, что являюсь прямым потомком Аарона. А вот кем являетесь вы, дорогой Менахем, вы не знаете.
– Я?
– Да, вы, – старик подошел к Овадье и уложил его обратно в кровать. – В истории много вымыслов, говорю это вам честно, как человек, который посвящен во многие тайны иудейского народа. Мои предки хотели управлять евреями. У них было много рычагов для этого. Люди – слабые существа, они не верят в свои силы, всегда стремятся найти нечто сверхчеловеческое, то, что могло бы спасти их от болезней, мора, природных катаклизмов, голода и холода. Но больше всего человек боится смерти, а мои предки как никто другой знали об этой слабости людей.
Старик вдруг замолчал, прижав указательный палец к губам, за дверью послышался скрип половиц.
Глава 24
Шараф эль-Дин, почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, повернулся и, получив тяжелый удар кулаком в челюсть, упал без сознания на пол. Верзилы, державшие Амира, сразу отпустили парня, побледнев от страха. Один из них застыл от удивления на месте, пытаясь трясущимися руками достать пистолет. Другой же вскочил на ноги и, приняв боевую стойку боксера, хотел нанести удар, но не успел ничего предпринять: тяжелейший хук молотом обрушился на его висок, он сразу упал замертво. Первый детина наконец с трудом вытащил пистолет и, трясясь от страха, навел оружие на незваного гостя:
– Мы из контрразведки! Если хочешь остаться живым, поднимай руки вверх и повернись лицом к стене.
– Приятель, ты бы для начала снял пистолет с предохранителя.
Контрразведчик на секунду отвлекся, и незнакомец молниеносным ударом ноги вышиб у него из рук оружие. Послышался хруст пальцев. От сильного удара здоровяк с диким криком схватился за кисти. Глухой выстрел из пистолета прекратил его стоны. Саид засунул оружие с глушителем в кобуру, бросив презрительный взгляд на поверженных сотрудников контрразведки, он покачал головой, приговаривая: «Вот ведь родились такие звери на земле». Тем временем Шараф эль-Дин пришел в себя. Он не мог встать, в глазах все двоилось. От гула в голове долго не мог понять, что происходит. Наконец, навалившись на диван, с трудом встал:
– А, это ты, Саид? Кто разрешил тебе покидать святейшество?
Телохранитель подошел к Амиру, помог подняться с дивана:
– Вставай! Все страшное позади, больше они тебя не тронут.
Молодой человек, не веря в свое спасение, разрыдался как маленький мальчик, обняв за шею спасителя:
– Спасибо тебе, Саид. Я приготовился к аду, это было так страшно. – Затем он бросился с кулаками на Шарафа: – Ах ты гад! Ты убил моего отца, ты зверь, жестокий изверг, сколько жизней на твоей совести, сколько страданий и мук принес честным ребятам, которые верой и правдой сражались за родину.
