Чем быстрее смутьяны будут разбиты, тем меньше мы будем соблазнять харисиндского кагана на вторжение.
- Ты думаешь, что первым мне это сообщил? Как только соберутся все верные мне люди, то тогда мы и отправимся в атаку. Я не хочу рисковать своей гвардией. Слишком много средств на неё было вбухано, чтобы пускаться в авантюрные сражения.
- Вы услышали моё предложение, государь. Если вы не готовы дать мне управление над армией, то у вас есть другие умелые воеводы. Сурия должна быть едина и чем быстрее, тем лучше.
Глава 20. Бойня
«Дорогие подданные! Сердце мое наполняется радостью, когда я вижу величие нашей столицы, когда я встречаю вас, мои верные подданные. Сегодня я обращаюсь к вам со словами приветствия и с призывом прибыть в нашу великую столицу.Я приглашаю каждого из вас прибыть в Ратиборск и присоединиться к счастью, наполняющему моё сердце и души всего столичного двора! Я приглашаю вас присоединиться к празднованию по случаю возвращения потерянного царевича Могуты! Каждого кто прибудет в столицу обогреют и накормят. Великое празднества будут ждать вас.
Да благословят вас боги!»
Я держал в руках листовку, которую посланники царя развесили вокруг Ратиборска. Не сказать, чтобы мне хотелось присутствовать на этом пире во время чумы, но мне приходилось, ведь царь не давал разрешение на выход даже моего стрелецкого войска, хотя оно могло немало изменить стратегическое соотношение сил на фронте. Конечно, я совсем не претендовал на пьедестал великого политика, и опытный Владислав легко выиграет меня на политической арене, но мне было совсем непонятно, почему он только усугублял своё положение, отдавая карт-бланш на действия врагам, когда было уже несколько удачным шансов для перехода в своеобразную контратаку. Так что мне оставалось лишь со скрежетом в зубах сидеть и следить за происходящими событиями.
В городе, не смотря на тяжёлое военное время, собралась туча народа. Часть была беженцами, отступающими от прущих без устали смутьянов, собирающих под своим крылом всех, кто был готов выступить против царской власти: наёмники, бандиты, контингенты аристократов из других стран, купеческие отряды и даже крестьяне, желающие поправить своё финансовое положение за счёт постоянных, можно даже сказать, систематических грабежей. Не гнушались грабить усадьбы, города, сёла и даже курганы знатных суров, многие из которых были похоронены не один век назад. Впрочем, такие тотальные грабежи привлекали далеко не всех, а потому в столицу стекались все недовольные бесчинством смутьянов, готовые самолично давить противника. У меня даже возникала мысль о том, чтобы собрать всех желающих в хоть какое-то мало-мальски боеспособное войско, да двинутся на юг, но понимал, что средств на осуществление столь грандиозной компании у меня просто не хватит. Хотя, если бы у меня даже были на это деньги, то выхлоп бы точно не перекрыл все затраты. Потому во мне продолжали бороться наёмник и миротворец, но пока что побеждал первый.
Великий Ратиборск ожил от праздничного настроения, раскрашенный множеством разноцветных флагов и воинских знамён. В город съехались толпы людей, заполняющие узкие улочки и площади столицы. Всюду звучала музыка, народные танцы и песни. Ремесленники трудились, показывая своё мастерство в изготовлении множества товаров и побрякушек, раскупаемых гостями города как горячие пирожки.
Толпы обычных жителей разбавляли процессии лояльных царю бояр в окружении ратников, одетых в роскошные крепкие доспехи, появляющиеся на улицах под звуки труб, барабанов и духовых инструментов, а по всем городским углам были разбиты ларьки и торговые палатки с множеством угощений: мёдом, жаренным мясом, сбитнем, пряниками, сладостями, пивом, вином и необычайно большими кренделями.
Возможно, в такие дни люди забывали о ужасах гражданской войны и замечательно проводили время, но мне было понятно, что это не больше, чем лишний пафос, создаваемый для того, чтобы как можно больше людей увидели политический финт Владислава.
Выступление царя с речью началось, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Я стоял в толпе в окружении своих офицеров, с удовольствием уминая уже второй, если не третий крендель. Они были божественно вкусными, и я поражался сам себе, как за весь срок пребывания в Сурии не удосужился распробовать столь прекрасное угощение, хотя те же различные пряники употреблял в заводских масштабах. Кренделя я ел полностью, не оставляя даже ручки, отчего местные на меня смотрели с изумлением, ведь в их понимании человек в красных одеждах никак не мог ассоциироваться с поеданием ручек кренделей, которые отправлялись собакам или съедались самыми бедными слоями населения.
Наконец, на своеобразной сцене показалось две фигуры, сильно похожих друг на друга: Владислав и Лжемогута. Впрочем, учитывая обстоятельство, можно было называть старшего из «братьев» без приставки «лже». Появление царствующих особ сразу же заставило замолкнуть до того буйную многотысячную толпу, что полностью заполнила главную площадь города. Жители и гости столицы набились так плотно, что ещё несколько тысяч человек не поместилось, а самые ловкие из зрителей забирались на окрестные здания, надеясь хоть краем глаза рассмотреть обоих братьев.
- Суры! – громогласно начал свою речь Владислав, - Волею богов, до того считавшийся погибшим вернулся мой брат. Могута должен был стать вашим царём, но злые языки распространили миф, что он погиб случайной смертью. И «смерть» эту устроил союз бояр, что цепляется за свои старые привилегии, но ничего не делающих для Сурии! Они богатеют, обманом забирают земли у простых землепашцев, вынуждая их стать холопами, пока сами эти бояре плетут интриги, направленные на уничтожение нашей страны! Эти бояре вошли в сговор с харисиндским каганом и обещали ему земли в Сурии, если тот поддержит их притязания на трон. Но хитрость этих змеев воистину огромна, и они обманули моего брата, что он смог помыслить, будто сам я не Ратиборович и правит страной чужак, которого необходимо удавить! Но мой брат понял замысел злых душегубов и вернулся к нам, народ Сурии, и у него есть для вас несколько слов!
Владислав отступил на шаг назад, после чего на его место встал Могута, одежды которого сейчас были украшены золотыми побрякушками, как этого требовала царская традиция Ратиборовичей. Он глубоко вдохнул и начал говорить своим пронизывающим душу голосом:
- Суры, я обращаюсь к вам с любовью в душе и с искренностью в моих словах. Хоть я никогда и не был вам царём, но многие верят в меня и то, что я буду лучшим правителем, нежели мой брат. Пользуясь этими мыслями, мятежные бояре начали смуту в государстве и сейчас уничтожают
