наверх первым и ворвался на платформу, словно готовясь вступить в бой. Следом за ним появилась Ширин, спотыкаясь о перекладины; на ее лице читались трепет и беспокойство. И, наконец, до крыши добрался Хьюго, испуганно, но решительно вцепившись в перила обеими руками.
И вот все трое ее друзей появились на краю платформы и присоединились к Старлинг, Лавочнику и Альме.
– А! – воскликнул Лавочник, разводя в стороны крошечные тоненькие ручки. – Наконец-то и вы здесь! Ну что, начнем?
Глава 93
Свыкнуться с тем, как выглядел Лавочник, было непросто, поэтому некоторое время все молчали.
Наконец Хьюго спросил:
– Что здесь, вообще, происходит?
– Я увидела свет за окном, – запинаясь, проговорила Ширин. – Синий огонек. Я подумала… подумала, что это, должно быть, Старлинг, и пошла за светом.
– Я тоже! – воскликнул Дастин.
– И я, – сказал Хьюго.
Лавочник хлопнул в ладоши и подпрыгнул.
– О, это был я! – воскликнул он. – Видите ли, мне нужно было привести вас сюда. Ведь время пришло, пришло времечко. Пора отправить Старлинг домой.
Глаза Ширин расширились, когда она наконец отвела взгляд от хозяина магазина.
– Старлинг! – закричала она. – Альма, ты ее нашла.
– Да, нашла, – отозвалась Альма, сидя на полу платформы. Она не хотела оставлять звезду в одиночестве. – Ну, точнее, это она меня нашла.
– Мне необходимо больше информации, – проговорил Хьюго напряженным голосом робота. – Где элементы? Каков протокол? Как нам создать квинтэссенцию?
– Не волнуйся, Хьюго Растущего Света, – сказал Лавочник. – Квинтэссенция уже создана. Она внутри вас! Разве не великолепно? Я узнал этот секрет много-много лет назад. Вот для чего вам нужно было найти воду, воздух, землю и огонь. Выискивая эти элементы, каждый из которых связан с одним из вас, вы взращивали элементы внутри себя. А когда они росли, становясь истинными, и крепчали, ваша собственная квинтэссенция начинала сиять все ярче.
Старлинг совсем похолодела, потускнела и поблекла.
– Что нам делать, Лавочник? – спросила Альма.
Он, в свою очередь, лучезарно улыбнулся им.
– А это, – пропел он, – моя любимая часть! Душечки мои, каждого из вас изнутри наполняет чудесное сияние, но в одиночку ни один из вас не смог бы отправить звезду домой. В конце концов, вы всего лишь элементали. Вот почему нужны все четверо: элементаль воды, – он указал на Ширин, стоящую в западном конце платформы, – воздуха, – Хьюго в восточном конце, – земли, – Дастин на севере, – и огня, – Лавочник не стал указывать на Альму, а протянул ей руку. – Встань в южном конце платформы, Альма Растущего Света.
Девочка в последний раз прижала руку к сердцу звезды, затем подняла квинтескоп и заняла свое место. Она была там вместе с друзьями, каждый из которых стоял в одном из концов платформы. Старлинг и Лавочник находились в центре.
– Нам нужно что-то сделать? – крикнул Дастин. – Произнести какое-то заклинание, или… или взяться за руки, или что-то вроде того?
– Вы уже делаете все, что нужно, – сказал Лавочник. Он качался из-за ветра, будто вот-вот упадет, но этого не произошло. Лавочник держался изо всех сил. – Чтобы спасти Старлинг, вы все вместе создали квинтэссенцию, и теперь звезда отправится туда, где ей место.
Как только он договорил, Старлинг, лежащая в центре платформы, засияла.
Глава 94
Старлинг сияла все ярче и ярче, и вскоре очертания ее силуэта уже невозможно было разглядеть. Альме пришлось закрыть глаза и откинуться на перила, окружавшие платформу, чтобы быть подальше от жара. Весь Фор-Пойнтс озаряло медное сияние. Завывание ветра, рокот грома, скрип платформы, стук сердца Альмы и ее дыхание потонули в усилившемся звоне колоколов: они звонили и звонили, и это был уже не траурный звон, а громкая торжественная песнь.
Засияла не только Старлинг, но и Лавочник.
– Великолепно! – воскликнул он, вытягивая руки вверх. – Со мной такого еще не было. Но звезды всегда сияют ярче всего перед самым концом!
Песня все не умолкала, сияние становилось все интенсивнее, и Лавочник безумно и довольно смеялся.
Затем Старлинг поднялась на ноги.
Ее волосы развевались на ветру, источником которого была она сама. Звезда вытянула тонкие ручки, повернулась из стороны в сторону, подняла взгляд к небу, а затем обернулась к южному концу платформы.
Старлинг улыбнулась глазами, горящими, словно два уголька, и протянула руки к Альме.
И Альма поняла, что звезда пела для нее.
– Прощай, – прошептала Альма, протягивая к ней руки. – Прощай, Старлинг.
Затем сияние стало еще сильнее, а колокольный звон застыл на высокой ноте, грозящей вот-вот оборваться, и…
Старлинг и Лавочник – две звезды – поднялись в воздух.
– До скорого, – разнесся по всему городу его голос. – Мы вот-вот увидимся, душечки мои! Вот-вот увидимся!
Два огонька прорезали черноту ночного неба: один был маленьким и медным, а другой – ярко-голубым. Они поднимались все выше и выше, стремясь к звездам, которые, казалось, ждали их, и возвращаясь в то место во Вселенной, которое они когда-то звали домом.
Но сияющая голубая звезда – Лавочник – не успела улететь слишком далеко: она обрела вечную свободу.
На какой-то миг Альме почудилось, что он вот-вот упадет. Она вскрикнула и прижалась глазом к квинтескопу.
Но Лавочник изменился. Вместо человеческой фигуры перед ними предстал круглый огненный шар. Он стал совсем крошечным и не очень-то походил на звезду, но и земным существом уж точно не был.
А внутри его до краев переполняла квинтэссенция.
Затем небеса озарила голубая с золотым вспышка яркого света – ведь последнее желание Лавочника сбылось.
– Это просто великолепно, – прошептала Альма, наблюдая за тем, как сверхновая расширяется и сияет все ярче, а золотое свечение озаряет космос и землю, освещая дом за домом и проникая еще бог весть в какие потаенные уголки.
А далеко-далеко в вышине сияла и мерцала медная звездочка, становясь все меньше и меньше, удаляясь все дальше и дальше и приближаясь к своему дому.
– О боже, – Ширин бежала через всю платформу с развевающимися на ветру косами и широко раскрытыми глазами. Она бросилась в объятия Альмы, и та ее поймала. – Это чудесно!
– Чтоб меня! – воскликнул Хьюго, медленно двигаясь в сторону южного конца. – Невероятно.
Дастин тоже подошел к ним, но не проронил ни слова.
Они пустили квинтескоп по кругу и смотрели на сверхновую Лавочника, а также наблюдали за Старлинг, пока она не застыла на месте. Высоко в небесах, там, где раньше было темное пятно, засияла звезда. Она мерцала красно-золотым светом, будто бы отправляя вниз, на Землю, какое-то послание.
– Посмотрите, как ярко она сверкает! – воскликнула Ширин, указывая на звезду обеими косичками и улыбаясь своей самой широкой улыбкой.
И Альма
