Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
23 января Сталин приехал на Алтай в город Рубцовск и в своем выступлении перед местным партийным активом потребовал показательных процессов над крестьянами, не сдающими хлеб по государственным ценам. Была поставлена задача в каждом из процессов осудить по ст. 107 уголовного кодекса не меньше десяти человек, все излишки зерна конфисковать, причем четверть конфискованного распределять между малоимущими крестьянами. «Вы увидите скоро, что эти меры дадут великолепные результаты и вам удастся не только выполнить, но и перевыполнить план хлебозаготовок», – пообещал вождь. В 1929 году план был сорван, поскольку рыночная цена на пуд зерна составляла три рубля, а цена при госзакупках – восемьдесят копеек.
30 января 1930 года Сталин разослал во все партийные организации страны зашифрованное письмо. Оно гласило, что во многих местах парторганизации «бросили дело коллективизации и сосредоточили свои усилия на раскулачивании. ЦК разъясняет, что такая политика в корне неправильна. ЦК указывает, что политика партии состоит не в голом раскулачивании, а в развитии колхозного движения, результатом и частью которого является раскулачивание». Далее Сталин от имени ЦК требовал перенести «центр тяжести» на создание новых колхозов с опорой на бедняков и середняков, а раскулачиванием заниматься лишь постольку, поскольку это требуется при выполнении указанной линии партии.
Цена коллективизации
2 марта 1930 года в газете «Правда» была опубликована статья Сталина «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения». Ее появлению предшествовали трагические события в стране – коллективизация, повсеместно проводимая не только силами сельских активистов, но и ГПУ. Для контроля над нереальными темпами коллективизации на местах были созданы особые тройки, в состав которых входили первый секретарь райкома, председатель местного исполкома и руководитель территориального ОГПУ. В деревнях началась волна самоубийств и самораскулачиваний – крестьяне продавали за бесценок дома или просто бросали их и уходили в города либо на еще не освоенные земли, лишь бы не угодить в лагеря. У крестьян отнимали последнее, все имущество описывалось. Множество людей и их семей, обвиненных в том, что они – подкулачники, были отправлены в ссылку. 16 января 1930 года местным властям было разослано правительственное постановление, согласно которому отбиралась собственность у тех «кулаков» (а под это определение повсюду волею начальства подходили и середняки), кто резал собственный скот. Свыше миллиона (полных данных нет) крестьянских хозяйств подверглось экспроприации и половина их членов (а это несколько миллионов человек) двинулись в Сибирь и на Крайний Север.
В деревнях и селах (в том числе и в Украине) начались забастовки, саботаж и вооруженные мятежи крестьян. Для их подавления пришлось использовать не только сотрудников органов, но и армейские части. Среди лозунгов восставших были: «Да здравствует Советская власть, но без колхозов» и «Мы за Советскую власть, но без коммунистов!». Власти на местах были готовы на любые действия против крестьян, потому что руководителей, не справившихся с выполнением директив, присланных сверху, ждала суровая расправа.
Поэтому необходимо было восстановить кровавую вакханалию коллективизации. Сделать это мог только ее инициатор – генеральный секретарь товарищ Сталин. Но и тут вождь оказался изворотливее своих соратников – по старой большевистской традиции Сталин должен был, прежде чем опубликовать свою статью, призванную прекратить перегибы при коллективизации, разослать ее текст остальным членам Политбюро для обсуждения. Но Сталин этого делать не стал – «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения» возлагала ответственность за случившуюся трагедию на тех самых партийных и государственных функционеров, которые слепо выполняли его волю. Именно их и осудил Сталин, похвалив в начале статьи успехи коллективизации («Коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным»), а потом обрушившись на «виноватых исполнителей»: «Но успехи имеют и свою теневую сторону, особенно когда они достаются сравнительно „легко“, в порядке, так сказать, „неожиданности“. Такие успехи иногда прививают дух самомнения и зазнайства: „Мы все можем!“, „Нам все нипочем!“. Они, эти успехи, нередко пьянят людей, причем у людей начинает кружиться голова от успехов, теряется чувство меры, теряется способность понимания действительности, появляется стремление переоценить свои силы и недооценить силы противника, появляются авантюристские попытки „в два счета“ разрешить все вопросы социалистического строительства. Здесь уже нет места для заботы о том, чтобы закрепить достигнутые успехи и планомерно использовать их для дальнейшего продвижения вперед. Зачем нам закреплять достигнутые успехи, – мы и так сумеем добежать „в два счета“ до полной победы социализма: „Мы все можем!“, „Нам все нипочем!“».
В результате такое беспринципное передергивание фактов Сталиным шокировало часть сельских партийных и государственных функционеров, вовремя сообразивших, что теперь им придется расплачиваться за проявленное по приказу усердие. Но при этом им деваться было некуда – разве что, как делали некоторые местные руководители, прятать тот самый номер со сталинской статьей, вырезать и вырывать ее из газеты, запрещать крестьянам ее читать. Как это ни странно, такие случаи были нередки – ведь функционеры при отнимании последней горсти зерна и при обвинении недовольных в подкулачестве использовали имя Сталина. А вот теперь простой народ стал им цитировать сталинские строки: «А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению…»
Но насильственная коллективизация, на которую делал ставку Сталин, после этой знаменитой статьи так и не была прекращена.
21 ноября 1932 года Сталин направил руководству Казахстана шифротелеграмму, в которой выразил одобрение тому, что крайком Казахстана при заготовке зерна счел возможным «перейти на рельсы репрессии». Вождь отмечал, впрочем, что одними репрессиями проблему «кулацкого саботажа хлебозаготовок» решить нельзя, необходима широкая и всесторонняя работа по разъяснению политики партии и правительства. Но это дело долгое, а «за последние пятидневки хлебозаготовки в Казахстане падают скачками… долг по плану заготовок превышает 10 млн пудов». Досталось в послании не только кулакам, но и местным коммунистам, ничего не делающим для преодоления мелкобуржуазного влияния среди земледельцев.
Сделав тактическое отступление и стабилизировав положение в деревне, власть продолжила проведение коллективизации, охватив к середине 1933 года две трети крестьянских хозяйств по всему Советскому Союзу. Но заплатить за это пришлось слишком высокую цену. Впрочем, настоящие большевики за ценой никогда не стояли…
Индустриализация СССР
4 февраля 1931 года Сталин, выступая на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, произнес в своей речи «О задачах хозяйственников» знаковые фразы, которые многие исследователи считают ключом к пониманию того, что происходило в СССР на протяжении всего предвоенного десятилетия: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 137
