с лотосами. Он был высоким, поднятым как чаша в камнях. И я не церемонясь, окунула принца, нажав на затылок. Не знаю, как хватило сил, но он что-то забулькал там в пруду, и я заинтересованная его речью, нырнула тоже.
После освежающих процедур мы могли вполне самостоятельной идти. Но принц был немного недоволен и смотрел на меня с укором. В его злой улыбке застряло кунжутное зернышко. И я, показав ему оскал, намекнула, что бы он повторил. На что он доверчиво превратился в улыбающегося ослика. Не церемонясь, я протерла ему зубы его же рукавом и подытожила:
— Все, можно идти. Вы выглядите на все сто!
— Как северное сияние?
— Нет, это вам не подходит. Пойдемте!
Принц Галантно, шатаясь, подал мне руку, и я воспользовалась столь лестным предложением, немного застряв потопталась на краю его одежд. Когда мы разобрались с движением вперёд, он спросил:
— А что мне подходит?
— Я бы сравнила вас… — пауза и его ожидание.
«Ну, кто теперь тут главный?»
— Сравнила вас…
«Ахха, как же приятно!»
— Ну, Янь, сколько можно!
— Сравнила вас с туманом!
— С туманом?
— Да вы такой туманный, когда не хотите, чтобы все на вас смотрели. А когда вы близко, то так надоедливы так сильно, что собираетесь в слезы на лице!
— Это совсем не забавно!
— А что по вашему забавно?
— Забавно, как ты переодевалась мальчишкой и как ты поёшь и плачешь.
— Ах, это забавно? — аж дыхание перехватило, — Вас в детстве плохо воспитали! Слишком разбаловали. Так разбаловали! Что вы стали чёрствым, как недельная булочка! Смотрите, плесенью не покройтесь.
— Я же только что был туман!
— Это было слишком лестно. Я передумала!
Тем временем мы подходили к резным воротам, хранящим за собой все богатства небесного дворца.
Копья скрестились, но принц сделал знак рукой впустить его, и охрана неуверенно отошла в стороны, открывая двери.
— А с желанием ты не передумала?
— Нет. Хочу оценить ваши активы. Достаточны ли они что бы вам не молодой человек так задирать нос! — гордо держась двумя руками за его руку, споткнулась.
— Давай же тогда оценим вместе.
Мы шли не спеша. Тут было совсем не тесно, как в академическом хранилище. Скорее все это напоминало музей. Просторно, светло, все экспонаты на виду. В прямом смысле на пьедесталах, столиках. Полки почета тоже имелись, но они были только у стен. В середине зала круглая пустая платформа с рисунком, напоминающим ту, где мне не так давно отрезали два хвоста.
«Повторяетесь, великие умы, создавшие это великолепие. Повторяетесь!»
— Я бы нарисовала тут не лотос, а черепаху! — показала пальцем на пол платформу.
— Потому что она может пережить зиму?
— Вовсе нет! — отмахнулась, как от ребенка, — Потому что вы так же медленно идете к прогрессу как черепаха!
— К чему?
— Вот вашим артефактам столько лет?
— Ну, самым древним несколько тысяч.
— Вот! Ну как можно пользоваться таким старьем!
— Пойдем, покажу тебе самый древний!
— Не шутишь?
— Когда я тебя обманывал?
— Ну вроде бы еще никогда! — задумалась я ни на шутку, — Ты просто не заинтересован в этом.
— То есть, ни смотря ни на что, ты думаешь я лжец?
— Думаю! — завела я, терзая его опять, — Или не думаю! Вы слишком много думаете о себе! Принц должен служить народу и на благо народа!
— Будешь много болтать, служить отправлю тебя!
— А я и не против. Ну где это ваше самое древнее?
— Вот, смотри сюда! Подвёл он меня к книге.
— Книга?
Я склонилась над ней. На книге было золотыми буквами написано: «Поиск пути в темноте неба.»
Но самое удивительное, что это было написано на языке моего мира.
«Напилась до чертиков.»
— И… и… и чья это книга? — дрожащим голосом спросила я.
— Это книга первого небесного кто достиг ранга бога войны!
— И что бог войны всемогущ?
— Да!
— А что он может к примеру?
— Ну он очень могущественный может разрубить гору пополам.
— То же мне навык. И о чем она его книга?
— Мне от куда знать! Я не понимаю, что он зашифровал тут.
— Эх ты! Книга называется "Поиск пути без единой звёзды, — перевела я довольно вольно.
Он посмотрел на меня с недоверием.
— А можно её открыть?
— Ну…
— Это же никакой ни артефакт, а просто книга.
— Ну, хорошо, — и он открыл, — Понимаешь, читай! — усмехнулся.
— Сотни лет моих скитаний приводят меня только к одному, — начала я, подняв глаза на принца. Он сложил руки на груди, бросая всем своим видом вызов, и я продолжила, — Я увеличиваю себе жизнь все стремительнее, но не нахожу выхода. Я хотел бы прийти к началу, потому что уже с трудом вспоминаю себя прошлого. Страх овладевает мной. Я в его ловушке.
Я остановилась, потому что принц хмыкнул:
— Ну не мог бог войны писать такой бред. Янь, хватит уже. Вот кто любит обманывать, это точно ты.
Я застыла, читая глазами дальше, пытаясь успеть больше. Это был дневник человека, попавшего сюда с другого мира. Мои догадки, что я не одна и не в коме, стали для меня очередным ударом. Он писал и писал, в отчаянии роняя перо, выл со строк, желая уйти. Видимо, что-то в его мире его тянуло на столько, что он никак не мог обрести покой. При этом становясь все могущественнее и злее.
— Ты ничего не понимаешь! Ты! Раздражаешь меня! Жутко! — он захлопнул книгу.
— Пойдем, покажу тебе что-нибудь поинтереснее, — потянул с раздражением. А я с тоской поняла, что просто попросить почитать не выйдет.
«Ну, ей Богу, не сокровищница, а тайник аборигена. Сейчас перейдем к пластиковым бусам?»
Но вот мы подошли к драгоценному мечу, я не удержалась от сарказма:
— Ну конечно куда без этого! У кого тут самый большой меч? — спросила я высокие своды.
— Ты невыносима! — тут же закрыл мне рот рукой принц.
— Что не полагается кричать? — спросила я мыча в руку.
— Ты неуважительна. Дух меча может тебе преподать урок и он тебе не понравится.
— Ну не смеши!
От меча и правда отделилась тень и закрутилась воронкой прямо передо мной, обретя человеческий облик.
— Меч Ди Жуань приветствует вас ваше величество. И вас чужеземка.
— Преклонись предо мной! — крикнула я прямо от души, так чтобы без тормозов и сомнений. Топнула ногой.
Меч от неожиданности или правда от страха перед моим театральным прошлым, пал на одно колено. Я кинула на принца не менее предупреждающий взгляд, тот аж глаза округлил.
— Знаешь что я ищу⁈ — спросила в разы требовательнее, так как бы вопрошала будучи самой императрицей. А сама, чуть
