не заинтересован в том, чтобы судья или присяжные услышали правду, мне важно, чтобы ее услышала Иден.
На лице Иден отражается замешательство: — Я уже знаю...
— Не все. Дело не только в том, что Каин убил свою семью и шантажирует меня.
Каин качает головой: — Это неправда. Я никогда...
— И мы отправляемся в аквариум, — вмешиваюсь я. — Боже, это не заняло много времени.
— Подожди, — кричит Каин, — ладно, — он смотрит на Иден. — Я сделал это. Ты сказал, что я должен рассказать правду, верно? Ну, вот она. Они издевались надо мной годами, — он прерывисто вздыхает, — в конце концов, мне это надоело, и я убил их, — его глаза стекленеют. — Я больше не мог этого выносить, Иден. Если это делает меня ужасным человеком, пусть будет так.
— Это не то, что делает тебя ужасным, — говорит Иден, тыча ногтем в стол. — Ты обвиняешь в убийстве невинную женщину, а затем шантажируешь Дэмиена, когда он всего лишь пытался тебе помочь.
— Ты права. Но я был молод и напуган. И не хотел оказаться в тюрьме. Я хотел того будущего, которое запланировал. Того, ради которого вкалывал как проклятый, — он фыркает. — Ты не знаешь, каково это, когда тот, кого ты любишь, относится к тебе как к ничтожеству и контролирует каждый твой шаг. Ты не знаешь, каково это, когда внутри тебя копится вся эта ярость и боль, готовая вырваться наружу каждый раз, когда они причиняют тебе боль. Это разъедает тебя, Иден. Как яд — убивает все хорошее в тебе. И каждый ебаный день они смотрят тебе в глаза, насмехаясь и раня тебя все глубже. Но ты не можешь заставить их уйти и не можешь остановить кровотечение, потому что недостаточно силен. Так что монстры продолжают побеждать... продолжают уничтожать тебя понемногу. Пока однажды ты просто не срываешься... потому что с тебя, наконец, хватит.
Иден молчит, но вижу, как в ее глазах вспыхивает боль. Она точно знает, каково это.
Потому что Каин — ее монстр.
Он наклоняет голову в мою сторону: — Как бы то ни было, мне очень жаль. Мне потребовались одиннадцать лет, чтобы сказать это, но я действительно чувствую себя ужасно из-за того, что сделал с тобой. Ты был хорошим другом, мы были связаны... и я воспользовался этим. Мне так жаль.
— Нет, это не так, — Каин больше не сможет меня одурачить. — Единственное, о чем ты сожалеешь, — положение, в которое я тебя сейчас поставил.
То самое, по которому тосковал все это время.
Свободной рукой достаю сигареты и закуриваю.
— Теперь, когда мы разобрались с первыми двумя убийствами, давайте перейдем к следующему номеру в твоем списке. Хорошо?
Он сопротивляется: — Другого номера нет...
Опускаю его член в воду, и он начинает кричать... пока не смотрит вниз и не понимает, что это отсек с обычными рыбами.
Но дело в том, что большинство рыб проявляют любопытство к новым друзьям в аквариуме. Особенно если вы не кормили их последние несколько дней... готовясь к этому моменту.
Каин с облегчением выдыхает... пока некоторые рыбы не начинают обгладывать.
— Черт, — Иден отворачивается, — это отвратительно.
Упрямый ублюдок Каин выдерживает эту пытку почти минуту, прежде чем шепчет: — Карен.
— Прости, чувак, — затыкаю ухо свободной рукой, — тебе придется говорить громче, если хочешь, чтобы любовные укусы прекратились.
— Карен, — цедит он сквозь зубы, и Иден задыхается. — Я убил Карен.
Оттаскиваю его назад, чтобы он оказался выше уровня воды.
— Видишь? Это было не так уж сложно, правда?
Иден поднимается со стула: — Ты убил мою мать?
— Да, — более решительно говорит Каин, — то, что она делала с тобой, было жестоко, и я больше не мог этого выносить.
На мгновение кажется, что Иден клюнет на это, но она качает головой: — Да, настолько жестоко, что ты ждал четыре года, а потом заплатил медикам, чтобы они промыли мне мозги, — она начинает вышагивать по комнате. — Господи, да что с тобой не так? Знаю, она была стервой, но она была единственной семьей, которая у меня была. Ты не имел права отнимать ее у меня.
— Я так...
— Возможно, она бы одумалась, — Иден обхватывает себя руками. — Она была жестокой и подлой. Но, возможно, в будущем у нас могли бы сложиться отношения. Но я этого никогда не узнаю... из-за тебя.
— Я поступал так, как считал нужным, — огрызается Каин. — И это включает в себя наем профессионалов для твоего лечения. Учитывая пренебрежение и плохое обращение Карен, мне нужно было, чтобы ты научилась доверять кому-то, прежде чем...
— Заткнись, блядь, — рычу я. Каждое его слово еще больше выводит меня из себя. И я, блядь, точно не собираюсь стоять здесь и позволять ему манипулировать Иден, заставляя думать, что он сделал это ради нее, хотя делал это только ради себя. — Меня от тебя тошнит.
— Забавно, — размышляет Каин, — твое увлечение мной всегда вызывало у меня тошноту, — он поворачивается лицом к Иден. — Он был одержим мной еще со школы.
— Знаю, — сообщает Иден, — Дэмиен рассказал мне все о твоей истории.
Он фыркает: — Милая, тот факт, что ты все еще стоишь здесь и помогаешь ему, говорит о том, что это не так.
Ее красные губы приоткрываются от удивления, когда переводит взгляд на меня: — О чем он говорит?
— Ну же, Дэмиен, — усмехается Каин, когда я не отвечаю, — не томи.
Ярость распаляет меня, и быстрее, чем щелчок выключателя, выбиваю почву у него из-под ног и погружаю голову в аквариум.
На этот раз не Каин управляет шоу, а я.
Он сопротивляется, пока топлю его, но не позволяю ему глотнуть воздуха, пока движения не замедляются.
Он хрипит, задыхаясь: — Дэмиен помог мне обвинить учительницу, с которой мы занимались сексом, в убийстве моей семьи, — морщится, готовясь к тому, что его снова окунут в воду. — Может, Дэмиен и одурачил тебя, но поверь, он далеко не невинен. Он мог спасти ее и рассказать Трехо правду на допросе, но не сделал этого.
— Я уже знаю о миссис Миллер, — говорит Иден. — Как уже сказала, Дэмиен рассказал мне все, включая роль, которую
