с ним кровными обетами, есть в его душе и сердце. Ты можешь не поверить, в его системе ценностей мы все — его родные, и за нас он, не задумываясь, убьёт. Он и за тебя убивал. Он забирал своих людей из Рюгена, обычных бойцов. Он рванул за Агафьей в логово врага и вернул её к жизни. Он пошёл воевать один, лишь бы мы не попали под удар. Так какой смысл в ревности? Этого мужчины, этого воина и этого покровителя хватит на всех. И если он попросит, прикажет или даже шёпотом скажет, что мы должны сделать, мы в лепёшку расшибёмся, но сделаем. Ведь всё это не только ради него, но и ради нас. Ты думаешь, кровники бы умирали раз за разом в этой бойне, не верь они в него чуть ли не на уровне бога? Нет! Они в него верят даже больше, я в него верю больше, чем в богов, которым нет дела до людей. Они играют нами как пешками, а он — нет! Я не знаю, почему ты вдруг начала сомневаться в брате, но бросай это гиблое дело. Ты — его кровь и плоть, его единственный родной человек. Он отыскал тебя неимоверной ценой сквозь миры и изнанки. И женская солидарность здесь неуместна. Даже если у него гарем соберётся, я приму их в своё сердце, ведь больше, чем уверена, что гнилых людей там не будет. А уж то, что он для каждой из нас буквально сотворил чудо, не поддаётся сомнению. Не веришь мне, спроси у Светы при случае. Там история отношений не менее впечатляющая.
— Я в нём не сомневалась, — покачала головой раздавленная и уставшая Кирана. — Я просто никак не могу встроиться в местную модель общества с многожёнством. И да, ты права, мне было обидно за вас, ведь я примеряла ситуацию на себя.
Тэймэй обняла охотницу. Почему-то сейчас та показалась иллюзионистке маленькой потерянной девочкой, нуждающейся в утешении и нежности.
— Поэтому я говорила тебе всё, как есть. Нам невероятно повезло, что Михаил у нас есть. В отношениях с ним не было и не будет грязи. Но он не благородный рыцарь без страха и упрёка. Такие бессмысленно подыхают первыми и тянут за собой весь род. Он — опасный хищник, не показывающий силу. Он — вожак. Если ты не принимаешь эту модель для себя, то никто же и не заставляет тебя ею жить. Найдёшь, как волки, одного партнёра и на всю жизнь. Да ты и нашла уже, только довериться не решаешься. А он и не торопит. Ждёт, — совершенно непрозрачно намекнула Тэймэй на Ксандра, но была проигнорирована.
— Я смотрю, как Михаил женщин вокруг себя собирает, все для рода и клана полезные, и понимаю, что мне как главе рода нужно так же, а я не могу. Не могу переступить через себя.
Кирана опустила голову, отчего волосы закрыли её лицо и полыхающую огнём татуировку.
— Ох, — Тэймэй обняла охотницу ещё крепче, — у каждого свой путь. Иди своим и не оглядывайся на брата. Его путь, возможно, вообще никому не дано будет повторить.
Глава 23
Легионы орденцев вернулись, как и было приказано, через два дня марша. На пятёрку проштрафившихся паладинов было страшно смотреть. Они больше напоминали иссушенные мумии. Кожа да кости, землисто-серый цвет лица и полное принятие ситуации и собственной смерти.
— Серв, почему они не проигнорировали мой приказ-наказание? — тихо поинтересовался я у бывшего паладина Альба, а ныне моего верного сторонника.
Мы стояли на парапете замковой стены и наблюдали за медленным вступлением легионов в долину. Они напоминали муравьёв, движущихся цепочкой.
— Шутите? — у того на лице было такое выражение, будто я предложил ему в кипятке искупаться.
— Нет.
Рассветное солнце слепило, но позволяло рассмотреть штандарты орденов, гордо реющие на ветру.
— Ваш отец не терпел неповиновения. Лучше уж было умереть, выполняя его приказ, чем попасть к нему на процедуру «искупления». В первом случае смерть хотя бы была быстрой и милосердной, а не медленной и мучительной. Вас закономерно воспринимают продолжателем его традиций.
Я молчал. И это Кровавого считали изувером?
— Не советую что-либо менять сейчас, — заметил Серв моё выражение лица. — Аура Альба продержит паладинов какое-то время в повиновении, пока вы не заработаете собственный авторитет, кроме явного силового преимущества. Вы, конечно, можете изничтожить всех непокорных, но тогда защищать людей будет некому, и вам самому придётся реагировать на прорывы.
Ровные шеренги легионов входили в долину Ирликии под естественной каменной аркой, образовавшейся под воздействием солнца, ветра и воды. Возле резиденции Ордена Рассвета армия принялась разбивать палаточный лагерь.
— Вот что… Я не Ирликийский Ангел. Озаботься, пусть к вечеру к стенам резиденции приведут больных детей, женщин, увечных… и пятёрка паладинов пусть тоже будет рядом с ними. Продемонстрируем им чудо исцеления в качестве начала новой эры. Глядишь, и следующие новости переварят легче.
— Сделаю, — коротко кивнул Серв. — А какие новости?
— Мы восстановим уложение о защите людей с магами Обители крови.
— Рискованно, — покачал головой бывший паладин. — Ваш отец разрушил Обитель, а вы хотите её возродить?
— У Альба Ирликийского были проблемы лишь с одним магом крови, с Кровавым. Остальные попали под раздачу из-за внутреннего предательства.
— Всё равно, — упрямился Серв. — Рискованно.
— Я покажу, что могу быть как благословенным, исцеляя, так и карающим, уничтожая несогласных. Иногда демонстрация лучше любых слов.
Серв поклонился и отправился выполнять указания.
* * *
Серв раздумывал над выданным заданием, невольно сравнивая отца и сына Ирликийских. Одного называли Ангелом, а второй был Змеем. Первый получал удовольствие от пыток, второй убивал быстро, имея собственные понятия чести и не желая уподобляться маньяку. Но и первый и второй не были благочестивыми овечками.
Обагрить собственные руки в крови они не боялись. В Орденах никогда не было периода смены власти. Дюжина спасителей существовала всегда, сколько помнил себя Серв. Да и религиозные книги древних эпох тоже были однозначны. Главы Орденов прибыли в этот мир защитить его жителей от прорывов скверны.
Но если отбросить слепую веру и сравнить устройство орденов хотя бы с пустынниками, то выходило, что власть находилась в руках религиозной и военной верхушки. Аристократии, как таковой, не существовало, её по праву силы заменила каста паладинов. Но и здесь имели значение личная сила и
