подтверждение. Юкио коснулся влажным носом щеки Цубаки, и она, мягко улыбнувшись, провела ладонью по голове кицунэ, задержавшись на тёплом и пушистом ухе. Им не нужны были слова, чтобы понять, что именно таилось в душах обоих.
– Я давно хотел узнать кое о чём, – сказал хозяин святилища, прикрывая глаза от удовольствия. – Ты родилась в семье крестьян, не ходила в деревенскую школу и не училась писать, но всё равно умеешь грамотно говорить и многое знаешь. Твои мысли порой гораздо мудрее, чем суждения образованных мужчин.
– На самом деле эти мысли – не моя заслуга. – Цубаки вздохнула и с теплотой в голосе пояснила: – Моя бабушка была необычным человеком. Являясь вторым ребёнком в семье, она отказалась выращивать цветы бэнибана и не захотела выходить замуж за торговца тканями, хотя мой прадед со всей строгостью приказал ей. Вместо этого она пошла в услужение к дочери одной обедневшей самурайской семьи и многому там научилась: бабушка умела читать и писать, знала наизусть стихотворения и даже видела своими глазами известные романы, привезённые из-за моря. Но потом знатную госпожу отдали замуж за сына даймё из соседней префектуры, и все служанки остались не у дел.
Пока бабушка ещё была жива, я часто пряталась в её лачуге от ёкаев и от отца, а она рассказывала мне о большом мире и иногда даже водила в город, где показывала в лавках красивые свитки. Она научила меня быстро запоминать стихи и всегда говорила, что я обязательно нарисую картину, которая будет достойна главного зала императорского дворца.
Цубаки впервые рассказывала кому-то о единственном дорогом человеке, а потому не смогла сдержать печальную улыбку, завершая историю:
– Но никто о ней не заботился, ведь она пошла против семьи, и в год, когда мне исполнилось четырнадцать, зимой бабушка заболела лихорадкой и умерла. Честно говоря, не будь её в моей жизни, я бы никогда не стала такой, как сейчас.
– Кажется, эта женщина родилась по-настоящему смелой, – ответил Юкио и ещё плотнее укрыл акамэ хвостами от ветра. – Вот откуда в тебе упорство и безрассудство.
Цубаки усмехнулась и легонько ущипнула кицунэ за ухо.
Он дёрнулся от неожиданности, но не разозлился – в этом жесте было слишком много теплоты и близости.
– Ты и правда такая, – добавил хозяин святилища, убирая голову подальше от её рук. – Когда вернёмся, давай зажжём благовония для твоей бабушки. Хочу поблагодарить эту женщину за то, что тебя воспитала.
На глаза навернулись слёзы, ведь никто из семьи за три года так и не сходил в храм, чтобы помолиться, и даже не почтил память умершей обрядами. Но если сам Посланник богини Инари зажжёт благовония, то душа бабушки в конце концов сможет обрести покой после стольких страданий.
Густой туман заполнил лесную поляну, а на тёмном небе уже появились первые светлые полосы – забрезжил рассвет.
Цубаки ещё немного полежала, прислушиваясь к размеренному дыханию Юкио, и всё же задремала. Во сне она заглянула в знакомую лачугу на краю деревни и встретила там седую женщину, раздувающую угли в очаге. Рисовые шарики, как и всегда, лежали горкой на низком столе, а комната наполнялась терпкими ароматами свежесобранных трав.
То была первая ночь вне святилища, когда акамэ спала спокойно.
Глава 18
Правда
Спуск с горы оказался тяжелее, чем подъём. К этой части Леса сотни духов люди приближались редко, и потому все ступени, ведущие в обитель Амэ-онны, заросли мхом, а кое-где и вовсе раскрошились. Солнце поднималось с другой стороны склона, освещая Камакуру первыми лучами, а здесь всё ещё царил полумрак.
Аккуратно переставляя ноги в деревянных сандалиях, которые при каждом шаге издавали глухой стук, Цубаки спускалась по каменной лестнице к окраине города. Уходя, она надеялась успеть вернуться в святилище до рассвета, чтобы выполнить поручения старшей мико, но теперь торопиться не было смысла, да и после тайной встречи с Хозяйкой леса ей хотелось лишь убежать, спрятаться.
Цубаки остановилась и присела на зелёную ступень, которую надвое разделяла тонкая трещина с выбивающимися оттуда травинками. Отовсюду ползла тёмная аура и слышался низкий шёпот ёкаев: они прятались за чёрными стволами, чувствуя ауру акамэ и выжидая.
Сегодня Цубаки взяла с собой сильные талисманы, которые хотя бы ненадолго могли защитить её даже в таком опасном месте. Прямоугольные бумажки, спрятанные в карманах и рукавах, нагревались и дрожали, предвещая приближение нечисти. Самые смелые ёкаи уже подползали к ступеням, протягивая лапы в сторону акамэ, но пока не смели пересекать черту.
Она неожиданно взлохматила волосы и опустила голову, разглядывая мшистые узоры.
– И почему всё должно быть именно так?!
Столько лет жить в страхе, терпеть лишения и побои, только чтобы услышать ответ, который вдребезги разбивал и без того хрупкую надежду на свободу.
Без сопровождения Цубаки с трудом добралась до места в Лесу сотни духов, где она вместе с Юкио-но ками останавливалась в прошлый раз. В одной руке акамэ несла тусклый бумажный светильник, а в другой – новый самодельный свиток, который пришлось переписать после предыдущей встречи с Амэ-онной.
Амулеты в её одежде подрагивали от присутствия ёкаев, но всё же поддерживали магический барьер, не позволяющий нечисти приблизиться. Цубаки присела на край поваленного дерева, перегородившего тропинку, и достала из сумки лист бумаги. В темноте горели глаза сотен блуждающих душ, но они не казались враждебными, словно им разрешили только смотреть, но не нападать.
С каждым разом погружение в транс происходило всё легче, и сегодня Цубаки лишь почувствовала неприятное жжение на лбу, тут же возвращая своё сознание в тело. На бумаге тонкие мазки кисти изображали изящный силуэт Амэ-онны, которая сидела на прозрачном троне, закинув ногу на ногу, и держала над собой зонт. В воздухе появились голубоватые следы ауры, и акамэ, уловив уже знакомое ощущение, побежала по тропинке, уводящей в глубь леса.
По зарослям и запутанным тропам пришлось пройти не меньше половины ри, и только тогда Цубаки наконец увидела впереди небольшую аллею из высоких кустов, с ветвей которых осыпались голубые цветы. Магический след обрывался именно здесь, поэтому акамэ, не сомневаясь, пошла дальше.
В конце ухоженной дорожки оказался небольшой зал, созданный из стволов и крон деревьев, что стояли плотной стеной и накрывали это место подобно куполу. Прозрачный трон, который Цубаки нарисовала ранее, действительно стоял с другой стороны, а Амэ-онна восседала на нём и скучающе крутила раскрытый зонтик.
– Цветочек! – Хозяйка леса подскочила и побежала навстречу акамэ. – Я уж было подумала, что ты не смогла улизнуть
