Пролог
Лондон, 1814 год
Бальный зал потрясал великолепием ярких красок. В мерцающем свете свечей одетые в атлас и шелка девушки кружились в объятиях элегантных джентльменов, а ослепительный блеск их украшений создавал переливающееся многоцветье, отражавшееся в настенных зеркалах зала.
От этого пышного, почти феерического зрелища захватывало дух, но не к нему было приковано внимание многочисленных гостей.
Сегодня честь завладеть всеобщим вниманием выпала графу Цезарю.
С надменным высокомерием, столь характерным для представителей старой аристократии, он неторопливо шествовал, минуя многочисленных гостей, и достаточно было лишь мановения его изящной руки, чтобы толпа расступалась перед ним — словно Красное море перед Моисеем, а обжигающий взгляд его черных глаз приводил в полное замешательство не только молоденьких красавиц, но и пожилых матрон, и даже некоторых джентльменов.
К досаде мисс Анны Рэндал, она также не смогла избежать замешательства при виде смуглого изящно очерченного профиля графа. «Как глупо… — подумала она. — Ведь такой джентльмен, как Цезарь, никогда не снизойдет до того, чтобы обратить внимание на бедную незнатную девушку, что скромно стоит в дальнем уголке танцевального зала».
Такие джентльмены, как правило, обращали внимание на соблазнительных молодых красавиц, беззастенчиво поощрявших самых дерзких кавалеров.
Но Анна все же заставила себя последовать за этим стройным и элегантным мужчиной, когда тот вышел из бального зала и начал подниматься по крутой лестнице. Будучи, что называется, бедной родственницей, Анна вынуждена была выполнять множество самых разнообразных и порой не самых приятных поручений, и в этот вечер ей было велено не спускать глаз со своей кузины Морганы, явно очарованной Цезарем. Потому что подобная очарованность вполне могла закончиться серьезным скандалом в благородном семействе.
Стараясь не упустить из виду стройную мужскую фигуру, Анна прибавила шагу, чуть приподняв подол своего простенького муслинового платья. Как она и ожидала, граф, поднявшись по лестнице, зашагал по коридору, ведущему к спальным комнатам. Ничего удивительного, что такой сердцеед никогда не отправится на столь утомительное мероприятие, как бал, предварительно не позаботившись о тайном свидании.
Лишь удостоверившись, что не Моргана является участницей его нечестивого замысла, Анна смогла вернуться в свой укромный уголок бального зала, чтобы продолжить наблюдать, как другие девушки наслаждаются званым вечером.
Поморщившись при мысли об этом, Анна остановилась. И тут вдруг заметила, как преследуемый ею джентльмен проскользнул в дверь в самом конце коридора.
Проклятие!.. И что же теперь?.. Хотя Моргана до сих пор не появилась, нельзя быть уверенной, что она уже не пробралась тайком в эту же комнату, чтобы там ожидать появления любовника.
Проклиная свою тщеславную, эгоистичную кузину, думающую исключительно о собственных удовольствиях, Анна пошла по коридору, затем осторожно толкнула ту дверь, куда вошел граф. Она лишь быстренько взглянет и тотчас…
Когда изящные, но сильные пальцы крепко сжали ее запястье, из горла Анны вырвался сдавленный крик. И в тот же миг ее втащили в темную комнату, после чего дверь за девушкой захлопнулась.
Глава 1
Зал приемов отеля на Мичиган-авеню сиял великолепием красок. В свете канделябров чикагские знаменитости расхаживали словно павлины, время от времени бросая взгляды в центр зала, где у большого фонтана гости фотографировались с горсткой голливудских звезд второй величины, за что предварительно вносили на те или иные благотворительные цели довольно солидные суммы.
Этот прием напомнил Анне другой вечер, когда она, затаившись в укромном уголке, наблюдала за графом Цезарем, с высокомерным видом оглядывавшим бальный зал.
Впрочем, тот вечер случился почти две сотни лет назад, а сейчас, хотя Анна физически не состарилась ни на один день, она уже не была той робкой и застенчивой девушкой, которой приходилось довольствоваться крохами со стола своей тетушки. Та девушка умерла в ту ночь, когда Цезарь схватил ее за руку и втащил в темную спальню.
Что ж, оно и к лучшему!
Потому что после этого Анна поняла, что может сама о себе позаботиться. Более того, оказалось, что это у нее получается очень даже неплохо. А та робкая девушка, которая вынуждена была носить жалкие муслиновые платья, уже никогда не вернется в этот мир.
Но это не означало, что она забыла ту роковую ночь и графа Цезаря.
Потягивая шампанское, которое ей подал один из официантов, Анна внимательно рассматривала мужчину, так часто возникавшего в ее снах. Когда она прочитала в газете, что на это благотворительное мероприятие из Испании прибывает сам граф Цезарь, она подумала: не исключена вероятность, что этот человек родственник того Цезаря, которого она некогда знала в Лондоне. Ведь аристократы во все времена были помешаны на том, чтобы отпрыски носили их имена… Как будто недостаточно было иметь общую ДНК.
Но одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться: это вовсе не родственник. Матушка-природа слишком непостоянна, чтобы воспроизвести абсолютно точную копию. У этого человека были те же самые изящные черты, те же темные сверкающие глаза, да и фигура была точно та же…
И волосы — те же! Длинные и черные, абсолютно прямые, они ниспадали ему на плечи. Правда, этим вечером верхние пряди он откинул назад, закрепив их золотой застежкой, а нижние свободно легли на дорогую ткань его смокинга.
«Если в этом зале найдется хоть одна женщина, которая не мечтала бы запустить пальцы в эту блестящую гриву, — подумала Анна, — то я готова съесть свою украшенную серебряными бусинками сумочку». Графу Цезарю достаточно было войти в комнату, чтобы у всех присутствующих дам произошел мощный выброс эстрогена. И это заставляло голливудских красавчиков, присутствующих на вечере, бросать на него недобрые взгляды.
Анна выругалась себе под нос. Проклятие, она позволила себе отвлечься.
Ладно, парень выглядит как конкистадор-победитель, а в его глазах чувствуется жар, способный расплавить сталь даже на расстоянии в сотню шагов. Но она уже заплатила за то, что позволила ослепить себя этой соблазнительной смуглой красотой.
Тщетно убеждая себя в том, что покалывание внизу живота вызвано не чем иным, как пузырьками шампанского, Анна напряглась и тотчас почувствовала разливавшийся в воздухе запах яблок. И ей даже не потребовалось поворачиваться, чтобы понять, кто к ней приблизился. Оставался лишь вопрос: зачем?
— Так-так, да ведь это — Анна, добрая самаритянка… — протянула Сибил Тейлор, пряча за слащавой улыбкой лютую злобу. — Выходит, и ты, моя милая, появилась на одном из этих благотворительных вечеров, хотя они, по твоему же утверждению, не более чем возможность мелким звездочкам покрасоваться перед объективами камер папарацци. О, я всегда знала, что твои пуританство и праведность не что иное, как притворство.
