Он закрыл книгу.
Все во власти Божьей.
Не было на Земле закона, по которому Майкл Смарт, уже не в юном возрасте, смог подняться в такую высь.
— Вы слишком долго искушали судьбу/ Майк, — в неформальном разговоре обратилась к нему Марджори Динт (Майк — признак неофициальной беседы). — Любите, как говорится, кататься, любите и саночки возить (клише!). Одна девушка — еще туда-сюда, мы бы это замяли. С одной мы бы что-нибудь придумали. Не думайте, что мы сидели сиднем. И не говорите, что я вас не предупреждала, — я обращалась к вам и пять лет назад, и четыре, и три, и два года назад, и в прошлом году. Эта Саквил — лишь первая ласточка перед лавиной (сравнение никуда не годится, Марджори). На сегодняшний день мы получили семь жалоб, на ваше счастье, ни одна из них не составлена грамотно, только этой Саквил, но помяните мое слово, Майкл (о, Марджори, так, значит, все-таки разговор официальный?), это дело так просто не закончится.
Марджори Динт, выдающая реплики, словно строчки из сценария пошлейшего остросюжетного сериала Би-би-си.
Да, Майклу нравится спать с девушками. Это что, преступление? И им тоже нравилось. Это тоже преступление? Официально Марджори Динт предостерегала его при Томе и при той лесбиянке из администрации. Официально это означало временное снятие с должности, выплату 50 процентов зарплаты, мы из кожи вон лезли чтобы выбить для вас хоть какие-то деньги, угроза официального увольнения.
Внутренние органы. Телесная оболочка. Теперь книга открылась на симптомах гипотермии. Майкл с изумлением понял, что у него имеются почти все. Безусловно, он ощущал озноб и усталость, причем постоянно. Безусловно, всю прошедшую зиму — то меньше, то больше — он ощущал онемение в кистях рук и ступнях. Да, действительно, порой у него начиналась дрожь. Да, у него наблюдалась физическая и умственная апатия, когда он был не в состоянии ответить на вопрос или совершить некие действия. Все это правда. Именно так он и чувствовал себя — постоянно. Да, у него случались нервные срывы и немотивированные всплески энергии. Да, у него дрожали руки, даже сейчас. Только поглядите, он чуть не грохнул минуту назад несчастную чашку, как он без конца ронял чашки и другие предметы у себя дома, на кухне и так далее. Он вдруг стал чрезвычайно неуклюж. Это что, тоже симптом? Ага. Да, он не мог как следует сосредоточиться. Особенно трудно ему было смотреть телевизор в полной темноте, так любила Астрид. Да, часто у него вообще отсутствовали мысли. Да, и легкие судороги бывают. И он всегда очень бледен. Майкл глазам своим не верил, глядя по утрам в зеркало, — труп, да и только. Он понял: у него наблюдается мертвенная бледность. И не только у него; порой ему казалось, что все вокруг окрашено в мертвенно-бледный цвет. Может быть, у всего мира гипотермия? Причины: измождение, переохлаждение на ветру, потеря присутствия духа, дурные предчувствия, страх, ощущение безнадежности — типичное завершение «главы последней сборника ошибок», слишком долгое нахождение в горизонтальном положении, суровые погодные условия, ощущение бесцельности стремлений в конце долгого рабочего дня. Он обдумал все приведенные причины, одну за другой. И обнаружил в себе почти все.
Майкл встал. Его трясло. Это — «ощущение пустоты под ногами». Он положил книги на столик. Прошел в другой конец магазина, прочь от остальных «нежильцов». Спрятавшись за полкой с книгами жанра «нью — эйдж», он достал свой мобильный. Пробежался по записной книжке и вызвал номер Евы.
Скорее всего она не ответит.
Заговорил ее автоответчик.
Он нажал «отбой» и вызвал номер Чарис Браунли. Заговорил ее автоответчик, ее голосом, с ее уэльским акцентом. Он нажал «отбой» и позвонил ей на домашний. И снова услышал уэльский акцент автоответчика.
— Это Майкл, — сказал Майкл. — Майкл Смарт. Давно не виделись. Надеюсь, у тебя все в порядке. Я тут в книжном магазине и вот хотел спросить, то есть хотел с тобой посоветоваться. Я на мобильном, если получишь мое сообщение в течение часа, пожалуйста, перезвони, хорошо?
Возможно, ее нет в Лондоне. Она вечно в разъездах, то в Риме, то в Нью-Йорке. Ее муж тоже психотерапевт. Она с ним в связке. Совместными усилиями они сколотили огромное состояние, они постоянно были в отъезде, и поэтому их услуги стоили баснословных денег. Майкл перестал ходить к Чарис прошлой весной, почти год тому назад, потому что на ее последнем супер-эксклюзивно-дорогом сеансе они занимались тем, что составляли хит-парады своих любимых поп — песен. Он перестал посещать ее сеансы вскоре после того, как рассказал об этом Еве, которая тогда чуть не лопнула от смеха.
Майкл, дрожащий в ознобе посреди магазина, не мог придумать, кому бы еще позвонить.
Он позвонил домой. Трубку сняла Астрид.
— Это я, сказал Майкл.
— Ага, сказала Астрид.
— Я буду дома где-то через час, — сказал он. — Надо оставить на кафедре кое-какие бумаги, гм, для студентов.
— Ага, сказала Астрид.
— Ты поела? — спросил Майкл. — Может, хочешь, чтобы я что-нибудь купил?
— А ты сам поел? — спросила Астрид. — Ты жутко исхудал в последнее время.
— Магнус дома? — спросил Майкл.
— Ага, — сказала Астрид.
— Ну ладно, — сказал Майкл. — Скоро буду. Мама не звонила?
— Не-а, — сказала Астрид.
И повесила трубку первая.
Как он несчастен.
Потом он спустился в нижний зал поискать книги Евы. В отделе истории их не было. В биографиях тоже. Они стояли в художке, какая глупость, причем здесь была только самая последняя, зато аж десять экземпляров. «Интервью от первого лица. Илзе Зильбер». Он снял книжку с полки и перевернул, чтобы посмотреть на заднюю обложку с фотографией Евы. Она на ней моложе, улыбается. Майкл сделал несколько глубоких вдохов. Вдох ртом, выдох через нос.
— Ну и какой же хит-парад получился у тебя и какой у нее? И какой это оказало лечебный эффект? — спросила Ева, отдышавшись после приступа смеха. Она сидела на кровати. Майкл чувствовал себя болваном, но почему-то это было приятно. Он тоже сел на край кровати, ему было немного стыдно, но в то же время ужасно занятно. Рэй Стивене, «Загадка». «Фор Сизонз», «Декабрь 1963» (Ох, какая ночь!»). Крис Монтез, «Чем чаще я тебя вижу». Элвис Костелло, «Армия Оливера». «Дайр Стрейтс», «Ромео и Джульетта». Первое место у Чарис Браунли занимала композиция «Старленд Вокал Бэнд» — «Полуденный восторг». Услышав это, Ева захохотала по-новой.
О, как ты умеешь возбудить мой аппетит, — запела она. — Потрешь два прутика на камне — и огонек горит. Моя ракета ввысь летит.
Майкл засмеялся, сидя дурак дураком.
— А, часом, «Богемской рапсодии»[67]не было в ее хит-параде? — спросила Ева.
Майкл скорчил рожу, кивнул.
Ева снова зашлась от смеха.
