Впрочем, все случившееся было вполне в духе тех событий, которые происходили с ней в последнее время.
«Нет, не совсем так», — подумала Анна с улыбкой. Кое-что все-таки изменилось. Ведь теперь она воспринимала все испытываемые Цезарем чувства.
Это было прекрасно, это было непостижимо… и совершенно сбивало с толку. Но главное — это было замечательно! Потому что теперь она никогда уже не будет одинока. Что бы ни случилось, Цезарь навсегда останется ее, Анны, частью.
Тут он вдруг провел пальцем по ее губам и тихо сказал:
— Ты считаешь, я могу доверять этой улыбке, querida? — Его голос приятно загудел у нее в ушах, так как голова Анны лежала у него на груди. — О чем ты думаешь?
Она помолчала. Потом, повернув голову, прошептала:
— Расскажи мне о другой части брачной церемонии.
Граф насторожился.
— Ты о чем, Анна?
— Ну ты же сказал, что церемония не завершена. Скажи, что еще входит в эту церемонию?
Он погладил ее по волосам.
— Во-первых — и это самое важное, — необходимо твое желание стать моей супругой. Ты должна пойти на это безоговорочно и без страха.
Анна криво усмехнулась. Всего лишь несколько дней назад она считала, что невозможно вступать в подобные отношения. Считала, что нет ничего более пугающего, чем открыть свое сердце другому.
Однако теперь она знала, что с этим человеком готова без парашюта прыгнуть с самолета.
Нет, не с человеком.
С вампиром.
— А потом?
Его темные глаза вспыхнули.
— А потом я выпью твоей крови.
— И все?
Цезарь заставил себя улыбнуться.
— Ну, ты можешь станцевать нагишом вокруг кровати или спеть непристойную песенку. — Он еще крепче обнял Анну и запечатлел поцелуй на ее щеке. — Но вообще-то, чтобы сделать это, не нужно вступать в брак.
— Скажи, а почему ты не предлагаешь мне завершить церемонию?
С тихим стоном Цезарь коснулся лбом ее лба.
— Анна, сейчас не время принимать решение, которое навсегда изменит твою жизнь. У тебя сейчас и без того достаточно забот.
— Ты имеешь в виду мою смертоносную кузину и ее шайку «фруктовых» фей?
Граф поднял голову и скривил губы в неком подобии улыбки.
— Они — первые в списке.
Анна помолчала, потом решительно качнула головой.
— Нет!
— Что значит «нет»?
— Это не то, что тебя беспокоит, — пояснила она. — Есть кое-что еще.
Цезарь резко отстранился и с тревогой посмотрел на нее:
— Прекрати, Анна!
Прикрыв одеялом свое обнаженное тело, она села, опершись на подушки. В отличие от Цезаря Анна не очень уютно чувствовала себя обнаженной; невозможно пережить викторианскую эпоху и не впитать хотя бы частичку ее пуританства.
— Цезарь, когда ты скажешь мне всю правду? — спросила она.
— Когда мне это позволят. Мне очень жаль, querida, но так должно быть.
— Всегда?
— Нет, не всегда. — Он поднялся с кровати и прошелся по комнате.
Анна тяжело вздохнула, поражаясь тому, что ее простая и в общем-то довольно скучная жизнь вдруг стала такой сложной.
— Эта таинственная предопределенность судьбы уже начинает действовать мне на нервы, — пробормотала она.
Цезарь с улыбкой проговорил:
— Не обижайся, Анна Рэндал. В свое время ты все узнаешь.
Недолго думая она схватила с кровати подушку и запустила в него.
— Ты пытаешься вывести меня из себя? — Увернувшись от «снаряда», он вдруг посмотрел на нее странно напряженным взглядом.
— Почему ты на меня так смотришь?
Присев на краешек кровати, граф отвел прядь волос с ее лица.
— Ты очень изменилась с той поры, как мы встречались в Лондоне.
— И как же я изменилась?
— Ты стала гораздо… — Он запнулся, подыскивая подходящее слово. — Более уверенной в себе.
Анна улыбнулась, весьма довольная таким ответом. Да, она действительно изменилась. Или, возможно, просто стала такой, какой должна была стать.
Вот только слишком уж много времени ушло на эту перемену.
— Просто я узнала, что могу быть независимой. Это очень важно для любой женщины.
Цезарь вздохнул.
— Я бы предпочел, чтобы тебе этого не довелось узнать. Если бы тогда мне разрешили остаться с тобой…
Анна поднесла палец к его губам.
— Не надо об этом. Лучше расскажи, почему в том году ты оказался в Лондоне.
Граф привлек ее в свои объятия и проговорил:
— Вайпер тогда попросил, чтобы я встретился с ним в Англии. В то время Данте был в плену у шайки ведьм, и он надеялся, что я помогу ему освободить беднягу.
— О, это ужасно… — Анна задумалась. Почему же колдуньям понадобилось держать в плену вампира? Ведь это все равно что дергать тигра за хвост. — И ты помог?
Цезарь чуть отстранился и нахмурился.
— Нет. К тому же я тоже оказался в плену.
— У оракулов?
Он провел губами по ее щеке.
— И у тебя, Анна.
Она невольно улыбнулась и подумала: «Интересно, все вампиры знают, что нужно сказать женщине, чтобы та почувствовала возбуждение?»
— А что ты делал до того, как приехал в Лондон?
Граф пожал плечами.
— Находился при дворе испанского короля время от времени. А также занимался политикой и плел жуткие интриги.
Он произнес эти слова шутливым тоном, но у Анны вдруг мурашки пробежали по спине. Черт возьми, ей никогда не приходило в голову, что вампиры могут влиять на ход истории. Интересно, как часто они…
Нет, об этом не стоило думать. Во всяком случае, сейчас.
— Так ты действительно граф? — спросила она.
— Мне присвоили этот титул несколько веков назад, после того как я оказал королю небольшую услугу.
Анна сморщила носик. Она догадывалась, что об этой «небольшой услуге» пока не следовало спрашивать.
— И у тебя не возникало сложностей из-за того, что ты не старел в течение всех этих лет?
— Я редко оставался на одном месте подолгу. А если приходилось возвращаться, то нетрудно было убедить людей в том, что я — сын уехавшего графа.
Это прозвучало не слишком убедительно, и Анна, посмотрев ему прямо в глаза, спросила:
— Ты использовал эти свои… трюки с сознанием, не так ли?
