уверен, что он скоро будет здесь, как только услышит, что я здесь.
Я оглядываюсь. Это странно.
— Почему это?
— Потому что я пытаюсь заставить его ревновать. — Он улыбается мне и заключает Пейси в объятия. — Что может быть лучше, чем прийти и пофлиртовать с его парой и поиграть с его комплектом?
Раздраженная, я нарезаю немного быстрее. Так вот в чем дело? Он пришел пофлиртовать?
— Не хотелось бы тебя огорчать, но мне это неинтересно.
— О, я знаю это, — смеется Харрек, продолжая играть с Пейси. — Ты пара моего друга, и я бы никогда такого не сделал. Но он этого не знает.
О чем, черт возьми, он говорит? Он такой странный тип. Я хмурюсь, когда беру кусочек сушеного мяса и пропускаю его через «мясорубку», но Харрек больше ничего не говорит, просто играет с Пейси. Может быть, я ослышалась.
Я подхожу к огню и выкладываю маленькие лепешки на подгоревшую костяную тарелку. Она плохо выдерживает многократное использование на огне, но без моей сковороды у меня нет другого выбора. Не успевает она зашипеть, как в дверной проем заглядывает Пашов.
— Я чувствую запах пирожков? — спрашивает он с восхищенным выражением на лице.
Этот восторг сменяется грозным выражением лица, когда он видит Харрека.
— И тебе доброе утро, — окликает Харрек, покачивая на коленях Пейси. — Наслаждаешься нашей прекрасной погодой?
Входит Пашов и подходит поближе к огню, его глаза сузились.
— Погода плохая.
— Правда? — спрашиваю я. Здесь, в каньоне, так трудно сказать наверняка. Деревня защищена от самых сильных снегопадов, и, по-видимому, в последнее время они бушевали довольно сильно. Все, что мы получаем, — это редкие брызги падающего снега и непрекращающийся вой наверху.
Пашов кивает, пересаживаясь поближе к огню. Я обнаруживаю, что он садиться между мной и Харреком. Я немного удивлена — и раздражена — этим. Неужели он действительно думает, что я проявляю какой-то интерес к его другу? Все, чего я хочу, — это он.
Первые пирожки готовы, и я раскладываю их по тарелкам, затем предлагаю Пашову. Он выглядит удивленным, но одаривает меня благодарной улыбкой, затем прячет ее. Между укусами он бросает взгляд на Харрека.
— Ты сегодня охотишься? — спрашивает он.
— Конечно. — Харрек дует на живот Пейси. — Я просто хотел сначала поесть.
Пашов хмыкает, а затем смотрит на меня.
— Спасибо тебе.
Я киваю и чувствую, что немного краснею, но принимаюсь за следующие пирожки, намазывая их небольшим количеством жира, чтобы они получились вкусными. Они обсуждают охоту в этом районе и тот факт, что никто не видел мэтлаксов с тех пор, как мы приехали. Я не возражаю, если мэтлаксов совсем не станет, и говорю об этом, хотя время от времени думаю о матери с ее маленьким ребенком.
В конце концов все лепешки испечены, и оба охотника накормлены. Пейси начинает капризничать, и поэтому я передаю последний пирожок Пашову и прикладываю ребенка к груди.
Пашов ставит свою маленькую тарелку на стол, наблюдая за мной.
— Не голоден? — спрашивает Харрек, потянувшись за тарелкой. — Я возьму это…
Пашов шлепает его по руке.
— Это для Стей-си. Она ничего не ела.
— Хм, — говорит Харрек с довольной улыбкой на лице.
Я удивлена — и немного тронута, — что Пашов приберег для меня один из своих пирожков. Он их безумно любит и может есть дюжинами.
— Ешь сам, — говорю я ему. — Я не против кусочка вяленого мяса.
Пашов упрямо качает головой.
— Это для тебя. — Он пододвигает тарелку поближе ко мне. — Что ты собираешься делать сегодня?
— Я? — Я пожимаю плечами. — Думаю, буду шить. Пейси становится таким большим, что его туники едва налезают на него, и мне нужно подбить их мехом, потому что становится холоднее.
— У тебя достаточно кожи?
— Я могу принести тебе несколько шкурок, если хочешь, — предлагает Харрек.
Пашов бросает на него еще один раздраженный взгляд, и я озадачена. Эти двое когда-то были хорошими друзьями. Почему Харрек, кажется, одержим желанием подколоть его?
— Не надо, — говорю я Харреку. — Спасибо. — Я поворачиваюсь к Пашову. — Но мне бы не помешало еще немного щепок для костра. Я сжигаю последнюю прямо сейчас.
— Я соберу тебе немного, — говорит Пашов, наклоняясь и кладя руку мне на колено. На его лице появляется намек на улыбку, когда он смотрит вниз на Пейси, который сосет мою грудь.
— Не нужно, — перебивает Харрек, вскакивая на ноги. — На дальней стороне деревни целая стена грязноклювых. Мы собираем урожай с их гнезд. Их так много, что птицы не замечают, и одно гнездо хорошего размера может гореть весь день напролет.
— Грязноклювы? — спрашиваю я. — Что это, черт возьми, такое?
— Они плохо питаются, — говорит Пашов, корча гримасу. — Ты не захочешь попробовать ни одного из них.
— Никто не собирается есть грязноклювых, — весело говорит Харрек. — Нам просто нужны их гнезда. Хотите, я покажу вам обоим? Это не так уж далеко отсюда.
— Это опасно? — спрашиваю. Я не поклонник мысли о том, чтобы находиться так близко к целой «стене» птичьих гнезд, но это, конечно, не может быть опасно, иначе кто-нибудь сказал бы что-нибудь раньше, верно? Если это не опасно, что ж, мне любопытно посмотреть на эти пригодные для «сбора урожая» гнезда, из которых получается хорошее топливо.
Кроме того, я должна признать, что мне любопытно, как выглядят «грязноклювы».
— Грязноклювы? — Харрек фыркает. — Опасны? Маловероятно.
Я смотрю на Пашова. Он пожимает плечами, показывая, что это мой выбор.
— Я бы не прочь на них посмотреть, — говорю я. — Дайте мне закончить кормить Пейси, а потом я посмотрю, сможет ли Айша немного за ним понаблюдать.
— Я могу отнести его к ней, пока ты надеваешь сапоги и плащ. — Пашов наклоняется и проводит пальцем по пухлой щеке Пейси. Его рука так близко, что я почти ожидаю, что он коснется моей груди, но он этого не делает. И тогда, конечно, я разочарована.
Чего бы я только не отдала, чтобы меня облапали.
***
Айша счастлива понаблюдать за моим сыном, и я отправляюсь с двумя охотниками. К нам присоединяется Фарли, которая выгуливает своего питомца Чомпи. Она подбегает к Пашову и с обожанием смотрит на своего брата. Он обнимает ее и ерошит ей волосы, и мое настроение улучшается при виде их привязанности.
Это неплохая прогулка. Мы бредем по извилистой, узкой долине каньона, и я поражаюсь тому, насколько она глубока и как ветер воет наверху, но здесь, внизу, он нас почти не касается. Наверху определенно холоднее, и погода выглядит унылой, но это не вызывает дискомфорта. Может быть, этот жестокий сезон будет не так уж плох, по
