Несколько пассажиров перегнулись через перила, чтобы получше разглядеть, как уводят по трапу человека в наручниках – виновника задержки парома.
Хьюго втолкнули на заднее сиденье черного «вулзли», и через несколько секунд началось его долгое обратное путешествие в Бристоль.
* * *
Дверь камеры отворилась. Человек в форме принес на подносе завтрак – не совсем завтрак, и не то чтобы поднос, и, конечно, не тот человек в форме, какого Хьюго привык видеть с утра. Взглянув на жареный хлеб и утопленные в масле помидоры, он отодвинул поднос в сторону. Сколько воды утечет, пока он привыкнет к этой диете? Констебль вернулся через несколько минут, забрал поднос и с грохотом закрыл за собой дверь.
Когда она открылась вновь, в камеру вошли два офицера, которые повели Хьюго по каменным ступеням на второй этаж в комнату для допросов, где его ждал юрисконсульт «Пароходства Баррингтонов» Бен Уиншо.
– Мне очень, очень жаль, председатель, – проговорил он.
Хьюго покачал головой, смиряясь с поражением.
– Что будет дальше? – спросил он.
– Суперинтендент сказал, что через несколько минут вам предъявят обвинения. Вас отвезут в суд, где вы предстанете перед судьей. Все, что вам нужно делать, – не признавать себя виновным. Он подчеркнул, что они будут против освобождения под залог и особо заметят судье, что вас арестовали при попытке бегства из страны с чемоданом, где было восемьсот фунтов стерлингов. И пресса, боюсь, почует запах жареного.
Хьюго с юристом осталось дожидаться суперинтендента. Юрисконсульт предупредил Хьюго, что тот должен приготовиться к нескольким неделям в тюрьме до начала процесса, и назвал четверых королевских адвокатов, которых можно нанять для защиты. Они едва успели остановиться на сэре Гилберте Грее, как вошел сержант.
– Вы свободны, сэр, – объявил он, словно Хьюго совершил мелкое дорожное правонарушение.
Ошеломленный Уиншо спросил не сразу:
– Должен ли мой клиент вернуться позднее?
– Не могу знать, сэр.
Хьюго вышел из полицейского участка свободным человеком.
* * *
Вся история уложилась в коротенькую заметку на девятой странице «Бристоль ивнинг ньюс»: «Почтенный Тоби Данстейбл, второй сын одиннадцатого графа Данстейбла, умер от сердечного приступа в следственном изоляторе полицейского участка в Уимблдоне».
В дальнейшем подоплеку разъяснил Дерек Митчелл.
Он рассказал, что граф навестил своего сына за пару часов до того, как Тоби наложил на себя руки. Дежурный офицер слышал, как отец и сын на высоких тонах обменялись резкими фразами, причем граф упорно твердил о чести, репутации семьи и должном поступке в сложившихся обстоятельствах. Во время дознания, проведенного позднее в Уимблдонском королевском суде, судья спросил того самого офицера, не передал ли граф каких-нибудь пилюль.
– Не видел, сэр, – ответил тот.
Смерть от естественной причины – таков был вердикт судебной коллегии Уимблдонского королевского суда.
37
– Председатель, мистер Прендергаст звонил с утра уже несколько раз, – доложила мисс Поттс, семеня за сэром Хьюго в его кабинет. – И в последний подчеркнул, что дело безотлагательное.
Если ее и удивило то, что председатель небрит, а твидовый костюм измят, словно в нем спали, то виду она не подала.
Хьюго сразу решил, что сделка по Брод-стрит провалилась и банк потребует вернуть восемьсот фунтов. Ничего, Прендергаст подождет.
– А еще Танкок говорит, – добавила мисс Поттс, заглянув в свой блокнот, – что у него для вас новости, которые вам понравятся.
Председатель оставил это без комментариев.
– Но главное, – продолжила она, – это письмо, которое я оставила на вашем столе. Смею предположить, что вам лучше прочесть его сразу.
Хьюго приступил к чтению, не успев усесться в кресло. Затем перечитал письмо, все еще не веря своим глазам. Он поднял взгляд на секретаршу.
– Мои поздравления, сэр.
– Срочно звоните Прендергасту, – рявкнул Хьюго. – И финдиректора ко мне, а потом вызовите Танкока – в таком порядке.
– Хорошо, председатель, – сказала мисс Поттс и поспешила из кабинета.
В ожидании, пока его соединят с Прендергастом, Хьюго в третий раз прочел письмо министра судостроения.
Дорогой сэр Хьюго!
С удовольствием сообщаю Вам о том, что «Пароходство Баррингтонов» удостоилось контракта на…
Зазвонил телефон.
– Мистер Прендергаст на линии, сэр, – доложила мисс Поттс.
– Доброе утро, сэр Хьюго. – В голосе банкира вновь звучали почтительные нотки. – Я счел необходимым уведомить вас в том, что миссис Клифтон наконец дала согласие продать свой участок на Брод-стрит за тысячу фунтов.
– Но я уже подписал контракт на продажу прочей собственности компании «Юнайтед доминион» за четыре тысячи.
– И он еще на моем столе, – подхватил Прендергаст. – К несчастью для компании и к вашей удаче, ее представители поспели ко мне не раньше десяти утра.
– И вы обменялись контрактами?
– Да, сэр Хьюго, всенепременно.
Сердце Хьюго упало.
– На сорок тысяч фунтов.
– Не понимаю.
– Как только мне удалось убедить «Юнайтед доминион», что вам принадлежат и участок миссис Клифтон, и все остальные фригольды на этой улице, они выписали чек на всю сумму.
– Отличная работа, Прендергаст. Я знал, что могу на вас положиться.
– Благодарю, сэр. Теперь осталось только скрепить подписью соглашение с миссис Клифтон, и я смогу обналичить чек «Юнайтед доминион».
Хьюго бросил взгляд на часы.
– Уже пятый час. Завтра я первым делом загляну к вам в банк.
Прендергаст кашлянул:
– Первым делом – это значит, в девять часов. Могу ли я спросить, сохранили ли вы восемьсот фунтов наличными, которые я вам авансировал вчера?
– Да, сохранил. Но какое это теперь имеет значение?
– Я совершенно уверен, что лучше заплатить миссис Клифтон тысячу фунтов до того, как мы обналичим чек «Юнайтед доминион» на сорок тысяч. Хотелось бы впоследствии избежать неловких вопросов из головного офиса.
– Безусловно, – молвил Хьюго, взглянув на чемодан с облегчением оттого, что не потратил ни пенса.
– Вот, пожалуй, и все, что я хотел сообщить, – сказал Прендергаст. – И разумеется, поздравить вас с заключением в высшей степени выгодного контракта.
– А вы-то откуда знаете?
– Прошу прощения, сэр Хьюго? – вежливо удивился Прендергаст.
