Криспин осмотрелся вокруг, ища Майлза. Неудивительно, что его нигде не было видно.
Посол со свитой приблизился к королю, который стоял на возвышении. Толпа смолкла.
— Ваше всемилостивейшее величество, — отвесив замысловатый поклон, начал посол. — Наконец-то мы вновь обрели священную реликвию. Мой суверен, милостивый король Карл Французский, поручил мне передать вам этот святой Венец на хранение.
Посол повернулся к сумке, висевшей на плече у Лорана. Медленно и, по мнению Криспина, с большой долей театральности он извлек Терновый венец и высоко поднял его, словно архиепископ в день коронации.
Затем он посмотрел на Криспина.
«Мой черед». Ступая медленно и осторожно — как должны, в его представлении, ходить монахи, — Криспин приблизился и встал между послом и королем. Не поднимая головы, он посмотрел из-под капюшона на Ричарда, поднял руку и начертал над Венном знак креста. Все присутствующие перекрестились. Едва слышно Криспин проговорил нараспев:
— Putresco in inferni, о taeter rex[25].
Ричард его не услышал, но посол искоса посмотрел на Криспина, и во взгляде его промелькнула неуверенность.
Криспин наклонил голову и снова изобразил знак креста.
— In nomini Patri, et Filio, et Spiritu Sancte[26]. Аминь.
На лице Ричарда почти ничего не отразилось, хотя Криспин и весь Лондон знали о его искренней вере. Странно, но сидел он с таким видом, будто предпочел бы оказаться в любом другом месте, только не здесь. Криспин предположил, что два покушения на его жизнь сделали свое дело. Неудивительно, что церемония совершается в спешке и в стенах дворца.
Ричард послушно протянул руки, принимая Венец, поклонился французскому послу, который поклонился в ответ. Затем король передал реликвию пажу, который принял ее, подставив бархатную подушку.
Дело сделано, Венец благополучно вручен Ричарду. Но только когда Венец вернется во Францию, все в Англии смогут вздохнуть спокойно.
Придворные обоего пола выступили вперед, приветствуя короля. Со всех сторон поспешили слуги, предлагая вино, чтобы отпраздновать такое событие. Криспин воспользовался моментом, чтобы раствориться в толпе, и стал отступать, в особенности сторонясь Уинкома. Сыщик решил наведаться на кухню, где надеялся вернуть свой плащ. Он шел к выходу, кланяясь всем, кто случайно бросал взгляд в его сторону, хотя мало кто обращал на него внимание. О нем забыли, как он и хотел.
Проход к кухне находился в противоположном от тронного возвышения конце зала, поэтому предстояло преодолеть довольно большое пространство. Но Криспину удалось ретироваться, почти не помешав сновавшим туда-сюда слугам, и оказаться у арочного прохода в кухню.
Когда он в последний раз окинул зал взглядом из-под капюшона, что-то привлекло его внимание.
На другом конце зала, почти напротив отсутствующего гобелена, который помог Криспину спастись, он увидел Майлза, притаившегося в тени колонны.
Напротив Майлза, не смешиваясь с толпой англичан, стояли французские курьеры, но Криспин уловил тот момент, когда они заметили Майлза и на их лицах промелькнуло узнавание.
Однако Майлз их не увидел и сделал шаг назад, заслоняемый от короля колонной. Он что-то держал в руке.
Не думая, Криспин потянулся к кинжалу, но ему помешала ряса и он принялся сражаться с непокорным одеянием, пытаясь высвободить оружие.
Не успел он обнажить клинок, как его плечо — то, которое он вывихнул накануне вечером, — ударилось о стену, словно припечатанное, пронзенное жгучей болью. Сдавленно ахнув, Криспин неуверенно шагнул вперед, чувствуя внезапную слабость. Затем он сделал шаг назад — один, второй, а потом нога уже не нашла новой ступеньки. В сгущающейся тьме Криспин потерял равновесие и покатился вниз по кухонной лестнице. Когда его голова стукнулась о нижнюю ступеньку, он был уже без сознания.
Глава 23
Криспин слегка приоткрыл глаза, и тут же будто весь мир навалился на него горячей волной боли. Голова… нет, больше всего болело плечо, то самое, которое он вывихнул; ощущение было такое, словно черт ткнул в него горячей кочергой.
Он попытался приподняться, но сильные руки толкнули его назад. Криспин пошире открыл глаза, силясь разглядеть, кто перед ним, но оставил эту затею.
— Даже не думайте шевелиться. — Женский голос. Знакомый. Ее руки разрывали рясу. — Я вам помогу.
Он узнал этот голос и разлепил пересохшие губы.
— Лайвит?
— Лежите смирно, я сказала. Я нашла вас внизу, у лестницы.
— Где я сейчас?
— Вы в моей комнате. Это всего лишь кладовка, но мы называем ее домом. Пока. — Она улыбнулась Криспину — какое приятное ощущение после стольких удручающих событий. — Вас, между прочим, подстрелили из лука.
Криспин повернул голову и увидел торчащее между плечом и ключицей древко стрелы. С ястребиным оперением.
— Будь проклят Майлз.
Криспин резко сел, во всяком случае, попытался. Жуткая боль заставила его снова лечь.
— Король! Он не пострадал?
— Нет. Ему не причинили никакого вреда. Вы должны беречь силы. Мне нужно вытащить эту стрелу.
Криспин хотел было запротестовать, но сообразил, что Лайвит никак не может привести к нему ни врача, ни даже цирюльника. Он вообще не должен находиться во дворце, а если его схватят, то стрела в плече станет наименьшей из его забот.
— Очень хорошо, — проворчал Криспин.
Все его тело покрылось испариной, где-то в желудке завозилась тошнота.
Лайвит кивнула и оглянулась. Криспин лежал на полу, и она потянула сыщика за здоровую руку, поднимая.
— Будет легче, если вы ляжете на стол.
Криспин приподнялся и встал, хотя собственные ноги казались ему чужими. Лайвит подвела Криспина к столу, он присел на него, а потом и лег.
— Плечо должно свисать над краем. Мне придется протащить стрелу насквозь.
— Кровь Христова.
— Меня сейчас не Христова кровь волнует.
Она помогла ему придвинуться к краю стола. Криспин почувствовал, что Лайвит расстегивает его пояс.
— Что вы делаете?
Женщина криво, бесстыдно усмехнулась.
— Да будет вам, мастер Криспин. Думаете, я хочу воспользоваться вашей беспомощностью? — По-прежнему улыбаясь, она забралась на стол и села верхом на Криспина. Сжала его бедрами. — Мне нравится, когда мои мужчины в полном сознании. И им это тоже нравится.
Криспин выдавил улыбку.
