— Мне нужен адвокат, — угрюмо повторил Говард.
Джон обернулся к Беверли.
— Какое наказание предусматривается законами Флориды за убийство, связанное с торговлей наркотиками? — спросил он.
— В лучшем случае — пожизненное заключение без права на помилование, — с улыбкой ответила Беверли. — Но если вы судье не понравитесь, он может приговорить вас и к казни путем смертельной инъекции.
— А если Говард заявит, что действовал в рамках самообороны, и подаст встречный иск о разбойном нападении? — спросил Джон.
— От двадцати до пятидесяти лет в тюрьме, — отозвалась Беверли.
— Вот это да! — рассмеялся Джон Джонс. — Ну и суровые же законы во Флориде! Мистер Моррисон, вас ждут крупные неприятности.
— У меня есть деньги, — сказал Говард, стараясь сохранять невозмутимость. — Я могу нанять очень опытного адвоката.
— Вы думаете, ваше дело дойдет до суда? — поинтересовался Джон.
— А почему бы и нет? — удивился Говард.
— Вы обвиняетесь в убийстве гангстера из картеля «Ламбайеке», — пояснил Джон. — Вы — иностранный гражданин, проходящий по делу об убийстве, так что об освобождении под залог не может быть и речи. На время расследования вас оставят в тюрьме предварительного заключения, а во флоридских тюрьмах полно головорезов из «Ламбайеке». Как вы полагаете, через сколько дней один из них вонзит нож вам в спину?
Обдумав эти слова, Говард подрастерял былую уверенность в себе. Джон демонстративно положил на стол мобильник.
— Вот мой телефон, Говард. Не стесняйтесь, звоните, если хотите, своему хваленому адвокату. Флоридская система правосудия возьмет вас под свое крыло, и к Рождеству вас уже не будет в живых.
— И каков же другой выход? — спросил Говард.
— Вы должны будете подписать договор, — пояснил Джон. — Агентство по борьбе с наркотиками гарантирует вам судебную неприкосновенность на территории Соединенных Штатов, если вы дадите полный и точный отчет о ваших контактах с картелем «Ламбайеке» за последние двадцать лет. И если пообещаете никогда больше не появляться в Соединенных Штатах. Затем агентство передаст всю предоставленную вами информацию британской полиции. Не сомневаюсь, этих сведений будет достаточно, чтобы предъявить вам обвинение. Вы предстанете перед британским правосудием и в полной мере ощутите на себе его тяжелую руку. Вас, вероятно, приговорят к двадцати — двадцати пяти годам тюремного заключения. При примерном поведении вы сможете выйти на свободу через пятнадцать лет.
— Зачем это вам? Почему бы просто не бросить меня здесь на произвол судьбы? — поинтересовался Говард.
— Вариант, который я вам предлагаю, устроил бы всех, — ответил Джон. — Американцы получат массу ценной информации о картеле «Ламбайеке» и будут избавлены от обременительной необходимости вести против вас судебное разбирательство и охранять вашу жизнь в тюрьме. В Великобритании министр внутренних дел отчитается перед парламентом об удачном завершении операции «Нюх» и о заметных успехах в борьбе с наркоторговлей. И самое главное, через год вы все еще будете живы.
— А что помешает картелю «Ламбайеке» достать меня в Великобритании? — осведомился Говард.
— Они, конечно, могут попробовать, — пожал плечами Джон. — Но в британских тюрьмах гангстеры из «Ламбайеке» встречаются редко, зато вы там в буквальном смысле будете чувствовать себя как дома. Человек с вашими возможностями сумеет организовать эффективную защиту своей персоны.
— Вы хорошо всё просчитали, — сказал Говард, поежившись.
— Такие сделки предлагают один раз в жизни, — сказал Джон. — Дальнейших переговоров не будет. Вам дается один час на размышления.
Говард откинулся на спинку стула и провел рукой по мокрым от пота волосам.
— Знаете что? — сказал он. — Я достаточно давно занимаюсь бизнесом и могу сразу понять, что меня взяли за жабры.
Он протянул Джону Джонсу руку.
— Договорились, мистер Джонс.
*
Когда допрос окончился, Джеймс вернулся в кабинет Беверли и позвонил в Лутон.
— Кайл, это ты? — спросил Джеймс.
— Джеймс! Что случилось?
— Джон Джонс арестовал Говарда Моррисона, сообщил Джеймс. — Его взяли вчера ночью и предложили пойти на сделку, чтобы спасти свою жизнь.
— Здорово! — воскликнул Кайл. — А мы тут пакуем вещи. Говорим всем, что переезжаем обратно в Лондон.
— Как закончилось полугодие?
— Вечеринка у Ринго была сумасшедшая. Ребята крушили мебель, пачкали лестницы. Я познакомился с классным парнем! Его зовут Дэйв, и он такой красавчик…
— Стой, стой, — сердито перебил его Джеймс. — Я еле-еле сумел свыкнуться с тем, что ты не такой как все, Кайл. Уж будь добр, избавь меня от подробностей… А что поделывают Келвин и его дружки? По-моему, им было велено присматривать за домом Говарда.
— А ты разве не слышал? — удивился Кайл. — В четверг вечером полиция устроила налет на боксерский клуб. Арестовали Келвина, Маркуса, Кена и того длинного парня из твоего класса.
— Дэла?
— Да, Дэла и много других ребят. Полиция нашла список контактов той женщины, которая организовывала доставку наркотиков. Взяли всех мальчишек-курьеров. Если бы ты был тут, тебя бы тоже загребли.
— А Керри дома? — спросил Джеймс. — Можно с ней поговорить?
— Она с Максом Пауэром*.
— С кем?! — не понял Джеймс.
— Это новый парень, он учится в ее классе с понедельника. Они друг от друга без ума, целыми днями только и знают, что целуются…
До Джеймса дошло, что его дразнят.
— Ладно, Кайл, хватит.
— Что, купился? — хихикнул Кайл. — Керри, это твой новый кавалер. Хочет с тобой поговорить.
К телефону подошла Керри.
— Мы взяли Говарда, — похвастался Джеймс. — Ему светит двадцать пять лет.
Керри радостно вскрикнула — так громко, что Джеймсу пришлось отодвинуть трубку от уха.
— Здорово, — сказала она. — Завтра утром мы уезжаем в лагерь. Ты когда вернешься?
— Сегодня вечером вылетаю, — ответил Джеймс — Наверно, попаду в лагерь одновременно с вами.
— Ты ведь серьезно говорил о том, что я тебе нравлюсь, да? — спросила Керри.
— Конечно, — улыбнулся Джеймс. — Жду не дождусь встречи с тобой.
32. ПОСЛЕДНЯЯ
Джеймс вошел в кабинет Мерил Спенсер, выходивший окнами на беговую дорожку лагеря «Херувим». Даже при открытой форточке здесь ощущался кисловатый запах из раздевалки, находившейся по другую сторону коридора.
— Эварт потрясен твоими успехами, — сказала Мерил. — Зара тоже потрясена, и даже мистер Джонс из МИ-5 поражен. Скажу больше, Джеймс, я тоже потрясена.
