— Я подумаю, — Надежда поняла, что нужно уноситьноги, — погуляю тут, вон стенды погляжу…
Она отошла поскорее от окошка регистратуры. Оксанаразочарованно вздохнула и отвернулась — она поняла, что эта женщина — клиентбесперспективный. Надежда начала тихонько отступать, поскольку в клинике ейбыло делать нечего. И тут кто-то больно схватил ее за локоть и хриплый шепотсказал прямо в ухо:
— Не двигаться! У меня в руке шприц, а в нем — цианид.Если дернешься — получишь порцию.
— — В чем дело? — пролепетала Надежда, понимая вдуше, что все пропало.
— Молчать! — прошипел Олег Петрович, потому чтоэто был именно он, собственной персоной.
— Да какого чер… — Надежда как могла повысила голос, ноон так сильно сжал ее руку, что стало больно дышать.
— Олег Петрович? — Это Оксана, заслышав возню,выглянула из окошка регистратуры.
— Все в порядке, это моя больная, мы пройдем в кабинет.
— Я не… — начала было Надежда, но тут в спину ей ивправду ткнулась иголка, и она замолчала от ужаса.
«Да он псих! — поняла Надежда, скосив глаза наКудасова. — Он запросто кольнет меня цианидом. Я помру на месте, возможно,милиция и заинтересуется этим случаем, но мне-то будет уже все равно…»
Кудасов не отпустил ее и в кабинете.
— Зачем ты ходила к медсестре? — отрывисто спросилон.
— Я.., просто так, навестить, — забормоталаНадежда, — я ничего не знаю…
— Врешь! Она тебе что-то рассказала, иначе ты непоперлась бы сразу в клинику! Ты вообще кто? Какое отношение имеешь к этомуделу?
— А если расскажу, отпустишь? — Надежда решилатоже перейти на «ты».
— Ага, сейчас… — Кудасов усмехнулся.
— Тогда пошел ты знаешь куда! — Надежда попыталасьвырваться, но он уже открыл другую, потайную дверь из кабинета, котораявыходила в крошечный тамбур. Следующая дверь из тамбура вела прямо во двор,поскольку кабинет доктора Кудасова находился на первом этаже.
Дворик клиники был под стать самому зданию — чистенький,аккуратно выложенный плиточками. Он был пуст, только в стороне стояло несколькомашин. Кудасов потянул Надежду к черной «мазде» с затемненными стеклами.
Она пыталась сопротивляться, но безуспешно.
Олег Петрович втолкнул Надежду на переднее сиденье машины иопустился рядом, на водительское место.
«Если он поведет машину, — подумала НадеждаНиколаевна, — то не сможет контролировать каждое мое движение, и я смогувыскочить, когда он затормозит на перекрестке, или хотя бы привлечь вниманиемилиции».
Словно прочитав ее мысли, Олег Петрович повернулся к ней,окинул озабоченным взглядом и вдруг сильной, холодной рукой схватил зазапястье, подтянул к себе руку Надежды и вонзил в нее шприц.
Надежда вскрикнула от ужаса.
Перед ее внутренним взглядом не пробежала, как это частопишут, вся жизнь — вместо этого она отчетливо увидела своего мужа.
Сан Саныч осуждающе качал головой и говорил: «Я ведь предупреждалтебя, твое любопытство приведет к ужасным, просто ужасным последствиям…»
Куда уж хуже!
Надежда мысленно попрощалась с мужем, признала, что он былправ. По ее щекам поползли две горячие слезинки. Неужели они никогда больше неувидятся? Неужели ее жизнь закончится так глупо и так внезапно, в чужой машине,на заднем дворе частной клиники? И дети, Боже мой, неужели она никогда большене увидит дочку и внучку Светланку?
И еще она сегодня утром наступила на хвост коту Бейсику идаже не извинилась, а наоборот, закричала на него очень грубо, что кот самвиноват, нечего было торчать на дороге… Интересно, будет ли Бейсик ееоплакивать?
Надежда рассердилась на себя за глупые мысли. Какая разница,что подумает кот, если ее, Надежды Николаевны Лебедевой, сейчас не станет!Помолиться, что ли…
Она приготовилась к смерти, но смерть не торопилась.Накатили только головокружение и отвратительная слабость, но Надежда все ещебыла жива.
«Может быть, это яд, который действует не так быстро? —подумала она. — Но ведь доктор сказал, что в его шприце — раствор цианида,а цианиды убивают мгновенно, это я точно помню, читала про это в детективах. Иеще должен быть запах горького миндаля, а его почему-то нет… Выходит, чтодоктор наврал… До чего же лжив этот человек! Даже в этом он меня обманул!»
Она попробовала пошевелиться, но руки и ноги не слушалисьее. На лбу выступил холодный пот, сердце стучало, как отбойный молоток, головакружилась все сильнее.
Мотор машины заработал. Доктор снова оглядел жертву,удовлетворенно кивнул и выехал со двора.
«Понятно! — подумала Надежда. — Он ввел мнекакой-то состав, который лишил меня сил, чтобы я не могла сбежать по дороге илипозвать на помощь! Даже если нас остановит милиция, он предъявит документы,скажет, что — врач, везет больную, и ему поверят! А я не смогу сказать нислова!»
Машина ехала по городу, время от времени останавливаясь наперекрестках, застревая в пробках. Надежда Николаевна видела дорогу, но немогла пошевелиться. Она понимала, что Олег Петрович собирается отвезти ее куда-тоза город и там без помех разделаться с ней — поэтому и не боится, что оназапомнит дорогу.
Понемногу отчаяние уступало место злости.
Отвратительное состояние усугублял еще внутренний голос,который зудел, что он предупреждал, а теперь ни за что не отвечает. Надеждамысленно велела голосу заткнуться и попыталась сосредоточиться, чтобы убитьнегодяя доктора взглядом. Пока что получалось плохо.
«Мазда» выехала на Выборгское шоссе, миновала Шувалове,Парголово и свернула влево по хорошо укатанной грунтовой дороге. Мимо пробежалидомики небольшой деревеньки, промелькнуло несколько современных коттеджей.Возле высокого металлического забора машина остановилась. Олег Петрович достализ «бардачка» пульт, нажал кнопку, и огромные ворота послушно распахнулись. Машинавъехала во двор.
Доктор открыл дверцу, выволок Надежду, как тряпочную куклу,и потащил к крыльцу.
Женщина почувствовала, что ноги начали понемногу оживать, ноне показала виду — пусть убийца думает, что она все еще совершенно беспомощна.
Олег Петрович нажал еще одну кнопку на пульте. Открылисьворота гаража, внутри большого полупустого помещения зажегся свет.
Доктор втащил свою жертву внутрь и усадил ее в офисноевращающееся кресло. На мгновение он отвернулся, открыл металлический шкаф идостал оттуда картонную коробку с ампулами. Поставил коробку на стол, досталшприц.
Надежда в ужасе следила за этими приготовлениями. Они былинастолько будничны, настолько обыкновенны, казалось, врач готовит самую простуюинъекцию, допустим, витамины или антибиотик. Да и Олег Петрович совершенно небыл похож на опереточного злодея, напротив — он выглядел именно так, как долженвыглядеть хороший, преуспевающий врач, — красивое, ухоженное лицо саккуратной бородкой, ровный загар здорового человека…
