Она хотела уйти, но горец, хрипло охнув, повернул ее к себе и снова заключил в объятия.
– Милая моя Микейла, – прошептал он, – ты ничего не поняла!
– Отчего же? – Микаэла надменно пожала плечами. – Все очень просто. Это называется «голос плоти»…
– Неправда, – выдохнул Дайрмид. – Нас связывает нечто большее, гораздо большее… И это меня пугает.
– А меня нет! – воскликнула Микаэла, внезапно разозлившись. – Меня пугает морская пучина, зыбкая палуба корабля под ногами, мрачные обрывы и пропасти, но своих чувств я не боюсь! – Она спрятала лицо у него на груди и, решившись, еле слышно добавила с замирающим от ужаса и надежды сердцем: – Я люблю тебя, Дайрмид Кемпбелл!
Он молчал, и молодая женщина упала духом – неужели она ошиблась, и никакие взаимные чувства не смогут их с Дайрмидом приблизить друг к другу?
– Слишком многое нас разделяет, – наконец негромко произнес он.
– Например, твоя… жена? – запнувшись, спросила Микаэла. Произнести ненавистное слово стоило ей немалого труда – ее вдруг охватила злость к этой разлучнице, поймавшей когда-то Дайрмида в свои сети.
– Ах, Микейла, Микейла! – с нежностью сказал горец. Его рука скользнула по ее щеке и приподняла голову Микаэлы за подбородок. – Ты не представляешь себе, как ты мне дорога! Я не могу навлечь на тебя позор, сделав своей любовницей, понимаешь? Для этого ты слишком прекрасна! – Он снова отстранился от нее и добавил, глядя ей в глаза: – Нам не суждено быть вместе, дорогая, пойми это и смирись. А я обещаю впредь держать в узде свои чувства и ничем не нарушать твоего покоя.
Онемев от обиды и горя, Микаэла стояла перед ним, и столько боли было в ее глазах, что Дайрмид отвел взгляд. Он понимал, как глубоко ранили эти суровые слова ее любящую душу, но ничего не мог поделать – судьба обрекла его на одиночество.
– Скоро рассвет, – продолжал он, берясь за щеколду, – тебе надо хоть немного поспать, а у меня еще осталось одно дело. Я собираюсь посмотреть, что привезли Ранальду его друзья-контрабандисты.
Когда он открыл дверь, Микаэла чуть слышно позвала:
– Дайрмид…
Не поворачиваясь к ней, горец остановился на пороге.
– Я люблю тебя, – прошептала она, – и буду любить до конца своих дней…
Не глядя на нее, Дайрмид кивнул и вышел.
Ей приснился Ибрагим. Одетый в свою серо-красную докторскую мантию, он вел Микаэлу сквозь густой дремучий лес, рассуждая об анатомическом строении сердца и о влиянии планет на людские судьбы. Она внимательно слушала, а потом поцеловала его в сухую старческую щеку, благодаря за дружбу и бесценные советы, как часто делала в Италии, пока он был жив.
Когда они вышли на опушку, Ибрагим остановился, обнял Микаэлу и сказал, что идти дальше не может. Она снова поцеловала его, обернулась и с ужасом увидела, что стоит на самом краю утеса, нависшего над бездной. «Ничего не бойся, родная, все будет хорошо!» – проговорил Ибрагим и вдруг толкнул ее вперед. Она с криком устремилась вниз, но внезапно какая-то неведомая сила подхватила ее, не давая упасть, и Микаэла, раскинув руки, взмыла над бездной, как птица…
18
– Да это же не расщелина, а пещера! – ахнул Мунго, заглянув в темный провал у основания утеса. – Вот это высота! Целый собор, да и только! Собор, битком набитый контрабандным добром и полный воды…
Дайрмид тоже заглянул внутрь и несколькими сильными гребками направил свою узкую лодку вперед, в темноту проема.
– Ты прав, – заметил он, – пещера действительно высотой с собор. Но ее стены покрыты илом и слизью, так что она больше похожа на утробу дракона.
– Угу, – согласился Мунго, поднимая повыше ярко горевший в темноте факел. – Есть в ней что-то зловещее!
Умело работая веслами, Дайрмид повел лодку между блестящими от воды каменными стенами, на которых плясали тени от факела. Темная полоса на камне указывала на высоту прилива, а выше ее в естественных нишах, вымытых волнами за многие столетия, стояло множество бочек. Скрип весел, плеск разрезаемой ими воды, шепот морских волн, набегавших на грудь утеса, и приглушенные голоса непрошеных гостей – все эти звуки, отдаваясь эхом от стен, наполняли огромный грот таинственным гулом.
Собираясь осмотреть тайное хранилище Ранальда, Дайрмид и Мунго потихоньку взяли маленькую лодочку, привязанную у стены возле причала, воспользовавшись тем, что стражники азартно резались в кости на верхней площадке лестницы и не обращали на них внимания. Добравшись наконец до цели, лэрд и его верный товарищ не думали о том, удастся ли им вернуться незамеченными, а лишь с изумлением оглядывались по сторонам. Лодка с негромкими всплесками скользила все дальше, пламя факела колебалось на легком ветерке, постепенно высвечивая огромное полое пространство.
– Господи, Дайрмид, ты только посмотри! – воскликнул Мунго.
Лэрд оглянулся через плечо, и его глаза округлились от удивления.
Две длинные галеры покачивались на мелкой волне, крепко привязанные канатами к массивным железным кольцам, вделанным в стену. Дайрмид причалил к узкому выступу, тянувшемуся вдоль стены с кольцами, оба горца поднялись на него и, не обращая внимания на волны, заливавшие им сапоги, принялись рассматривать первую галеру, украшенную красивым резным орнаментом.
– Это галера не меньше чем на сорок гребцов, – констатировал вполголоса Мунго, сосчитав отверстия для весел. – Корпус длинный, в воде сидит низко, маневренная и быстрая. В ящиках и бочках на палубе, судя по всему, запас провизии и пресной воды. Похоже, Ранальд обзавелся совсем не торговым, а боевым кораблем!
Дайрмид молча кивнул и осторожно пошел по скользкому выступу вдоль галеры, внимательно ее разглядывая.
– Эту галеру строили норвежцы – она похожа на мои. И, кажется, Ранальд заказал ее недавно: смола и краска еще совсем свежие. Вторая галера тоже новехонькая… Наверное, ты прав – эти корабли предназначены отнюдь не для перевозки в Ирландию мешков с кожами и шерстью!
– Для торговли нужны более широкие галеры с вместительными трюмами, – кивнул Мунго. – У меня нет никаких сомнений – Ранальд прячет здесь боевые корабли. Вот только зачем они ему понадобились?
– Не знаю, – задумчиво произнес Дайрмид. – Но готов поклясться, что мой зять не собирается отсылать их королю Роберту. Давай-ка посмотрим, что у них на борту, может быть, тогда мы получим ответ на свой вопрос.
Дайрмид залез на палубу первой галеры и подошел к двум большим длинным ларям, которые возвышались возле мачты с аккуратно свернутым и крепко привязанным к рангоуту парусом. Присев возле одного из них, Дайрмид кинжалом открыл его и заглянул внутрь. Хотя он увидел то, что ожидал, подтверждение собственной прозорливости не доставило ему радости. Выругавшись сквозь зубы, лэрд вытащил из ларя длинный боевой лук и показал Мунго.
