Казалось, что эти пять дней никогда не пройдут. Еще ничего в жизни я не ждал так, как ждал дня, назначенного Наумом Борисовичем. И этот день пришел.
Я почти не спал ночь. Уже с шести утра сидел возле телефона. С трудом дотянул до полудня. Звонить раньше мне казалось неудобным. Когда часовая стрелка встала на двенадцати, я решительно снял телефонную трубку. Наум Борисович ответил сразу.
– Вадик, здравствуй, родной!
– Здравствуйте, Наум Борисович! Вот решил позвонить, узнать как там мое дело…
– Ну-у, Вадик! Обижаешь, старика. Если я сказал, что сделаю, значит сделаю! Я чуть не задохнулся от радости. Как же я ждал этих слов!
– Так и что?… И уже забрать можно? Старик тихонько засмеялся.
– Конечно, Вадик. Прямо сейчас и приезжай.
– Договорились, Наум Борисович! Я уже выхожу! Ждите! – закричал я.
– Погоди, Вадик, есть один нюанс, – медленно сказал старик. Я внутренне похолодел.
– Что за нюанс?
– Деньги, Вадик. Я облегченно вздохнул.
– Деньги готовы, Наум Борисович! Ровно двадцать, как и договаривались.
– Вот в этом и есть нюанс. Вадик, ответил старик, – Теперь цена тридцать.
– Как тридцать?! – потрясенно вздохнул я.
– Так тридцать, – подтвердил Наум Борисович.
Тридцать тысяч – это все, что у меня было. Отдав их я оставался нищим. Брег Черного моря издздевательски помахал мне рукой. – Вы же сами сказали двадцать, – беспомощно сказал я. – Сами…
– Обстоятельства изменились, Вадик. Теперь цена тридцать И не спорь, пожалуйста. В конце концов я ведь не навязываюсь. В нашем городе есть один молодой человек, который за эти документы заплатит мне и все сорок. Догадываешься кого я имею в виду? Я молчал. Все было более чем понятно.
– Алло? Ты меня слушаешь? – обеспокоенно спросил Наум Борисович. – Алло?
– Я слушаю Вас , Наум Борисович, – безжизненным голосом ответил я.
– Ты понял, что я сказал?
– Да понял, Наум Борисович. Пусть будет тридцать. Я согласен.
– Ну вот и умничка! – обрадовался старик. – Я знал, что мы с тобой договоримся. Все-таки столько лет знаем друг друга. Ведь ты мне Вадик как родной… – казалось он сейчас пустит слезу.
– Да, Наум Борисович, – безучастно согласился я – я знаю.
Старик наверно понял, что переборщил. Замолчал. Смущенно покашлял и спросил.
– Ну я тебя жду?
– Да, ждите, Наум Борисович.
– Адрес-то мой не забыл?
– Нет, не забыл.
– Ну все, подъезжай. До встречи.
– До встречи, Наум Борисович, – я медленно опустил трубку.
Остался сидеть на полу возле телефона. Тридцать тысяч! Сука! Я ударом ноги отшвырнул телефон. Сука! Как он меня! Я громко застонал. У– У– У-У! Как он меня! Ну почему?! Почему мне не везет? Почему-у-у?!
Беспросветное отчаянье охватило меня. Последняя надежда рухнула. Зачем мне эти документы без денег? Что я буду делать на Черном море? В грузчики что ли пойду? А жить где?… Все бесполезно…
«А может не стоит их забирать?» – вдруг подумал я. Лучше отдать деньги Юле. Мне все равно конец. Так пусть хоть она с Темкой спасется. Им ведь документы не нужны. Через месяц все успокоится и они свободно уедут.
«А я? Что будет со мной? – спросил я себя и тут же ответил. – А ничего. Тебе конец. Лучше застрелиться самому. Не жди пока это сделает Козеля. Умирать надо быстро»
Я достал пистолет. Положил его на пол. Встал. Сходил за деньгами. Принес их. Положил рядом с пистолетом. Снова сел. Вот и все. Вот и кончилось теплое лето… Итог всей моей жизни лежал передо мной. Тридцать тысяч долларов и пистолет. А за ними смерть. И впереди смерть.
Я взял пистолет. А может прямо сейчас? Зачем тянуть? Умирать надо быстро. Я вставил ствол в рот. Зажмурил глаза. Большой палец правой руки лег на курок. Эх, Наум Борисович, старый ты пидор. Ты ведь просто убил меня. Будь ты проклят, сука! Если тот свет есть, я там с тобой посчитаюсь! Посчитаюсь…. Я разжал пальцы. Пистолет с громким стуком упал на пол.
– Посчитаюсь… Что же я, дурак, делаю?! Я же чуть не убил себя!
Я вскочил на ноги. Идиот! Долбоеб! Зачем себя-то убивать? Убей его! Это же так просто! Как же я сразу не сообразил? Взять документы, а старика мочкануть. Всех дел то! А я … стреляться! Вот дурень!.. « Ну старый козел, держись! Посмотрим кто кого наебет!» – с веселым ожесточением подумал я.
Отходя от пережитого, закурил. Подошел к зеркалу, в ванной. Улыбаясь посмотрел на свое отражение. Все будет хорошо! – подмигнул я себе.
Жажда деятельности переполняла меня. Я вернулся в комнату. Подобрал пистолет. Сунул его за пояс. Подумал и забрал деньги. Кто его знает, может старик захочет деньги вперед? А я не против. Ради Бога. Пусть подержит. Почувствует себя богатым. Не жалко. Пускай. Так глядишь и умрет счастливым… Вдруг счастливым это легче?..
23
Извини, Вадик, но сначала деньги, – сказал Наум Борисович.
– Пожалуйста, пожалуйста, – охотно согласился я. – Как скажите.
Я вытащил три пачки стодоллоровых купюр. Положил их на стол. Пододвинул старику.
– Пожалуйста.
Тот жадно схватил их. Выдернул из середины одной пачки несколько купюр. Посмотрел их на свет.
– Всю ночь рисовал, – усмехнулся я. Наум Борисович довольно засмеялся моей шутке.
– Если еще нарисуешь, неси. Все возьму!
Я широко улыбнулся. Я испытывал какое-то извращенное удовольствие от разговора. Вспомнил Осину и подумал, что я кажется тоже вхожу во вкус. Похоже безумие это заразно…
– Вы пересчитайте. А то вдруг потом окажется, что нехватает, – заботливо предложил я.
– Ну что ты, Вадик, – возмутился старик. – Я тебе верю. Ведь ты, старика, не обманешь?
– Ну что вы, Наум Борисович? – в тон ему ответил я. – Как можно! Вы ведь мой спаситель.
– И то правда, – согласился он, и внимательно посмотрев на меня добавил. – А ты хорошо держишься, Вадик. Я думал ты просить будешь, торговаться. А ты нет… Хорошо держишься. Как мужчина. Я пренебрежительно махнул рукой.
– Из-за чего торговаться-то, Наум Борисович? Из-за денег что ли? Деньги, они ведь как навоз – сегодня нет, а завтра– воз.
– Речь не мальчика, но мужа, – заметил Наум Борисович и кряхтя встал. – Сейчас я тебе документы принесу. Минутку подожди. Я развел руками.
– Сколько угодно, Наум Борисович. Сколько угодно.
Старик шаркая вышел в соседнюю комнату. Плотно прикрыл за собой дверь. Я услышал звук отодвигаемой мебели.
«Пора» – сказал я себе и вскочил со стула. Вытащил пистолет. На носочках подошел к двери. Осторожно надавил. Закрыто. За дверью стукнуло, словно старик открыл какой-то ящик. Я отшагнул от двери. Примерился. Одним ударом ноги выбил ее, и стремительно ворвался в комнату.
