Мы сняли два номера. Со мной поселилась Вика. Лидия поначалу возражала против такого разделения, но дедушка пояснил, что так безопаснее для всех. Хотя бы один ценитель в помещении должен быть, на случай неожиданной атаки. И она вынуждена была согласиться.
Кровати в номере были отдельные, так что особых бытовых неудобств мы не испытывали. Несмотря на то, что к Вике у меня сохранялись тёплые чувства, они мало напоминали ту одержимость, которая охватила меня там, на кладбище. Разве что ещё оставалась, между нами, какая-то неловкость. Но не настолько серьёзная, чтобы помешать нормальному общению.
— Знаешь, а я в детстве мечтала о брате, — призналась Вика, когда мы, приняв по очереди душ и переодевшись в халаты, легли на кровати и включили телевизор, чтобы глянуть новости.
— Правда? — спросил я.
— Конечно, — кивнула она. — Чтобы приходил и давал по мордасам разным приставучим типам.
— Стоп, а разве папа не занимался этим?.. — спросил я, но тут же осёкся и добавил: — извини.
— Да ничего… нет, он говорил, что я должна расти самостоятельной. И сама решать свои проблемы. В том числе со школьными хулиганами. Так что он ходил только тогда, когда были общие собрания родителей. Они с мамой по очереди ходили.
— Ясно, — кивнул я.
Странное дело: я вот совершенно не мечтал о братьях или сёстрах. Или всё-таки мечтал, но не помню этого? А что, если Вика — и есть моя детская мечта? Ну, или по крайней мере, часть её? Хотя нет, не сходится, у меня ведь уже есть другие сёстры…
Я улыбнулся своим мыслям.
— Что, представил, как сестричка втягивает тебя в школьные разборки? — спросила Вика.
— Нет, — ответил я.
— Тогда чему улыбаешься?
— Да так, подумал, что, если ты тоже часть моей детской мечты?
Я заметил, как у неё кончики ушей налились розовым.
— Да ну тебя! — отмахнулась она.
— Нет, правда, — ответил я. — Ты хорошая. Я был бы рад, если бы у меня была такая семья.
Она опёрлась на локоть и повернулась ко мне. Внимательно посмотрела своими большущими глазищами.
— У нас тоже не всё идеально было… — заметила она.
— Да понятно.
— Так что я бы на твоём месте не стала искать чего-то другого. Везде есть свои плюсы и минусы.
— Это факт, — кивнул я. — К тому же, мне как-то поздно искать. Хоть я и рад, что мы пересеклись и какое-то время проведём вместе.
— В смысле, поздно? — насторожилась Вика. — Подожди, придёт время, будет у тебя своя семья…
— Вика, я ценитель, — ответил я. — У нас не бывает семей.
— Подожди, а твой дедушка?
— Он не родной, — ответил я. — Он наставник.
— А-а-а, то-то я думаю, вы не особенно похожи.
Я улыбнулся. А она сделала погромче телевизор, и какое-то время мы молча смотрели новости. А потом я провалился в сон, под мерный бубнёж диктора.
Приезжая в Буэнос-Айрес, Хосе предпочитал снимать апартаменты, а не гостиницу. В этот раз он выбрал престижный жилой комплекс на севере столицы, с охраняемой территорией и собственной яхтенной мариной. Ещё перед своим отъездом он поделился адресом с дедушкой — так, на всякий случай.
Чтобы добраться туда, мы на день взяли в отеле машину с водителем, благо цены были более, чем демократичные, по крайней мере, по сравнению с Европой.
Дамы поехали с нами — дедушка решил, что так безопаснее. С их стороны возражений не последовало.
Мы остановились где-то в квартале от комплекса. Очередная разумная мера предосторожности. Водитель остался ждать нас на месте.
Чем ближе мы подходили к комплексу, тем мрачнее становился дедушка. И я его понимал: у меня самого дурные предчувствия только усиливались.
В нескольких метрах от проходной он вдруг остановился. Достал из нагрудного кармана очки Кая и надел их. Осмотрелся. Потом кивнул и произнёс на испанском:
— Чем обязаны вниманием, коллега?
В следующий момент от забора отделилась тень. Постепенно она приобретала человеческие очертания, и вот перед нами возникла женщина. На вид — средних лет, длинные волосы с проседью, минимум макияжа.
Она ему ответила на том же языке, слишком сложно, чтобы я мог понять. Дедушка кивнул, потом попросил её перейти на английский.
— Без проблем, коллеги, конечно, — ответила она.
— Что случилось? — спросил я.
— Думаю, нам лучше пройти на место, — предложила женщина.
Лидии и Вике всё-таки пришлось остаться внизу, под охраной ещё одного ценителя. На этом настояли местные, а дедушка предпочёл не возражать.
Апартаменты были минималистично, но со вкусом обставлены: однотонная мебель, много каменного шпона (или же настоящего камня?). В центральном зале небольшой газовый камин, большая редкость в здешних местах. Плюс прямой выход к бассейну с небольшой веранды, совмещённой с кухней.
Мы вошли через главный вход, миновали длинный коридор, в котором висели современные картины. Кстати, не дурные — такие и я был бы не прочь повесить на своём складе. Не настоящие, конечно, но всё же.
Здесь мы встретили ещё двух ценителей. Оба — пожилые даже на вид, умудрённые опытом. Обвешанные сторожевиками, что называется, по самое небалуйся.
— Сюда, — женщина указала на кухню.
Немного обалдевший от всего происходящего, я заглянул туда.
На полу отчётливо выделялся дымчатый силуэт из опавшего пепла в виде человеческой фигуры. Мне будто холодный металлический кол вогнали в желудок. Погибший ценитель, лишённый всех вещей… в номере Хосе…
Я всё ждал, что кто-то из ценителей сейчас расскажет о дурном розыгрыше, или же сам Хосе в следующий момент выйдет из-за колонны и скажет: «Попались!»
Я был готов даже не злиться.
— Он упоминал о гостях, которых ждал на неделе, — сказала Камила. — Это были вы, верно?
— Да, да, — кивнул дедушка. После чего подошёл к силуэту на полу и опустился на колени, внимательно разглядывая то, что осталось от Хосе.
Со сквозняком от открытой веранды до меня донёсся едва уловимый запах гари. Меня замутило.
— Уборная дальше по коридору, — холодно сказала женщина.
— Я в порядке, — ответил я.
Она молча пожала плечами — мол, как хочешь.
Дедушка поднялся и посмотрел на женщину.
— Меня зовут Филипп, — преставился он, протягивая руку.
Женщина колебалась мгновение, потом всё-таки ответила:
— Камила.
— Очень приятно, Камила, — кивнул дедушка. — Мы прибыли вместе
