изменения. Спустя минуту на хмурых лицах стали появляться улыбки. Кто-то начал приседать и подпрыгивать, проверяя собственные кондиции.
— Сработало, хвала Комару! — послышались радостные голоса.
— Да тут не Комару, а графу говорить спасибо надо! — хмыкнул кто-то из задних рядов.
Николай Полозов тоже встал с носилок, с удивлением себя ощупывая. Дав ещё несколько минут комарам на выражение простой человеческой радости, я скомандовал:
— Временно располагаемся в башне. Сейчас — приём пищи, затем — получение разнарядки. За мной бегом марш!
* * *
Пока комары приводили себя в порядок в купальнях Тильды и ужинали малыми тактическими группами в столовой, используя диковинный артефакт империи аспидов, я беседовал с Маркусом, вассалами и командирами отрядов. Ко мне прибыло три отряда по двадцать комаров и пятнадцать магов поддержки.
— Мне нужно, чтобы вокруг башни появилось укрепление, не хуже нашего форта в Хмарёво. Красота меня не интересует, главное — функциональность. Источник воды здесь имеется, камня достаточно, поэтому пусть маги земли не стесняются в масштабах. Пусть хоть город каскадом выстроят, но после выполнения работ первой необходимости. К таким отношу навскидку оборудованные разведывательные и дозорные точки на горных пиках, несколько линий обороны, минимально необходимые хозяйственные постройки, а также корпус на тысячу-полторы человек.
— Казарменного типа? — уточнил Маркус.
— Нет. Не хотелось бы вас пугать, но там, возможно, будут проживать беременные и женщины с новорождёнными, которые годами находились в сексуальном рабстве. Они — задача Густава, нужно немного им подлечить психику. Там уже начала процесс эмпатка Ольга Бизоненс, но всё же это не сосем её специфика.
Густав кивнул, принимая свою задачу.
— Советую их сторониться первое время. Пока сами не пойдут на контакт, — продолжил я выдавать вводные. — У меня нет сомнений в моральных качествах моих людей, но, если вдруг… Сами знаете, я узнаю правду всегда.
Маркус и командиры серьёзно кинули.
— Ещё вам предстоит сопровождать баронессу Комарину, баронессу Подорожникову, Хельгу Бизоненс и местную магичку Милицу повсюду под видом моей личной гвардии. Местные комплекты формы для вас уже приготовлены. Легенда следующая, я — Трай, наследник местного главы религиозного культа Альба, Ирликийского Ангела. Я победил Кровавого в эпичной битве и теперь взял на себя заботу о простых людях и остатках разбитого религиозного воинства. Большая часть этого воинства лишилась своей магии моими стараниями, о чём они не в курсе, но одна десятая все ещё при силе для защиты мирного населения от прорывов изнанки. Таковых на одиннадцать провинций примерно четыре тысячи четыреста человек. То есть не больше четырёх с половиной сотен на провинцию. В конфликты с ними не вступать. В случае столкновений магия Рассвета на вас не должна подействовать, но лучше поберечься. В крайнем случае зовёте меня, и я обломаю кому-то рога и копыта.
— Да что ж мы сами морду им не начистим, что ли? — возмутился Маркус. — Мы чисто по-военному, без членовредительства. Но уж извините, к вам, как к няньке, бегать не будем.
Остальные командиры подтвердили молчаливыми кивками слова Маркуса.
— Боги с вами, поступайте как знаете.
Планёрка продолжалась ещё полчаса. В конце, когда вассалы и командиры малых тактических групп ушли, Маркус задал мне пару неудобных вопросов:
— Михаил Юрьевич, уж простите, но не могу не задать несколько вопросов для правильного понимания задачи и более эффективного её выполнения.
— Задавай, Маркус.
— Уничтожение армии, кратно превышающей разведывательный корпус, единолично делает вас по силе таким монстром, что наши местные боги могут тихо постоять в сторонке. Мы поэтому здесь строим город? Для вероятной эвакуации?
— Честно говоря, изначально предполагал это место, как безопасную базу для женщин рода на период охоты на нас, но твои аргументы тоже имеют место быть, — не стал я отпираться. — В случае форс-мажора я хотел бы сохранить всех своих людей и обеспечить им безопасную жизнь.
— А как же эрги? Они не покинут Хмарёво, — покачал головой Маркус.
— Знаю, а я не покину эргов. Но я предпочитаю иметь развязанные руки. Чтобы никто из врагов, в том числе и божественных, не сумел дотянуться до дорогих мне людей.
— Принято! — козырнул Маркус. — И спасибо за откровенность.
* * *
Тэймэй наблюдала за Кираной, которая ходила чернее грозовой тучи. Не нужно было обладать даром эмпатии, чтобы понять, что охотница не то зла, не то расстроена. Даже всегда лояльная к Ксандру девушка на этот раз не захотела с ним делиться переживаниями. Эрг предусмотрительно не стал давить, давая охотнице время созреть для разговора.
Словив на себе пару раз задумчивые взгляды, Тэймэй решила сама подойти к сестре мужа. В конце концов, иллюзионистка сегодня стала членом их семьи и носила под сердцем ребёнка Михаила. Пошлёт в пешее эротическое путешествие? Невелика проблема. Лучше попытаться, чем жалеть о не содеянном.
— На тебе лица нет, — Тэймэй подхватила Кирану под локоть и потянула в кабинет Михаила. Там им точно никто не посмел бы помешать. — Ты в битве была спокойней, чем сейчас. Что произошло?
Кирана дала себя увести и даже усадить на невысокий диванчик. Охотница собиралась с мыслями, но всё же решилась задать вопрос:
— Как ты лично относишься к тому, что мой брат вас всех использует? Вы мчите к нему по первому требованию, выполняя все его приказы беспрекословно. И… — Кирана запнулась и даже покраснела, но завершила фразу, — … и ты не одна! Ты, Света… Могут быть ещё и другие и, скорее всего, будут. Как вы это выдерживаете? Как делите мужчину? У вас нет ощущения, что вас используют?
Тэймэй не удержалась и расхохоталась до слёз, но достаточно быстро постаралась взять себя в руки.
— Ох, дорогая! Не к той ты с этим вопросом обратилась! — вытерла иллюзионистка слёзы в уголках глаз платком. — Я за него умереть готова. Он меня из такой дыры вытянул и выходил… А сколько раз жизнь спасал… Я в него влюбилась по уши и без его спроса ребёнка себе заделала, ничего не сообщив. А потом был переворот на Родине и предательство богини, которой я верила больше, чем себе. И он единственный, кто был рядом, ничего не требовал, давал выбор и оказывал помощь, даже тогда, когда я сама бы постыдилась попросить. Ну и что, что я не одна? Что б ты понимала, нас не две и даже не сто. Нас тысячи! Каждый человек или нечеловек, связанный
