что вы избавили меня от затрат времени и сил, и непременно отмечу это перед вашим руководством. Просто дело, которое мы расследуем, вымотало все нервы, и иногда хочется слегка… пошутить. Вы меня прощаете?
Фон Зингальт вздохнул. Его предупреждали, что с этой дамой из Лютеции надо держать ухо востро, и он был готов к чему угодно – к начальственному тону, пренебрежению или наоборот забывчивости и обидчивости, но подколок в лучшем казарменном стиле не ожидал.
– Госпожа коммандер, давайте займёмся делом, – ответил он сухо.
– Прекрасно. Я иду допрашивать, Фонтейн и Петанье, вы со мной. Стойте у него за спиной и давите на нервы.
– Вы считаете, что он преступник? – поинтересовался фон Зингальт.
– Я считаю, что он имеет непосредственное отношение к смерти Клода Тезье. Сознательно или нет – не знаю, и именно это намерена выяснить.
– А я?
– А вы, Дитрих, вот что… Если по ходу разговора почувствуете, что я начинаю давить, а Мейер – упираться, зайдите в допросную с несколькими листами исписанной бумаги и покажите мне текст, демонстративно стараясь, чтобы его не увидел Мейер. Ну, разберётесь, когда надо вмешаться, если будет надо. Склонитесь к моему уху, можете пару раз бросить на него взгляд.
– Злой?
– М-м-м… Нет, пожалуй. Скорее, заинтересованный. Сможете?
– Да, госпожа коммандер!
Лейтенант фон Зингальт щёлкнул каблуками, коротко склонив голову.
На вошедших в комнату целитель посмотрел без интереса, скорее, с тоской во взгляде, и снова уставился в стену. Госпожа Редфилд села напротив, представилась по всей форме и поинтересовалась:
– Господин Мейер, вам известно, по какой причине вы здесь?
– А какая разница, – отозвался тот, помолчав.
– То есть? – Лавиния подняла бровь.
– То и есть… Я – человек маленький, маг и вовсе никакой, мне спорить с большим начальством по штату не положено.
– Что значит «маг никакой»?
– Госпожа коммандер… Я в звании не ошибся, нет? У вас, я полагаю, магический резерв единиц сто пятьдесят – сто шестьдесят, – тут госпожа Редфилд хотела сказать, что даже больше, но прикусила язык; Мейер же продолжил. – Образование, скорее всего, магакадемия, учёные степени и всякое такое, так?
– Приблизительно.
– Ну вот, а у меня, когда магия проснулась, намерили тридцать две единицы по шкале Бен Бецалеля. Господин ландрат[11]) и измерил, как заведено, и сразу сказал моим родителям, чтобы они на мои способности сильно не рассчитывали. Магия слабая, и толку от меня будет немного. Учиться-то я всё же поехал, тогда ещё умел на своём настоять, – он слабо усмехнулся. – Специально не в Монакуме поступал, а во Фрайбурге. От дому подальше, думал, там и останусь, раз у себя в земле не нужен. Закончил четыре курса медицинского и рискнул наведаться домой…
Мейер замолчал и уткнулся взглядом в стол.
– И что? – спросила Лавиния через несколько мгновений.
– И всё. Господин ландрат приказал остаться в Грёбенцелле, у нас как раз целитель умер незадолго до этого.
– Очень интересно… Тот же самый ландрат, который измерял уровень магии?
– Другой. То был господин барон Карл-Август фон Пфеффель, а когда я вернулся – уже его сын, господин барон Август-Карл.
– Действительно, огромная разница… Господин Мейер, прошу прощения, я на секунду выйду. Фонтейн, Петанье, идёмте!
Двое стражников, не сказавшие за время допроса ни одного слова, всё так же молча последовали за ней.
В коридоре, глядя в стекло остановившимися глазами, стоял лейтенант Зингельт. Он повернулся к Лавинии и открыл рот, чтобы что-то сказать, но она его перебила.
– Вы всё слышали, лейтенант?
– Да, госпожа коммандер.
– И что скажете? Должность ландрата наследуемая, выборная или его назначает король?
– Выборная, госпожа коммандер. Скажу, что барон фон Пфеффель, пользуясь труднодоступностью и малонаселённостью горных районов, систематически нарушал законы королевства Дойчланд, как в части гражданских прав, так и в части прав магов, – отбарабанил лейтенант, словно сдавая экзамен.
– Ваши действия?
– Завтра же утром в район отправится проверка…
– Потребуйте, чтобы в комиссию включили кого-нибудь с титулом выше баронского.
Зингельт улыбнулся; яда в его улыбке хватило бы, чтобы отравить бегемота.
– Я сам поеду; полагаю, графа им будет достаточно.
– Хорошо, – госпожа Редфилд развернулась к своим помощникам. – Теперь вы. Я проведу беседу наедине с господином Мейером, а вы свяжитесь с лабораторией в Лютеции и получите от них результаты по отпечаткам пальцев. И если они ещё не готовы…
– К окончанию беседы будут готовы, госпожа коммандер, – перебил её Фонтейн.
– Рассчитываю на вас.
И не обращая больше внимания на молодых сотрудников, Лавиния вернулась в комнату, где ждал её Мейер.
Петанье развернулся к обоим лейтенантам и сказал по слогам:
– Бе-се-да! Не допрос.
– Именно, – кивнул Фонтейн. – Значит, от отпечатков теперь ещё больше зависит. Дитрих, тут вроде подвал, коммуникатор хорошо работает?
– Так себе. Лучше подняться всё-таки на первый этаж… И давайте, вы уже расскажете мне подробности?
– Леденящие душу?
– Если такие есть!
И, жизнерадостно заржав, все трое пошли к лестнице.
Лавиния вернулась в допросную и поинтересовалась:
– Хотите кофе или чаю? Или, может, бутербродов?
– Нет, госпожа коммандер, спасибо. Мне бы закончить тут, да и домой. Я ночь не спал, устал очень.
– А отчего не спали?
– Корова телилась у одного из дальних соседей, и что-то не шло у неё, вот и пришлось помогать.
– Неужели в округе нет ветеринара?
Мейер усмехнулся.
– Скажем так, он был не готов работать. Знаете, бывают в жизни такие моменты…
– Это вы деликатно пытаетесь сказать, что ветеринар пьёт как не в себя? – вернула усмешку госпожа Редфилд. – Вот что, у меня есть к вам предложение. Вы мне рассказываете историю болезни и лечения Клода Тезье, потом вас отвозят в отель, вы ужинаете и отсыпаетесь. А завтра в ваш Грёбенцелль отправляется комиссия Службы магбезопасности во главе с графом фон Зингальтом, и вы сможете воспользоваться их порталом. Разумеется, отель и ужин оплатит Служба.
Целитель потёр глаза ладонями.
– Наверное, я соглашусь. Спасибо. Что именно вас интересует касательно господина Тезье?
– Когда он к вам обратился, почему именно к вам и по чьей рекомендации? Какой диагноз вы поставили и какие методы лечения применяли? Да, вы не будете возражать, если я запишу ваш рассказ?
– Нет, возражать не буду… – несколько мгновений подумав, Мейер начал рассказывать. – Клод Тезье обратился ко мне по рекомендации, сославшись на старинного знакомого, тот был некогда магом-медиком в Легионе, но выгорел и вынужден был уйти. Когда Тезье приехал в Грёбенцелль, его как раз накрыл один из приступов… – целитель покачал головой. – Честно говоря, это было печальное зрелище. Я заподозрил, что дело тут не только в ранении, которое, несомненно, сыграло свою роль. Сколько мне известно,
