Середину кухни занимал стол на двух массивных ножках. Стас обошел вокруг стола. Большой стол! Как остров из мультика.
Раз домой и в лагерь нельзя, то тут тоже хорошо. Главное – тут ему не будут делать уколы, особенно такие страшные, со шлангом-чевяком в руку.
Мало того, что один чевяк уже сидел в нем, эти врачи еще в руку ему хотели второго добавить. Но Стас в больнице ни на секунду не отводил глаза от шланга. Следил. И им не удалось обмануть его!
Кухня была со всех сторон… ровная. Если бы Стас знал слово «квадратная», он бы сказал: квадратная. Но он такого слова не знал. И кухня была ровная. Стас присел и еще раз посчитал ножки: раз-два. И все, больше ножек не было. Стол был целиком, а ножек у него наполовину не было. Интересно. Стас встал и посмотрел на стол. На столе стояла такая как бы миска. С цветами. Наверное, Солнышко их кушает. Вместо груш. Если бы Солнышко ела груши, на столе были бы груши. А цветы стояли бы в вазе. Цветы должны стоять в вазе. Их нельзя есть. Но Солнышку, наверное, можно.
Стас еще раз присел, чтобы разглядеть столовые ножки. Каждая ножка была похожа на толстое дерево. Внизу – корни-лапы. Вверху– ветки-крыш-ка.
– Где он?!
– Стасик!!! Ста-ас, ау!
Салим оббежал кухню по часовой стрелке, а Ева против. За креслом нет, за холодильником нет, за шторкой на окне нет, за…
– А, вот ты где сидишь! Что ты тут делаешь? А ну вылазь давай!
– У тебя тут домик, да?
Ребенок вылезать не собирался. Сидел диким зверьком. Потом вдруг взял и показал два пальца – указательный и средний. «Хорошо, что не один показал, а то с идиота сталось бы!» – со злостью подумал Салим. У него сводило живот от голода. С утра он съел один бублик – и все. И бублик, зараза, оказался такой свежий и ароматный, что только подхлестнул аппетит. Потом из-за Стаса и от волнения он забыл про еду, а сейчас опять вспомнил.
– Это он показывает, что – победа! – догадалась Ева. – Победа, да, Стасик?
Она засмеялась и тоже показала два пальца:
– Виват! Ага?
Но Стасик задумался, потом отрицательно покачал головой, потом открыл рот и посидел так немного с открытым ртом, сосредотачиваясь, а потом вдруг отчетливо сказал:
– Два!
– Заговорил! – обалдел Салим. – Он опять заговорил!
– Тихо, не спугни! – цыкнула на него Ева и засветилась в сторону Стасика: – Два! Конечно. А чего два?
Стас молчал.
– Что два?
– Сто-ол… Ножки. Два.
– Аааа!!! Ты хочешь сказать, что у стола две ножки! Молодец! Точно! У этого стола две ножки.
И Ева полезла под свисающую почти до пола розовую скатерть с синими розами. А Салим почувствовал, что его раздражает тут все. И то, что розы на скатерти синие. И то, что для каждой собаки – свой холодильник. И то, что брат стал разговаривать первым не с ним, а с этой самоуверенной противной девчонкой. И особенно то, что девчонка эта вовсе не противная, а со всех сторон суперная…
Салим сделал шаг в сторону и посмотрел в окно, отодвинув занавеску. За окном был осенний сад с неправдоподобно зеленой, летней травой. У них ни у кого в Осечках, да и во всем Краснодарском крае, наверное, этим жутким жарким летом не было такой травы, все выгорело под палящим солнцем до сухих жалких волосин. А ведь тут, в Московской области было еще хуже, сплошные пожары.
– Ни фига у вас трава растет!
– Что? – Ева вылезла из-под стола вся растрепанная и раскрасневшаяся, сдула со лба рыжую прядку. – А, трава! Да, ты прав, ее косить пора, но я этим заниматься не буду, однозначно!
– Ты умеешь косить траву? – с уважением и недоверием уточнил Салим.
– Пф! А что там уметь-то, три кнопки с половиной… Ладно, всё! Давай звони своей бабушке, а мы со Стасиком пока на стол накроем. Накроем на стол?
Последний вопрос предназначался Стасу. Стас кивнул.
– Нак-о-о-ем.
– Тогда пошли искать в холодильнике всё самое вкусное! Ты что вкусное любишь?
– Знаете что, я, пожалуй, выйду во двор звонить бабушке! – заявил Салим. – А то вы тут слишком громко болтаете…
После еды (Стаса удалось накормить ванильным пудингом с ложки, а волшебный чай с волшебным молоком он выпил сам, потому что иначе волшебное печенье не подействовало бы) Ева заявила:
– Ну, теперь – купаться! После больницы обязательно надо выкупаться и надеть все чистое.
– Мне бы тоже под душ, – попросил Салим. – Если можно…
– Раз под душ, то иди наверх, к спальням. А я Стасика тут в ванне выкупаю. Как ты думаешь, он джакузи не испугается?
– Думаю, лучше не рисковать. А ты мне полотенце дашь?
– Да ты сам найдешь, там в шкафчике стопка.
Салим ушел наверх.
Ева открыла кран, проверила воду, критически оглядела Стаса, который в это время с любопытством оглядывал ванную, и спросила:
– Ты много пены любишь?
Стас слегка пожал двумя плечами сразу, и Ева не поняла: то ли ему все равно, то ли он никогда в пене не купался, то ли это он испугался и потому повел плечами.
– Ладно, – сказала Ева. – Давай так. Пустим самую капельку пены, чисто чтобы вымыться, а потом уже будем играть. Ты любишь играть в ванне?
На этот раз ребенок даже плечами не повел. Евгения хмыкнула, приготовила губку, пену, гель, свой старый детский банный халатик… Не старый, почти новый, просто она из него сразу выросла. Стас в нем утонет, наверное, но ничего более подходящего под рукой не было. Через пару минут игра «я купаю ребенка» была в самом разгаре.
– Ну-ка уши помоем, чтобы паутиной не заросли наши уши… Ох, какая тут паутина! Ну-ка потрем ее мочалкой как следует. Ура-а-а! Уплыла паутина!
Стасик никак не реагировал, но не сопротивлялся и не плакал. Стоял несколько напряженно, держась за левую Солнышкину руку, пока правой его терли.
– А что это у тебя за букашка-бактерия на спине ползает такая? Ну-ка вон отсюда, букашка, смывайся скорее! Ура! Уплыла!
Букашка-бактерия смылась. Дело дошло до деликатного: попу тоже полагалось намылить. Евгения не смущалась, конечно, но с непривычки… Не куклу же все-таки купаешь. Что-то пены много набралось… Ева вытащила пробку. «Ну и подумаешь – попа! – подумала Ева. – Это же детская, не взрослая…»
– А вот что тут еще за грязюка осталась такая? Ну-ка потрем-намылим! Уплыла грязюка! А кто с ней вместе уплыл, знаешь?
Стас не знал. Ева тоже не знала. Так, вспоминаем: паучок уплыл с ушами, таракашка – с шеей, букашка – со спинкой, муравьишка – с животиком. Кто ж уплыл с попой?
– Червяк у нас уплыл!
– А-а-а!!! – завопил Стас. – Чевя-а-ак?!
Стас дернулся так, что Ева едва его удержала, одной рукой-то.
