— Не сомневаюсь.
Она расстегнула пояс, расправила его и поднесла к лицу Криспина.
— Прикусите.
Кивнув, Криспин покорно открыл рот и закусил свой пояс, как принимает удила лошадь. На вкус кожа отдавала грязью, жиром и слабым привкусом дубильной коры. Он сильнее впился в пояс зубами, особенно когда Лайвит взяла в руки свой деревянный башмак и кинжал Криспина. Башмак она поставила Криспину на грудь и ухватилась за древко стрелы. Разрезала рубашку, обнажая рану, и принялась подпиливать стрелу.
— Я собираюсь как можно ниже обломить древко, — пояснила она.
Впервые Лайвит сняла свою неряшливую полотняную косынку, и Криспин увидел ее лицо в обрамлении густых пепельных завитков. Он протянул руку и коснулся конца одного из локонов, и движения Лайвит замедлились. Она следила, как он наматывает локон на палец, потом посмотрела ему в глаза, и Криспин снова улыбнулся и выплюнул пояс.
— Я благодарю вас за это.
— Ну вы же не можете ходить со стрелой в плече, верно?
С улыбкой она вернула пояс ему в рот.
Криспин опустил глаза, когда боль в плече стала нестерпимой. Он уставился на башмак у себя на груди, прошелся взглядом по его очертаниям, увидел грязь на подошве. Что-то в этом башмаке встревожило его, и Криспин попытался вытащить из глубины сознания связанные с этим мысли, однако новая волна боли вырвала у него стон сквозь прикушенный пояс, и сыщик забыл обо всем на свете.
Лайвит взялась за древко стрелы у самого плеча, другой рукой схватила оперенный конец и вдруг переломила стрелу.
Криспин выгнулся дугой и застонал сквозь зубы.
Лайвит поудобнее устроилась на Криспине и взяла башмак.
— Когда я досчитаю до трех, то протолкну ее внутрь башмаком. Затем мне придется вытащить ее снизу. У меня не получится вас привязать, и нет времени звать кого-то на помощь. Вы понимаете?
Криспин кивнул и стиснул зубами кожу. «Давай, делай свое дело».
Женщина уперлась рукой в его здоровое плечо, чтобы он лежал ровно, и подняла деревянный башмак.
— Раз… два… три!
Криспин закричал сквозь зубы. Кожаный пояс заглушил этот вопль. Криспину хотелось заметаться, выгнуть спину, но он сдержался, изо всех сил, сколько позволяли сухожилия, напрягая шею.
Когда Лайвит выдернула проклятую стрелу у него из спины, Криспина окутала чернота беспамятства. Последнее, что он почувствовал, была волна облегчения, и его голова стукнулась о стол.
Когда Криспин снова пришел в себя, он лежал уже на тюфяке, набитом соломой. На плечо была наложена надежная повязка, и рука висела на перевязи. Рясу с него совсем сняли, и она бесформенной кучей лежала у кровати. Криспин захотел сесть, но через мгновение отказался от этой мысли, когда боль приказала ему не двигаться. Он стал разглядывать пыльную паутину и балки потолка, вдохнул пахнущий плесенью воздух и облизал пересохшие губы, мечтая о вине.
Открылась дверь. Криспин поднял голову и увидел Лайвит, которая тщательно закрывала дверь, — она что-то держала в руке.
— Я принесла вам вина, — сказала Лайвит, поднимая повыше кубок. — Мне дал его мастер Онслоу, когда узнал, для кого это. Еще я принесла ваш плащ.
Она подала ему кубок и вместо одеяла укрыла плащом обнаженное тело Криспина. Потом помогла приподняться, чтобы Криспин смог напиться. Он жадно осушил кубок.
— Вот так. Это хорошо для крови.
Лайвит помогла ему лечь и села рядом на соломе.
— Лайвит, спасибо еще раз. Вы видели, что произошло?
— Я увидела, как вы скатились по лестнице к моим ногам с торчащей из вас стрелой. Больше я ничего не видела.
— Проклятый Майлз! Какая дерзость! Я должен остановить его, пока он не убил короля.
Криспин попытался подняться, но не стал спорить, когда Лайвит толкнула его назад.
— Сегодня вы не должны вставать. Крови вы потеряли немного, но для тела это все равно потрясение.
— У меня и раньше бывали раны.
— Да. — Женщина стянула плащ с обнаженной груди Криспина и провела пальцами по множеству шрамов от ударов мечом и кинжалом. — Здесь, можно сказать, карта всей Франции.
Криспин осторожно вздохнул, стараясь не потревожить плечо.
— Может, вы и правы.
— Но это… — Она опустила плащ пониже и провела пальцем по старым ожогам под ребрами. — Это получено не на войне. Откуда они у вас?
Криспин посмотрел в затуманенные глаза Лайвит. Она гневно сощурилась, но гнев этот был направлен не на него.
— Люди короля пытались вырвать у меня признание.
Лицо ее окаменело, но она не убрала руку.
— Я бы подумала, что вы должны желать Ричарду смерти.
— Но не от руки убийцы. Он все еще мой король.
Она вздела бровь.
— Вы также рассуждали, когда стали заговорщиком?
— То было тогда. А это — сейчас.
Лайвит негромко, гортанно рассмеялась. У Криспина этот смех отозвался несколько в иной части тела.
Он хотел разглядеть помещение, в котором находился, но было слишком темно. Виднелись смутные очертания полок и бочек, но и только.
— Вам не следует находиться здесь одной, со мной, — сказал Криспин. — Мне кажется, вам безопаснее вернуться на кухню, к людям.
— Никто нас здесь не потревожит.
— Но убийца охотится и за вами.
— А я говорю, что пока никто нас здесь не потревожил.
Лайвит не вернула плащ на место, а стала медленно водить пальцами по коже Криспина, путаясь в темных волосах на его груди. Поглаживая Криспина, она негромко что-то приговаривала, хотя теперь ее слова больше походили на вздохи ветра в кронах деревьев или на тихий лепет ручья. Может, из-за слабости, а может, из-за острой боли в плече, но Криспин как зачарованный смотрел на рот Лайвит, на эти надутые губки, привыкшие то кощунствовать, то дерзить. Криспин вспомнил, как она сдавила его бедрами, когда занималась его раной, и внезапно перестал ловить смысл ее слов. Он притянул к себе ее лицо и впился в эти упругие губы, думая заставить Лайвит замолчать, но она застонала от наслаждения, раскрыла губы и со всем пылом ответила на поцелуй.
Лайвит забралась на кровать и снова оседлала Криспина, окончательно сорвав с него плащ, который полетел в сторону.
— Ты хочешь извлечь из меня еще одну стрелу? — задыхаясь, спросил Криспин, когда она оторвалась от его губ.
Лайвит улыбнулась. Ее глаза, глаза феи, превратились в щелочки.
— Я ищу некое орудие, — проговорила она и начала стягивать с него штаны.
— Мне бы надо возразить, — спокойно сказал Криспин, поднимая бедра, чтобы ей помочь.
Она опустила глаза.
