внутри Лунного Города, — Вот только своим работникам они платили золотом, а чем платим мы?
— Я уже думал, что тебя застрелили в пылу постоянной битвы. — удивился Вилфирд, — Где ты был?
— В последнее время было очень много дел. Пришлось тренировать арбалетчиков, чтобы у нас были хоть какие-то стрелки на стенах, учитывая громадные потери среди стражников. — отмахнулся арбалетчик.
— Сколько человек ты натренировал?
— Несколько десятников. Пришлось им заплатить по три серебряника, но теперь у нашего короля есть лучшие стрелки, которые, быть может, превосходят даже эльфов.
Какое-то время весь отряд заинтересованно наблюдал за речным островом, рассматривая творящуюся там бойню, тогда как набранное королевское ополчение закидывало мосты ещё большим количеством мусора, стараясь построить настоящие баррикады. Сомневаюсь, что они могли бы хоть как-то сдержать ярость тварей, но ничего лучшего придумать сейчас было нельзя. Сложно будет представить сколько понадобится сил для того, чтобы убить оставшихся после бойни в зале патрициев монстров, но сейчас это было не нашей проблемой.
Поняв, что усталость просто так меня не отпустит и головокружение не уходит, я присел на какой-то ящик, рассматривая настоящую крепость, в которую превратился зал. Высочайшие стены, словно выдолбленные из скалы, округлые башни с золотистыми куполами, поражающие своим великолепием, и обширными галереями для лучников, и узкие окошечки, которые пропускали очень мало света, но сейчас стали крайне удобными бойницами для стрелков. Некогда зал был окрашен в красный, но сейчас всё здание почернело из-за творившихся внутри города пожарищ, словно надев на себя траурный наряд, но даже так он оставался крепостью, ставшей для прятавшихся там людей коллективной могилой. Там спокойно могли разместиться тысячи человек, но каждого из них застанут бритвенно-острые когти запущенных внутрь монстров, продолжавших жрать каждого, которые попадались им на глаза. Мы слышали их леденящие кровь крики, отдающиеся в сердцах древним хтоническим ужасом, настолько старым, что появился он когда люди ещё жили в пещерах и не были способны воздвигать хоть на толику столь же прекрасные здания. Среди общего шума попавших в мясорубку людей слышался детский визг. Быть может, что это мне мерещилось, но я отгонял от себя эти думы, стараясь не слышать этого. Мне до сих пор казалось, что главным была победа и всё остальное было лишь глупостью, на которую можно было просто не обращать внимания. Всё-таки это была война, а на войне погибают многие.
Когда я было уже полностью ушёл в себя, то песня смерти, исходящая из крепости, в одно мгновение стихла, будто её никогда и не бывало. Наступила оглушительная тишина, через которую даже пробивался стук сердца в груди. Я даже очнулся от собственных размышлений и взглянул на крепость. Казалось, что бойня закончилась, но в следующе же мгновение небеса развернулись. Многочисленные тучи, закрывающие небо плотным свинцовым одеялом, разошлись в стороны, открывая взор на самом космос. Идеально ровный круг тёмно-красного цвета, из центра которого начали расходиться круги поменьше, между контурами которого принялись вырисовываться линии букв того древнего языка, который находился на знамени Виверхайна. Слов было великое множество, и они обещали смерть. Я не знал этого старого языка, но знал, что этот сложный язык просто не может даровать жизни. Слова угрожающе смотрели на меня, обещали уничтожить, сразить и я не мог ставить под сомнение их мощь. Слова эти горели огнём. Успели они только остановиться на одном месте, создав несколько идеально ровных кругов, как между ними образовалось три толстых луча, бешено крутящихся вокруг собственной оси и с каждой секундой делали это только быстрее, образовывая новый идеальный круг, режущий само пространство между космосом и землёй. Кружились они долго, создавая кромсающий слух свист. Все заткнули уши ладонями, стараясь унять эту сильную боль, но она словно проникала в сам мозг. Долгое время мы заворожённо смотрели на творящееся колдовство, но затем случился взрыв. Всё вокруг побелело, а ударная волна была такой громадной силы, что нельзя было удержаться на ногах, а потому все стоящие рухнули на землю. Перед нами словно зародилась новая звезда, сжигающая умы и стирающая память. Летящая по всем сторонам шрапнель резала лицо, отрывая целые куски плоти и обагряя землю вокруг нас горячей кровью, ещё в полёте смешивающуюся с вездесущей пылью, но когда страх прошёл, и я наконец решился открыть глаза, то не увидел ничего. На месте великолепного зала советов осталась только громадная воронка, которая стала мгновенно поглощаться слившейся воедино рекой.
Молчание накрыло город. Все готовились к серьёзному сражению, к победе, которую можно было добыть только большой кровью, но сейчас осталась только воронка. Похоже, что патриции не решились давать бой и проиграли сражение монстрам, уйдя в века. Они готовы были умереть, но унести свои многочисленные знания и секреты. Это было громадной трагедией, эффект от которой можно будет оценить только через несколько десятков лет. Причиной этого был тот факт, что отступающие «жемчужники» практически полностью опустошили библиотеку, забрав в зал совета все хранящиеся там знания, а то что не смогли забрать предали огню. Тогда пожарище от библиотеки было не так заметно, ведь горело во многих районах города, расцветая огненными розами по всему телу многострадального города, но теперь стало понятно, что ныне будут потеряны все многочисленные достижения многовековой фронтайнской цивилизации. Трагедия усиливалась пониманием того, что до сих пор даже самые просвещённые мужи из Империи не смогли восстановить того, что некогда открыли учёные Фронтайна. Вот и выходило, что патриции сдали Лунный Город, но ушли красиво, оставив после себя только руины, но не понеся наказания за свои грехи.
Глава 25
Тысячи человек заполнили громадную площадь Лунного Города перед крепостью уже павшего Ордена Жемчужников, превращённого во временную резиденцию Виверхайна. Люди толкались локтями, теснили друг друга, переругивались, но всё продолжали и продолжали прибывать на площадь. Здесь были мужчины и женщины, дети и старики, обычные мастеровые и дворяне. Они пытались было уместиться на и без того переполненной площади, но кто был половчее и помоложе забирались на крыши близлежащих зданий. По-хорошему стоило их согнать оттуда самым забористым матом, но сейчас ситуация была слишком помпезной — коронация.
За прошлые несколько дней работники соорудили большую каменную трибуну с двумя высокими башнями по бокам, откуда сейчас свисали громадные знамёна рода Виверхайнов. Между этих башен на крепком помосте стоял вылитый из чистого серебра трон, украшенный многочисленными драгоценными камнями, подлокотниками из дорогого белого дерева и сидушкой из красного бархата. Ради такой красоты последнюю неделю лучшие мастера Лунного Города работали без продыха, лишённые сна и счастья встретиться
