воины Магадхи иной раз наносят на оружие яды, в том числе магически инвертированные, и это мог был такой случай. Конечно, прошло слишком много лет, установить наличие и состав яда уже невозможно, но можно попытаться смягчить его действие. Мы договорились с господином Тезье, что я займусь приготовлением такой системы смягчающих препаратов, а пока он попытается восстановить свой амулет.
– И вы рекомендовали ему обратиться по соседству, в Пуххайм, к Люциусу Вандерлену.
– Вовсе нет! – запротестовал Мейер. – Я рекомендовал ему обратиться в Гильдию артефакторов! Хотя бы в её представительство в Монакуме, если не в Христианию. Какой Тёмный занёс господина Тезье в Пуххайм, я понятия не имею!
– А вы сами с Вандерленом не работали?
– Нет. Конечно, мы были знакомы, и встречались несколько раз. Иной раз мне в Пуххайме кого-то лечить приходилось, у них мага-медика нет, только травница. А мы всё-таки рядом, почти соседи. Но вот с Вандерленом… Понимаете, моим пациентам, как и мне самому, амулеты не по карману. Во всяком случае, сделанные на заказ. Типовые – да, применяются, в том числе и лечебные, а вот чтобы под тебя создавали, такого у нас нет и не было. Ну, разве что…
– Да?
Мейер помедлил, потом решился.
– Но вы ведь никому об этом не скажете? Дело в том, что Тезье встречался с господином бароном.
– Карлом-Августом?
– Августом-Карлом. Ну, вроде как гость из другой страны, и человек не бедный, так что приехал управитель господина барона и пригласил Тезье на ужин. А Пуххайм тоже входит в землю, которой фон Пфеффели управляют, так что про Ванделена господин барон должен был знать. Мог и порекомендовать, рядом же. Только прошу вас, госпожа коммандер, обо мне не надо говорить!
Лавиния вздохнула.
– Не скажу. Но поверьте мне, господин Мейер, вашему барону будет не до вас. Начиная с завтрашнего утра и ещё очень-очень долго.
Она передала целителя сотрудникам монакумского отдела Службы магбезопасности, попросив отнестись, как к ценному свидетелю. Потом поднялась по лестнице на первый этаж, соображая, где искать своих помощников и что вообще она сегодня забыла сделать. По всему выходило, что забыла она пообедать, а время уже явственно подползало к пяти часам.
– Спать пора, а мы не ели, – пробормотала Лавиния, оглядываясь. – О, Дитрих! Куда вы дели Петанье и Фонтейна?
– Отвёл в столовую и пришёл за вами, госпожа коммандер. Она сказали, что в целях всеобщей безопасности вам лучше предоставить обед, пока не началось.
Лавиния фыркнула.
– Боги тёмные и светлые, эти двое работают со мной всего третий день, а уже нацепляли присказок! Но поесть и правда стоило бы… У вас тут правда столовая? И приличная еда?
– С чем сравнивать, госпожа коммандер, – дипломатично ответил фон Зингальт. – Кухарка моей матушки готовит лучше, а денщик отца – хуже.
– А ваш отец?…
– Генерал фон Зингальт, командующий воздушными силами королевства Дойчланд.
– Ого! А вы решили пойти в магбезопасность?
– По стопам отца отправился мой старший брат и наследник, Гельмут. Второй, Маркус – политик, третий, Иоганн, внезапно выломился из традиций и стал художником, ну, а поскольку я младший, мне было проще всего. Дали возможность выбора.
За этой беседой они дошли до столовой, уютного помещения на верхнем этаже с прекрасным видом на город. Петанье и Фонтейн заняли столик у окна, заставили его тарелками с закусками и сидели, глядя на еду.
– Госпожа коммандер, вы чуть было не потеряли лучших ассистентов! – заявил Фонтейн. – Нам грозило захлебнуться слюной.
– Ответ из Лютеции получили?
– Да, госпожа коммандер.
– Тогда пятнадцать минут нам на обед, потом лейтенант фон Зингельт устроит нас где-нибудь и обсудим, что у нас есть. Та-ак…
И она хищно оглядела тарелки.
Лейтенант фон Зингельт не стал изобретать велосипед, а попросту привёл коллег в свой кабинет. Отдельный, с угловым окном и большим столом для совещаний. В мысленной табели о рангах Лавиния поставила галочку: этот молодой человек очень скоро станет начальником отдела убийств, а лет через двадцать возглавит и здешнюю Службу…
– Итак, докладывайте! – потребовала коммандер, усевшись за стол.
– На чемоданчике были отпечатки пальцев пяти образцов, – начал Петанье. – Снаружи. А вот внутри – всего один вид, так что можно с уверенностью сказать, что они принадлежат доктору Нильсену. Вряд ли кто-то другой пользовался его скальпелем или зондом?
– И?
– И они же обнаружены в квартире Луизы Камуан! – выдохнул он. – В спальне на тумбочке и кровати, в ванной на раковине и полочке, на кухне…
– Короче, Нильсен наследил по всей квартире, что доказывает его неоднократное пребывание там! – перебил капрала Фонтейн. – Надо брать, госпожа коммандер!
– Рано, – покачала головой Лавиния. – Мы привязали его к Луизе и можем даже предположить причину для убийства, но прямых доказательств у нас нет. И более того, к смерти Клода Тезье его и вовсе не пристегнуть!
– А что можно счесть прямыми доказательствами в данном случае? – спросил Петанье.
– Орудие убийства, – ответил фон Зингельт.
– Нож выкинули в канал, и он давно унесён в море.
– Следы на месте преступления.
– Нечитаемы. Разве что… – Петанье наморщил лоб. – Госпожа коммандер, вот та радужная плёнка, которую я заметил над дорогой…
– Да?
– Вы сказали тогда, что это мог быть остаточный след портала. А цвета в таком случае у всех одинаковые? Простите, плохо сформулировал, – он смутился. – Я хотел сказать…
– Я поняла. Хм, а ведь я этого не знаю. Мы отправили запрос в университет, но ответа пока не получили. Дитрих, у вас в штате есть хороший портальщик?
– Есть, госпожа коммандер.
– Может пригласить его сюда на одну минуту?
Портальщик пришёл, и на вопрос ответил сразу: да, радужная плёнка вполне может быть следом портала. Возникает она не у всех, это зависит от стихии мага, создавшего портал и ещё от ряда факторов. Вообще довольно редкое явление. И распределение цвета в этом оптическом явлении абсолютно индивидуально. Он лично видел такое дважды, и в одном случае «плёнка» представляла собой гамму от бледно-голубого до густо-синего, а во второй раз – чёткую радугу.
Когда за специалистом закрылась дверь, взгляды скрестились на Петанье. Тот закрыл глаза.
– Основные тона были зелёный и серебристый, – сказал он через мгновения, показавшиеся всем вечностью. – Точно. На фоне дороги было хорошо видно.
– Ты молодец, капрал, – кивнул Фонтейн. – Если передумаешь поступать на экономику права, приходи к нам в отдел. Нечего тебе киснуть в Жансоне.
Петанье покраснел.
– Я не передумаю. Но всё равно спасибо.
– Хорошо, молодец, – кивнула и Лавиния. – Это уже похоже на свидетельство для суда. Орудие убийства, скорее всего утрачено, тут ты прав, разве только что-то из чемоданчика он
