Их отношения казались ей неполными. Ненужными. Ее завертела студенческая жизнь и репетиции.
– Я не боролся за тебя, – тихо произнес Крис.
– Это не твоя вина, – мягко сказала Эми, не желая тревожить старые раны.
– Может, мне все-таки стоило сделать то, что я собирался совершить в тот самый уик-энд.
Эми посмотрела на него и поняла, что от выпитого пива у нее кружится голова.
– Сделать что?
Он смущенно отвел глаза, потирая подбородок.
– Что сделать, Крис? – повторила заинтригованная Эми.
– Черт, ну… – Он медлил, явно ища способ избежать этой темы. И, поняв, что отступать некуда, выпалил: – В те выходные я приехал в Олбани, чтобы сделать тебе предложение. У меня в рюкзаке лежало кольцо, и был оплачен номер на субботнюю ночь…
– Ты собирался сделать мне предложение? – Эми не могла в это поверить.
– Я знаю, что мы тогда были детьми, но мне казалось, так будет правильно. По крайней мере для меня. Тогда, – добавил он на всякий случай.
Эми словно примерзла к месту, и тут с другой стороны двора донесся вопль:
– Эй, Эми! Еще пива хочешь? Бри платит!
Эми покачала головой и вытерла губы.
– Мне пора идти, – сказала она, не в силах справиться с эмоциями.
– Да ладно, – проговорил Крис, накрыв ладонью ее руку. – Выпей еще. За старые добрые времена.
– Счастливого Рождества, Крис, – произнесла Эми и стала проталкиваться сквозь толпу во дворе к выходу.
К тому времени, когда она очутилась на улице, ей начало казаться, что она задыхается и воздух не попадает в ее легкие. Пришлось надуть щеки и выдохнуть в ночное небо клуб пара, чтобы доказать себе, что она все еще дышит.
Эми была совершенно не готова к тому, что только что узнала. Крис Карви хотел сделать ей предложение. В тот самый уик-энд, когда она с ним рассталась. Она помнила, как он появился тогда, снежным пятничным вечером, и уехал в субботу днем, после длинной прогулки по парку Тиволи, которая закончилась ссорой, потому что Эми нужно было выплеснуть злость, накопившуюся за семестр. Она помнила, как смотрела ему вслед, на потертую кожаную куртку, на его любимый армейский рюкзак, заброшенный на плечо. В том рюкзаке лежало кольцо. Кольцо, предназначенное ей. Кольцо, которое означало, что он любит ее и будет любить, пока смерть не разлучит их.
«Мы не совпали по времени». «Я не боролся за тебя». Что ж, сейчас это не имело значения, потому что Крис переехал в другой район и у него теперь семья и новая девушка.
«Я не боролся за тебя».
Эти слова звучали в ушах у Эми снова и снова. Она подумала о Дэниеле, о его зависимости от семейных ожиданий и пожеланий. Он тоже не боролся за нее. А хотела ли она, чтобы он за нее боролся?
Глядя на опустевшую улицу, Эми совершенно точно могла сказать себе: да. Ее сердце все еще начинало биться чаще при воспоминании о коробочке от «Тиффани», спрятанной в ящике для носков. Да, Дэниел вел себя как придурок, но она любила его, с той самой ночи, когда впервые увидела на танцплощадке ночного клуба. Он был самым красивым, самым умным, самым успешным из всех, кого она знала. Он выбрал ее, и благодаря этому Эми чувствовала себя королевой. До тех пор пока предложенная работа в Вашингтоне, амбиции и ханжество его родителей не поставили Дэниела перед выбором: любовь или карьера. И он выбрал карьеру.
«Я не боролся за тебя».
Что ж, она лучше, чем он.
Возможно, дело было в эгг-ноге, пунше и «Будвайзере», но внезапно Эми очень захотелось поговорить с Дэниелом. Ей хотелось бороться за него. Вытащив из кармана мобильный, она нашла в контактах его номер.
Сердце грохотало в ушах. Шли гудки.
Гудок.
Возьми трубку, возьми трубку!
Гудок.
Нет, не бери.
Гудок.
Ну где же ты?
Гудок.
Ты сейчас с другой девушкой?
Гудок.
Какого черта я делаю?
Гудок – щелчок.
И секундное облегчение от того, что телефон Дэниела переключился на голосовую почту. Эми захлопнула свой телефон и крепко зажмурилась.
Идиотка.
– И кому это ты звонишь?
Она подняла глаза. Перед ней стоял Билли с бутылкой пива.
– Другу.
– А друг случайно не в Англии? – Билли подмигнул. – Он, наверное, не против, если девушка будит его в пять часов утра?
Эми задохнулась от ужаса. Брат был прав: в Англии сейчас раннее утро. Дэниел наверняка в доме у своих родителей, и этот звонок мог разбудить многих. Снова промах…
– Идем. Дружок Сьюзи притащил текилу.
– Ага, это как раз то, что мне сейчас необходимо.
И Эми вернулась. К той жизни, которую оставила позади.
Глава 18
Эми хотелось уронить голову в тарелку и заснуть. Омлет казался таким пушистым и мягким, и можно будет закрыть глаза, а когда она проснется, эта жуткая головная боль уже пройдет и…
– Эми?
Она выпрямилась, и от резкого движения у нее перед глазами заплясали искры.
– Да-да, я в порядке.
– Я не спрашивала, в порядке ли ты. Я спрашивала, слышишь ли ты, что я говорю.
Эми поморщилась. Тон Джорджии напоминал ей команды фельдфебеля на плацу.
– Конечно. Все до единого слова. Вы спросили, собрала ли я вещи.
Джорджия вопросительно приподняла бровь, и Эми поняла, что ей придется ответить.
– Почти, – сказала она.
Это «почти» означало «нет». Вчера она вернулась после восьми вечера – весь день ела, пила и бездельничала вместе с семьей. Плюс рождественский визит в «Фени», после которого девушка добралась домой в два часа утра и до сих пор мучилась похмельем от выпитой текилы. Эми была не в состоянии шевелиться, не говоря уже о том, чтобы собирать чемодан.
– Нам нужно выселиться из отеля в полдень, – напомнила Джорджия, подзывая официанта.
– Угу, – пробормотала Эми.
Официант склонился к Джорджии, выслушал ее шепот, кивнул и удалился.
– Что вы ему сказали?
– Что моей подруге нужно немного взбодриться, – улыбнулась Джорджия. – «Кровавая Мэри» с парочкой секретных ингредиентов может сделать сборы не такими тяжелыми. А затем нужно глотнуть немного свежего воздуха. Как насчет небольшой прогулки, после того как мы выселимся? Не очень быстрым шагом.
От отеля до Централ-парка было всего несколько кварталов. Они вошли в ворота на Шестьдесят пятой Ист-стрит и прошли мимо зоопарка, время от времени слыша кряканье и скрип, а затем – к живописному мосту Гэпстоу, где горизонт снова закрыли небоскребы. Эми всегда любила парк именно по этой причине – тут можно было в один момент почувствовать себя так, как будто ты находишься где-нибудь в лесу, а в следующий снова вспомнить о том, что ты в центре огромного живого города.
