Маялась этими подозрениями ровно до того момента, пока Глеб сам не позвонил.
— Привет, Настен. Я пообщался с Войтовым, хозяином «Вымпела». Вопрос исчерпан, у него больше нет претензий и интересов к твоей фирме.
— Что, все так просто? Вот так, за несколько часов? — я не верила своим ушам. Так же не бывает, вот правда!
— У нас с ним давние взаимовыгодные отношения. И они дороже для Войтова, чем компания твоего отца. Поэтому все легко получилось. — Он говорил сухо и отрывисто, очень не похоже на того Глеба, с которым мы недавно целовались на парковке. Скорее, напоминал себя самого в тот момент, когда мы впервые встретились в его офисе.
— Круто… Хотелось бы мне иметь такие выгодные отношения с кем-нибудь… — Действительно, связи в мире бизнеса решали очень многое, если не все. И я все лучше понимала отца, который когда-то решил связать нас с Залесским узами брака. Он поступил со мной по-свински, и отцам так делать нельзя. Но с точки зрения деловых интересов — поступил правильно.
— У тебя уже есть такие отношения. Со мной, Настя. — Только теперь в голосе Глеба скользнули ласковые, нежные интонации. Возможно, он даже улыбался на том конце провода.
— И что? Как я ими должна воспользоваться сейчас?
— Просто поверить, что я разберусь с проблемами. О том, как я буду это делать — не нужно переживать, Настен.
— Ну, сейчас разберешься, отлично. А дальше что? Я всю жизнь буду просить тебя об этом?
— Почему бы и нет?
— Потому, что я хочу быть самостоятельной. Надоело вечно от кого-то зависеть и надеяться на чью-то помощь. Хочу без помощи разбираться! — Да. Это была моя главная мечта. После того, чтобы обеспечить сыну хорошую жизнь, полную семью и светлое будущее.
— Как хочешь, так и будет. Я же тебе обещал, помню. Только подожди немного, Настя. Со всеми нужными людьми познакомлю. Не в один день все решается, пойми.
— Хорошо. Делай свои важные мужские дела, а я займусь своими. — Я внезапно вспомнила, что нужно же еще с Игорем поговорить.
— Вечером заеду за тобой. Без меня не уезжай никуда, — я многозначительно молчала в ответ на этот приказ. Ишь, одну ночь провел в моем доме и уже дает распоряжения.
Глеб, похоже, все понял. Добавил тихо и мягко:
— Дождись меня, пожалуйста.
— Хорошо, дождусь.
А вечером села к нему в машину, расстроенная и подавленная. Не знала, с чего начать…
Глеб потянулся ко за поцелуем, а я сходу выпалила:
— Глеб, Залесский не хочет отказываться от отцовства! Представляешь?
— Хм… Вот как? Чего-то подобного я ожидал…
— Он требует, чтобы ты все отдал ему, взамен на право называть Макса своим сыном. Представляешь?
— Вообще все? Не жирно ли ему будет? Есть другие методы, я узнавал.
— Нет, не вообще все. Он хочет, чтобы ты вернул все то, что у него отжал! А это… это же много, да, Глеб?
— Да без проблем, верну. Мне оно и даром не надо! — Глеб отмахнулся от проблемы, словно на кону не стояли огромные суммы. Все-таки, поцеловал меня, пользуясь замешательством, и лихо рванул с места.
Часть 2. Глава 25
— Если хочешь, поедем ко мне? — это предложение немного озадачило.
— Зачем, Глеб?
— Ну, как зачем? Тебе не интересно, как я живу?
— Интересно. Только сейчас уже поздно, наверное…
— Так я предлагаю у меня остаться, Настюш. А не просто заглянуть в гости. А если понравится — и переехать. Зачем тянуть? — Глеб был очень серьезен, когда говорил об этом. Говорил и искоса поглядывал, явно ожидая, как отреагирую.
— Давай, не будем гнать коней, хорошо?
— Хорошо. Просто мне не очень нравится тот факт, что я к тебе хожу в гости… И напрашиваюсь с ночевкой…
— А ты уже напрашиваешься? — решила перевести все в шутку. Понятно, что ему не нравится быть на чужой территории. Зато меня все устраивает. Я на чужую тоже не хочу.
— А есть сомнения, Настя? Неужели, ты думала, что я тебя подвезу до дома, а потом к себе поеду?
— Ну… Может, ты не выспался сегодня… Хочешь отдохнуть хорошенько… А в моей постели не получается… — Старалась не улыбаться, но получалось с трудом.
— А может, это ты надеешься, что сегодня никто не помешает хорошенько обнять подушку и пускать в нее слюни? Чтобы без свидетелей? — Уголок его рта подергивался, но Глебу почти удавалось выглядеть серьезным.
— Ах! — задохнулась от возмущения. — Это когда я слюни пускала? Что ты сочиняешь такое, Глеб?!
— Не знаю. За тобой не замечал такого. Но со мной, каюсь, иногда случается. Когда уж совсем сладко спится… Подумал, может и у тебя есть такая небольшая тайна, которой ни с кем не хочешь делиться…
— Понятно… Мне кажется, у Максима в комоде еще остались его старые слюнявчики… Выдам тебе один. Чтобы подушку мне не испачкал.
Это было так странно и так волнительно: понимать, что вот сейчас Глеб приедет, остановится у моего дома, поднимется со мной в квартиру, и снова останется до утра. И… Наверное, завтра так будет, и послезавтра. Если ничего не помешает. И пока не вернется Максим и бабушка. Перед ними я не готова демонстрировать, что Глеб спит со мной на одной кровати. Хотя… На этом логическая цепочка обрывалась. Я ведь хотела жить полноценной семьей, а это значит, что сыну придется однажды узнать, что мама — не только его мама, но еще и жена, и у папы на нее есть свои притязания.
— Знаешь, Глеб, я очень долго еще буду тебе вспоминать все твои косяки. — Вот к такому выводу пришла неожиданно.
— Вот как… Слюнявчик тоже записан в разряд моих смертных грехов? — Он прекрасно понял, о чем я, но предпочел сохранить игривую нотку в разговоре.
— Я сейчас подумала о том, как сложно будет Максимке принять твое присутствие в моей жизни.
— Именно в твоей?
— Ну, представь, он привык, что его мама — только его, и ничья больше. А потом приходит какой-то дяденька, говорит, что он его папа… А потом — хоп, и укладывается к маме в кроватку! А раньше такое было позволено только Максиму!
— Мне кажется, ты забегаешь далеко вперед, Настен. Меня сейчас больше волнует, как Максим вообще воспримет новость про отца. И как на меня отреагирует…
Глеб заглушил двигатель — как раз нашел место на парковке — и теперь внимательно смотрел на меня. Впервые за все время нашего знакомства я видела такое неприкрытое беспокойство в его глазах.
— Ты что, серьезно переживаешь на эту тему, Глеб?
— Я боюсь до усрачки, если честно.
— Маленького милого мальчика? С ума сошел?
— А если я ему не понравлюсь? И он скажет, что не хочет такого отца?
