– Что произойдет, если я его убью? В Волстокине, я хочу сказать?
– Вы не увидите изменений. Трон унаследует его братец, тот, которого вы разбили у озера Берберич. Война продолжится.
– Но каким образом, если Волстокин лежит в руинах и ему грозит повальный голод?
– Слухи относительно вас верны?
– Да, я знаю бин Юсифа.
– Но почему вы хотите покончить с нами?
– Ваша армия отвлекает. Мне надо думать о более опасных врагах. Допустим, я возьму Водичку в плен и запихну его в какой-нибудь замок подальше. Буду держать его в почете, но выкупа требовать не стану.
– В таком случае – регентство. Скорее всего королева-мать. Брат короля Джостранд не столь популярен.
– А как насчет отвратительного союза с Эль Мюридом?
– Союзу конец. Он умрет и останется мертв, как императоры в своих гробницах.
– Таким образом, пленение может стать наилучшим выходом как для Кавелина, так и для Водички.
– Возможно.
– Для того чтобы подчеркнуть необходимость мира между нами, я хочу сделать вам подарок. Поделиться информацией. Весной против вас выступит Анстокин. Он хочет аннексировать провинции севернее озера Берберич вплоть до обоих Галмичей.
Сэр Фарачи побледнел. Он начал было что-то говорить, но смог только кивнуть. Наконец он выдавил:
– Ну конечно. Нам следовало это предвидеть.
– Но наши информаторы могут и ошибаться.
– Я верю им. Итак, я переговорю с его величеством, хотя не могу ничего обещать. Желаю удачи.
– И я вам желаю того же, – сказал Рагнарсон сэру Фарачи, разворачивая скакуна.
Поединок
– Итак, что же он сказал? – спросила королева.
– Сказал, что, возможно, придумает кое-что.
– Следовательно, вы не атакуете?
– Нет, если смогу этого избежать.
– Но…
– Я дерусь вовсе не ради развлечения. Нам лучше вернуться в лес. Этот ветер меня просто убивает.
Пока остальные сваливали хворост в кучи, чтобы укрыться за ними от ветра, разводили костры и заботились о лошадях, Браги и королева, сидя на поваленном дереве, смотрели на лагерь Водички. Рагнарсон выискивал в нем слабости, а что высматривала королева – знали только боги.
– Бекринг, – наконец сказал Рагнарсон, – разыщи сэра Андвбура. Скажи ему, что мне нужен арбалет, пони или его самая малорослая лошадь, а также одна из черни.
Черни была породой гигантских лошадей, выведенной около городка Фрохангс и способной выдержать самых тяжеловооруженных рыцарей.
– Что теперь? – спросила королева.
– Повышаю свои шансы. Это, кстати, один из способов выжить в нашем деле.
– Не понимаю.
– Я только что сообразил, что Гарун не одинок в своем образе мышления. Вся его раса… Вы способны убить человека?
– Не знаю.
– Советую хорошенько об этом подумать. Надо быть готовой, когда пробьет час, – сказал он, поправляя сапоги.
Бекринг привел животных и принес оружие в тот самый момент, когда из укрепленного лагеря Водички выехал очередной отряд. Рагнарсон все объяснил по пути к месту поединка. Сам он ехал на черни, королева же сидела на пони. Остальные сопровождающие сбились тесной группой вокруг них, чтобы лучше слышать.
Когда волстокинцы приблизились (среди них не было ни Водички, ни сэра Фарачи), Рагнарсон повел черни к ним боком. Пони с королевой были скрыты за конем-гигантом. Само собой, он двигался к противнику той стороной, которая была прикрыта щитом.
Сэра Фарачи замещал какой-то идиот – до смерти испуганная, пускающая слюни жертва страшной болезни, поразившей как его разум, так и тело.
Рагнарсон предвидел это. Водичка поступал так и раньше, во время других войн. Не обращая внимания на "посла", он сосредоточил все внимание на "советниках".
Все они держались подчеркнуто безразлично. Взгляд Браги скрестился со взглядом горбоносого ветерана со шрамом в углу рта. Из-за этого шрама губы "советника" кривились в вечной издевательской ухмылке.
Криворотый бросил короткий взгляд в сторону типа, который должен был отвлекать внимание Рагнарсона…
Рагнарсон поднял черни на дыбы. Он заранее опустил руку и теперь смог мгновенно выхватить из-за голенища сапога метательный нож и швырнуть его в горло человека со шрамом. Оказавшаяся на виду королева разрядила арбалет в грудь второго всадника, пока все остальные с ужасом взирали на Браги. Не теряя времени, всадники Рагнарсона, обнажив мечи, прикрыли королеву. Прежде чем волстокинцы, которых коварство собственных союзников тоже застало врасплох, пришли в себя, Браги ударил на них с фланга. Там он встретил еще одного "советника" и, преподав тому короткий урок фехтования на мечах, выкинул из седла. После этого Рагнарсон обратил внимание на готовых бежать волстокинцев.
Схватка оказалась скоротечной. Браги потерял одного человека, противник, прежде чем сдаться, – пятерых.
Рагнарсон сошел с коня, достал из чехла боевую секиру и, одним ударом отделив голову криворотого от тела, вручил ее идиоту.
– Передай Водичке, что с вероломными людьми я играю только в такие игры. Передай ему, что он трус и отродье безродной шлюхи, подсылающий наемных убийц к людям, с которыми не имеет мужества встретиться лицом к лицу.
– Нам, пожалуй, лучше удалиться, – сказал один из людей Браги.
– Да, – ответил тот, вскакивая на черни.
Наблюдая за тем, как сэр Андвбур расправляется с волстокинцами, выскочившими из лагеря, дабы помочь своим товарищам, Рагнарсон заметил, обращаясь к королеве:
– Вы выглядите неважно. Но он бы вас убил, если…
– Дело не в этом. Я видела, как умирают люди… Но голова…
– Голова и мне радости не доставила. Но проявление отвратительной кровожадности иногда спасает жизни.
– Знаю и все понимаю. Но от этого мне кровожадность милее не становится.
Его собственный желудок тоже выворачивался наизнанку. Кипевшие там и сям схватки закончились. Рагнарсон перенес свое оружие на другого, более свежего коня и, сев в седло, сказал:
– Время для следующего шага.
Приняв королевский штандарт из рук знаменосца, Браги пришпорил коня и начал спуск с холма.
Перейдя на рысь, он внимательно изучал почву, не оставляя без внимания лежащий поодаль лагерь. Затем он перешел на легкий галоп, а достигнув расстояния полета стрелы от укреплений, пустил коня полным аллюром. Волстокинцы с изумлением взирали на то, как, проносясь мимо их траншей и изгородей, он выкрикивает оскорбления в адрес Водички. В его направлении полетело несколько стрел.
Когда одна из них просвистела перед его носом, он разразился диким хохотом, как это делали воители берсерки – герои его детства. Его волосы и борода развевались на ветру. Такого радостного возбуждения он не испытывал уже много-много лет.
