– А, это вы? У вас ко мне дело? – хозяин с неприятием посмотрел на гостей.
Незнакомцы грубо оттолкнули Амира в сторону и прижали к стенке. Третий человек, видимо старший среди них, прищурив глаза, подошел почти вплотную к хозяину квартиры:
– Дело у меня есть, и весьма серьезное, – мужчины, вывернув Амиру руки, поволокли молодого человека в комнату.
– Да что вы делаете? Вы что, не знаете, кто я?! – громко закричал Вазари.
Старший из гостей нанес короткий удар под ребра, от чего у Амира перехватило дыхание. Острая боль заглушила возмущение.
– Меня интересует, где ты был, когда твой отец направился в последнюю поездку, – Шараф эль-Дин смотрел в лицо сына убитого руководителя военного крыла «Хамама» с кривой усмешкой.
– Да кто ты такой, чтобы я давал тебе объяснения? – Амир вспыхнул от гнева, перебарывая боль.
– Зря ты, сопляк, так со мной разговариваешь! Папы сейчас рядом нет. – Начальник контрразведки больно ударил его в солнечное сплетение. – И спрятаться за его спину не получится. Говори, гаденыш, на кого работаешь?
Бывший агент «Стази» побагровел от злобы, узкие губы в хищной улыбке тонкой линией расплылись на крысиноподобной физиономии. Он еще несколько раз врезал Вазари кулаком под ребра.
– Уложите его на диван! – коротко отдал указание Шараф.
Один из громил повалил Амира на диван, завернув руки за спину, второй зажал мощными ручищами ноги.
– Скажи мне, парень, зачем ты продал отца агентам «Моссада»?
– Что? – превозмогая боль, простонал Вазари.
– Ну не корчи из себя невинную жертву обстоятельств. Ты покинул уважаемого Рахима прямо перед его отъездом, не предупредив отца.
– Так ты же сам мне позвонил в тот ранний час и срочно попросил приехать, якобы передать важную информацию о покушении на папу.
– Так вот ты, оказывается, какой коварный жучок! – контрразведчик со всей силы профессионально нанес Амиру удар по лицу, кровь фонтаном хлынула из носа. Шараф отошел от дивана, порылся в шкафу и, найдя утюг, зловеще улыбнулся. – Советую тебе, сынок, чистосердечно признаться и покаяться на камеру. Этим ты облегчишь себе жизнь.
– Да ты что себе позволяешь? – Вазари попытался протестовать, но оглушительный удар кулаком в лицо, нанесенный эль-Дином, заставил его замолчать. Вместо проклятий послышался слабый стон.
– Признайся, Амир, что работаешь на «Моссад», и тогда твои муки прекратятся, – голос контрразведчика зазвучал мягко, с нотками доброжелательности.
– Это ты убил моего отца! Хочешь занять его место? – Вазари, собрав волю в кулак, поднял голову, его лицо было в крови. – Ты убийца. Но народ не пойдет за тобой, потому что люди никогда не признают такого шакала, как ты, своим вожаком.
– Ну что ж, я хотел дать тебе шанс покинуть этот мир без страданий, но ты сам выбрал свой путь, – он разорвал рубашку на груди Амира и поставил на мускулистое фактурное тело утюг. – Теперь тебя ждет интересное будущее. Сначала станет тепло и даже приятно, но это ненадолго, затем будет горячо и даже очень. Первой сгорит кожа, ты ощутишь боль, но это не самое страшное. Далее утюг прожжет мышцы, запах жареного мяса заполнит комнату, и ты почувствуешь каждой клеточкой своего тела долгое, невыносимое страдание, глаза начнут лопаться от нечеловеческого напряжения, но и это будет не конец. И когда наконец горячий металл достигнет легких… – ухмылка эль-Дина приобрела совсем зловещий вид. – Вот тогда ты почувствуешь, что такое настоящий ад. – Омерзительный запах изо рта Шарафа ударил в нос Амиру, отчего молодого человека чуть не вырвало. – Думаешь, я пугаю? Через мои руки прошли десятки предателей, они все умоляли снять утюг с тела, давали любые показания, но было поздно. Так что, ты готов дать показания о предательстве?
В голове у Амира все закружилось, в ушах стоял шум, а слова контрразведчика металлическим скрежетом отдавались в ушах. Вазари затрясся от страха.
– Даю тебе последний шанс, – эль-Дин изобразил на своем лице сочувствие и даже показное понимание, – я обещаю тебе, что твоя смерть будет легкой и ты не испытаешь никаких страданий.
– Нет! – молодой человек сжался в клубок в предчувствии страшных мук. – Делай со мной что хочешь, но я не опозорю своего отца. А тебе, подлая душонка, не найти больше покоя никогда, ты садист и изверг, мучения людей доставляют тебе радость. Как обидно, что мой отец не раскусил тебя сразу.
– Что же, посмотрим, как ты заговоришь через пять минут, – бывший агент «Стази» достал из кармана скотч и, схватив одной рукой Амира за волосы, стал заклеивать ему рот. – Вот и ладушки. Теперь можешь кричать сколько угодно.
Он взял вилку от утюга и потянулся к розетке, но в этот момент почувствовал, что за его спиной кто-то стоит.
***
Менахем, открыв глаза, увидел над собой белый потолок, в затылке ныла тупая боль. Овадья с трудом поднял голову и огляделся по сторонам. Он лежал на чистой кровати в светлой комнате, рядом стоял стол, два стула, пестрый персидский ковер устилал пол. Не понимая, где находится, Овадья попробовал встать, но сразу ощутил головокружение и тошноту. Дверь отворилась, и в помещение вошел седой мужчина в белой одежде, его лица не было видно.
– Скажите, вы врач? – спросил Менахем.
Незнакомец долго смотрел в окно, не говоря ни слова. Молодой человек постарался подняться, но сил не было. Он снова спросил:
– Кто вы?
Человек повернулся, и Овадья от удивления растерялся. С его губ слетело: «Это вы?!» Перед ним стоял загадочный старик, на его правой руке сияло кольцо Соломона. Менахем сжался от напряжения:
– Что вы хотите от меня?
Старик улыбнулся:
– Ничего, – он взял стул, поставил рядом с кроватью и сел, – понимаете, молодой человек, определенные люди хотят вас убрать.
– Меня? – Овадья нахмурил брови и с недоверием взглянул на старика. – Зачем?! Я вроде бы никому ничего плохого не делал.
– Вы многого не знаете, поэтому вас это и удивляет.
– А вы, конечно, все знаете! – нервно перебил старика Менахем.
– Для начала давайте я представлюсь, – человек с перстнем на пальце протянул руку, – меня зовут Томер Бен-Аарон.
Овадья с подозрением пожал руку старику, она оказалась на удивление твердой. Томер Бен-Аарон продолжил:
– Мой род идет от египетских жрецов. Позвольте мне поведать вам историю нашего народа. Она очень стара. Если читать Тору, то Бог создал Землю, на которой пожелал жить. Творец решил провести здесь целую вечность. Но в одиночестве на планете скучно, и Он дал жизнь людям Адаму и Еве, поселив их рядом с собой в райском саду Эдем. Бог часто подолгу беседовал с ними, прогуливаясь по зеленым, благоухающим яркими цветами лужайкам. В вечности времени всегда достаточно. Но его любимцы однажды ослушались Создателя и согрешили. В досаде Бог изгнал людей из рая, желая преподать им хороший урок. Адам и Ева оказались на обычной земле, где им пришлось очень тяжело. Всевышний надеялся, что они опомнятся, покаются, и тогда их можно было простить и вернуть обратно, но люди, обидевшись, забыли о своем Творце. Бог ждал многие века и тысячелетия, но его создания не возвращались. Людей на земле стало много, однако они не смотрели на небо, не обращались к Всевышнему, а поклонялись языческим идолам. Бог видел, во что превратились дети Адама и Евы. Они стали жестокими, грубыми, их необузданные души наполнились пренебрежением ко всем нравственным ценностям. Бог смотрел на землю с отчаянием в душе и не мог найти себе места. Он горько сожалел, что люди опустились на уровень зверей и отвернулись от него, и в самом удрученном настроении он собрался покинуть Землю навсегда, забыв о своих творениях. Мир огромен, и у Бога есть неограниченные возможности применить свою созидательную силу на бескрайних просторах Вселенной. Пусть Земля остается во власти тьмы и невежества. Создатель последний раз взглянул на Землю, но тут увидел Авраама, единственного человека на голубой планете, который молился только Ему. Авраам не был евреем, его предки – шумеры, но Всевышний оценил этого человека. И решил от него создать свой народ, который Он стал бы опекать и лелеять, как малое дитя, чтобы вырастить правильных людей. Авраама в его вере в Бога поддержала жена Сарра. Она была доброй и отзывчивой женщиной, но у нее не было детей, и она невыносимо страдала от этого. В возрасте девяноста семи лет Бог послал ей сына. Сарра умерла в возрасте ста двадцати семи лет, и Авраам женился вновь, вторая жена родила ему еще двух сыновей, и эти дети стали прародителями арабов. А его сын от Сарры, Исаак, родил Иакова. Именно от внука Авраама, Иакова, пошел род израильский. У Иакова было двенадцать сыновей, и они стали основателями двенадцати колен израильтян. Род евреев пошел только тогда, когда из-за сильной засухи семье Иакова пришлось покинуть родную землю и уйти в Египет. Там, на берегах полноводного Нила, зародился еврейский народ, а мы, левиты, потомки великих жрецов, примкнули со временем к иудеям.
