Его руки блуждали по ее телу. Он был творцом, а она его глиной. Он ласкал и гладил ее, передвигаясь кругами, невероятно сосредоточенно следя за своими руками. Ее собственные руки могли дотянуться лишь до его предплечий, и она отчаянно ухватилась за них, в то время как чувства, пробужденные его страстными ласками, поглотили ее сознание.
– Ты всегда начинаешь с того, что удерживаешь меня так, словно не знаешь, хочешь ли ты этого, Джоан, даже если и хочешь, – он ласкал ее грудь до тех пор, пока она не изогнулась от страстного желания. – Ты цепляешься за меня так, словно боишься того, что тебя ждет, так же сильно, как и хочешь испытать.
Наслаждение лишило ее сил, чтобы ответить ему.
– Ты все еще боишься своей страсти? Что ты так боишься потерять, когда отдашься ей? Прошлое, к которому не стоит возвращаться?
Его руки соскользнули к ее рукам и разжали пальцы. Он развел ее ладони в стороны, так что руки раскинулись на столе, поддерживая приподнятые плечи.
– Я хочу, чтобы сегодня ничто не сдерживало твою страсть, даже объятия.
Его пылкий взгляд повторил путь, проложенный его руками вниз к ее бедрам и талии. Он слегка приподнял ее, чтобы сжать ягодицы в ладонях и бесстыдно следил за ритмом ее тела.
Риз заглянул в ее глаза, и понял, что должен сделать. Поэтому она не удивилась, когда он встал и опрокинул ее на стол, так что она легла на него, обнаженная, обдуваемая легким ветерком, словно лакомое любовное яство. Он встал над ней, и его мозолистые ладони своими волшебными прикосновениями превратили ее страсть в безумное исступление.
Он поднял ее ноги и, согнув их в коленях, положил ступни себе на плечи. Удерживая ее ягодицы в своих ладонях, он приподнял бедра, словно священную чашу, и склонился над ней.
На мгновение она испугалась, что наслаждение исчезнет, но оно не исчезало. Доверие помогло ей сделать этот новый шаг, получить эту необыкновенную свободу. Его торжество помогло ей достичь удивительного состояния эйфории. Ничего не существовало, кроме пытки наслаждения, расплывчатых пятен листьев, неба и света над головой.
Напряжение нарастало, пока все, кроме ее желания, не утратило значения. Ее тело взмолилось, а затем будто вдалеке она услышала свой голос. Он опустил ее бедра и провел рукой, лаская то место, где его поцелуи пробудили пульсирующую чувственность. Она опустила взгляд на свое распластанное обнаженное тело и увидела, что он смотрит ей в глаза, одновременно доводя ее до взрыва эмоций, до чувства полного, безусловного освобождения.
Накатившая волна восторга повергла Джоан в экстаз пресыщения. Он снова усадил ее на скамью так же, как она сидела прежде, обхватив его ногами. Она ощущала его запах, силу его рук и плеч, упав от слабости в его объятия.
Его тихий голос прошептал ей на ухо.
– В следующий раз, когда это произойдет, я хочу быть внутри тебя.
– Наверное, я скоро смогу, я хочу этого.
Он поцеловал ее в висок.
– Наверное, сейчас тебе мешает не прошлое, а будущее. Я хочу, чтобы ты подумала об этом. Свое будущее ты хочешь посвятить мести за то, что произошло в прошлом. Может быть, живя ради того, что ты должна сделать в будущем, ты не позволяешь себе жить настоящим?
Она подумает об этом. Подумает, но не сейчас. Она не хотела тревожиться об этом. Ей нужно было только обнимать его, наслаждаясь тем сладостным восторгом, который он подарил ей.
Так спокойно. Если бы она осталась здесь навсегда, она была бы счастлива. Возможно, настанет такой день, когда она перестанет думать о том, что было потеряно, потому что найдет утешение в том, что обретает.
Может быть, ей следует отказаться от своих обязательств. Она смирится с тем, что произошло. Она сможет стать новой Джоан в новой жизни и новом мире. Эта мысль понравилась ей больше, чем она ожидала.
Какой-то слабый звук вторгся в ее безоблачное счастье. Она повернула голову и окинула взглядом сад. Через калитку вошел Марк, нагнулся и спрятал что-то в зарослях высоких цветов у стены.
Меч! Марк не ходил на речку. Сегодня она обнаружила пропажу еще одного шиллинга и решила, что он взял его, чтобы заплатить за обучение. Так вот как он провел воскресный день – с мечом в руках, готовясь мстить.
Он прошел мимо них, направляясь к дому, но не заметил их тел, переплетенных в тени дерева.
Джоан попыталась снова погрузиться в то состояние умиротворенности, которое только что познала. Но ее попытки вернуть его оказались тщетными.
Она повернула голову туда, откуда был виден верстак с огромной каменной статуей в центре и ее маленькой глиняной скульптурой на другом конце. Несмотря на разницу в их размерах, они уравновешивали друг друга на этой длинной доске и создавали приятную гармонию. Совершенный замысел.
Она постаралась запечатлеть в своей памяти их очертания, близость Риза и стук его сердца. Она хотела навсегда запомнить этот день.
Глава 18
Статуэтки Джоан выстроились величавой процессией на высоком столе, который сделал для нее Риз. На рынке каждый, кто проходил мимо, не мог не заметить их.
Дама, купившая фигурку Святого Георга, вернулась вместе со своей подругой, чтобы посмотреть на статуэтку Святого Себастьяна. Он привлекал всеобщее внимание. Одетый в одну лишь набедренную повязку, привязанный к дереву, он поднял глаза к небу, ожидая смерти. Стрелы, вонзившиеся в его тело, не ослабили его духа и его веры.
Женщина рассматривала обнаженный торс с большим знанием дела. На самом деле Джоан не хотела продавать эту статуэтку и поэтому запросила за нее два шиллинга в надежде обескуражить покупательницу, но из этого ничего не вышло. В ту же секунду, без торга, монеты оказались в ее руках.
Джоан жалко было расставаться со своим детищем. Она прилежно следовала советам Риза об изучении форм тела при лепке этой копии. В результате торс, лицо и ноги Святого Себастьяна оказались очень схожими с торсом, лицом и ногами вполне реального человека.
Она провожала взглядом женщину, уносившую статуэтку, и ее сердце стучало при мысли о человеке, который послужил моделью для этого изделия. Если бы Риз не дал ей ничего, кроме совершенствования ее мастерства, она все равно была бы благодарна ему. Но он дал ей гораздо больше.
Теперь большую часть дня Джоан проводила, управляясь в плиточной мастерской. Там все гудело от работы, как при жизни Николаса. Королевский заказ на плитку заставлял всех рабочих, и особенно ее, напряженно трудиться. И все-таки каждый день она умудрялась выкроить часок-другой, чтобы заняться лепкой своих святых. Работа в мастерской была тяжелой и утомительной, но Джоан никогда прежде не испытывала такого удовлетворения от своего труда. А дома ее ждали маленькие радости – беседа с Ризом за ужином и, наконец, истинное блаженство – засыпать в его объятиях.
Ее сладкие грезы увели ее далеко-далеко. Она невидящим взглядом смотрела на ряд своих святых, а сама думала о пуховой перине и о том, что на ней происходило; о том, что она навсегда рассталась со своими отвратительными переживаниями из прошлого.
