одиночестве, вдруг что-то случится.
Юкио по-доброму усмехнулся и кивнул в сторону:
– Ты, как и всегда, упрямая. Тогда отойди немного, и я заново разожгу костёр.
С трудом управляя оставшимися кицунэби, хозяин святилища послал голубые огни в центр поляны, и вскоре промокший хворост снова затрещал, взвиваясь искрами и серым дымом к небу. Как только пламя разгорелось, Цубаки тут же вернулась на своё место и протянула замёрзшие руки к теплу.
Ночи в горах даже летом были необычайно холодными, и небольшого костра оказалось недостаточно, чтобы согреть хрупкое человеческое тело. Акамэ подсела ещё ближе к огню и попыталась унять дрожь, чтобы по таким пустякам не беспокоить Юкио-но ками, но он всё равно заметил её состояние и спросил:
– Ты же не умрёшь от холода?
– Это было бы слишком обидно, ведь вы ещё не вернули мне должок за то, что я вам помогаю.
– Я слышу, как стучат твои зубы!
– Скоро согреюсь, не волнуйтесь.
– Так не пойдёт! – В низком голосе хозяина святилища угадывались нотки раздражения. – Отвернись и не поворачивайся, пока не разрешу.
Цубаки не смогла бы ослушаться, даже если бы захотела: её голова отяжелела, а перед глазами поплыли белые круги. Кажется, она действительно успела простудиться.
Сзади послышался шорох одежд. Спустя мгновение лёгкий поток ветра поднял в воздух водоворот сухих листьев, и что-то неожиданно вспыхнуло, точно молния.
– Цубаки, послушай, я принял свою истинную форму. Повернись и ничего не бойся.
Борясь с головокружением, акамэ обернулась и не смогла сдержать удивлённого вздоха: перед ней лежал настоящий белый лис, только выглядел он во много раз крупнее своих лесных сородичей. Из пасти кицунэ вырывался пар, на лбу среди белоснежной шерсти виднелся красный завиток, а пять огромных хвостов извивались за спиной, окружённые голубым пламенем. Кимоно Юкио-но ками, аккуратно сложенное, лежало рядом.
Лис заговорил, не открывая при этом пасти, но его голос отчётливо звучал в ушах Цубаки:
– В своём истинном облике я быстрее смогу восстановить силы. А ты пока снимай промокшую одежду и садись ко мне.
– Ч-что, простите?
– Сейчас не время думать о приличиях. Я же вижу, что у тебя слабое тело, и оно может не выдержать такую холодную ночь. Моя шерсть тебя согреет!
В голове у Цубаки проносились разные мысли, но она не могла на них сосредоточиться, а щёки и уши при этом запылали, и акамэ решила, что её лицо просто слишком сильно нагрелось от огня.
– Вы правы. Тогда тоже отвернитесь и… И никому не рассказывайте о сегодняшней ночи.
Когда кицунэ послушно отвел взгляд, Цубаки сняла с себя влажное верхнее косодэ и красные хакама, оставаясь в одном белом нагадзюбане. Разложив одежду на земле рядом с костром для просушки, она подошла к Юкио-но ками и присела рядом, облокотившись спиной о его тёплый бок. Хозяин святилища поймал её смущённый взгляд, и Цубаки заметила, как ярко в темноте горели его янтарные глаза. Они пылали, как пламя костра.
Два длинных хвоста, вокруг которых больше не горел голубой огонь, накрыли акамэ, словно прятали от остального мира.
– А это лучше, чем я думала, – сказала она, поглаживая мягкую шерсть. – Так тепло.
Лис довольно фыркнул и положил голову на передние лапы: правая, поражённая скверной, всё ещё заметно подрагивала, но казалось, что Юкио и правда стало легче в этом облике.
– А мы не можем обратиться к госпоже Амэ-онне за помощью? – спросила акамэ, хотя сейчас ей совсем не хотелось никуда уходить.
– С чего бы Хозяйке леса нам помогать? Мы и так незаконно вошли в её владения, и я удивлён, что она просто взяла и выдала сбежавших ёкаев. Повезёт, если эта женщина не передумает и ночь мы проведём спокойно.
Цубаки промолчала в ответ и посмотрела на небо – звёзд не было видно, но вместо них она любовалась узорами серого дыма, поднимающегося от костра.
– О чём вы разговаривали с Амэ-онной? – спросил Юкио-но ками, не сводя взгляд с жёлтых языков пламени.
– Да так, ни о чём серьёзном.
– Цубаки.
– Она передала мне письмо для Кэтору, думаю, любовное.
– Вот же неуёмная. Сама стара, как этот лес, а всё увивается за молодыми.
– Разве есть законы, запрещающие любить молодых ёкаев? – Акамэ не смогла скрыть возмущения.
– Нет.
Под пристальным взглядом Юкио сердце Цубаки забилось быстрее, и она почувствовала себя загнанной в угол, испуганной маленькой девочкой.
– Хозяйка леса сказала тебе что-то ещё, ведь так? – вновь спросил он.
– Хоть это меня и не касается, но Амэ-онна поведала про единственную любовь вашей жизни. Простите.
– Что бы она ни говорила, всё уже в прошлом.
Акамэ закусила губу, услышав печальный голос Юкио-но ками, и ещё раз провела рукой по белой шерсти, стараясь запомнить приятные ощущения от этих прикосновений. Возможно, совсем скоро близость исчезнет, навсегда растворится, словно этой ночи никогда и не было.
– Вам не нужно ничего мне объяснять. Мы с вами условились строить отношения на взаимной выгоде, и так оно и должно оставаться. – Цубаки вздохнула и улыбнулась, как будто вспомнила о чём-то приятном. – Но знаете, когда мы впервые пришли в Лес сотни духов, я очень испугалась, ведь вы заставили меня слепо довериться и пойти прямо в лапы к ёкаям. Я всегда была одинокой и привыкла, что на каждом шагу меня подстерегает опасность, с которой нужно справляться самой, а тут вы со своими кицунэби внезапно отогнали всех духов обратно в лес и подарили мне чувство безопасности. И вы дали мне кисть, бумагу и тушь, а о таком я могла только мечтать. Любое сердце бы уже переполнилось искренней благодарностью, как и моё, но я до сих пор не понимаю, чем всё это заслужила. Неужели действительно тем, что родилась акамэ?
Юкио медленно выдохнул, словно намеренно тянул с ответом, и Цубаки уже подумала, что зря затеяла этот откровенный разговор, но вскоре мелодичный голос всё же зазвучал у неё в голове:
– Сначала я обратил на тебя внимание из-за дара, это правда, но со временем понял: мне спокойно только тогда, когда ты рядом. Ты единственная, кто попытался узнать меня настоящего и кто впервые посмотрел в глаза Посланника без тени страха или благоговения. Ты просто постоянно была неподалёку, просто говорила то, что думала, и мой пустой дом неожиданно наполнился следами твоего присутствия.
Цубаки не верила собственным ушам, а Юкио-но ками, помолчав немного, продолжил:
– Сегодня я впервые испугался. Когда ты внезапно исчезла, я понял, что не хочу терять тебя.
Она больше не могла смотреть на чернеющее небо и легла на бок, чтобы вблизи увидеть настоящий облик хозяина святилища и найти в его взгляде
