чувствовал, как люди трепещут перед фигурой убийцы, как они боятся его. Боятся настолько, что даже не решаются презирать, точно заочно признают его власть и силу.
Однажды, устроив для отчима воскресный праздничный ужин, но, не дождавшись окончания застолья, он удалился. Прибираясь, старик Карел обнаружил блокнот с записями адресов и имен. Он подумал, что приемыш, стесняясь, скрывает от него пассию, но расспрашивать Ладислава ему не хотелось – отношения итак не ладились. Вместо этого он решил проследить за ним, чтобы увидеть спутницу хотя бы издалека, благо подчеркнутый адрес находился на соседней улице. В его голове уже крутились мысли о свадьбе и ребятне, которая станет звать его дедом.
Старик приблизился к указанному месту и принялся ждать. Не желая себя преждевременно обнаружить, он остался в тени, лишь изредка поглядывая из-за угла. Серые тучи затмевали яркие ночные звезды, наклевывался дождь. Улица казалась абсолютно безлюдной, и лишь изредка доносился гогот какого-то полуночного пьянчуги, мешавшего спать остальным. Карел не переживал, что пьяница может навредить Ладиславу – мальчик умеет за себя постоять.
Вскоре объявилась молодая пара. Ладислав достал один цветок из букета и протянул его женщине, та нехотя приняла подарок. Парень приблизился к ней, как для поцелуя, что-то прошептал на ухо, в ответ она испуганно вскрикнула. Ее следующие потуги к сопротивлению Ладислав задавил, грубо обхватив шею. Одинокая роза выскользнула из ее руки. Девушка и сама, точно цветок, увяла в объятиях кавалера.
Увидев это, старик отвернулся, зажмурился, закрывая руками рот. А город вокруг продолжал мирно спать, безразличный ко всему происходящему.
Закончив с укладкой тела в багажник, приемыш достал заранее заготовленное ведро и нарисовал на стене свой первый красный знак – тот самый простой и узнаваемый символ, который вознесет его над остальными.
Теперь Карел знал, кем является Ладислав – убийцей, о котором пишут газеты. У старика защемило в груди. Согнувшись от боли, он принялся быстро дышать. А в это время припаркованная поодаль машина успела тронуться и исчезнуть из вида.
Будучи приверженцем церковных заповедей и моральных норм, Карел понимал, что обязан сообщить в полицию, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Ему хотелось, чтобы все свершилось само собой, чтобы помимо него нашелся другой свидетель, но молчаливая улица пустовала.
Над кровавым знаком, оставленным убийцей, ярко блистал настенный фонарь. В центре спроецированного на землю желтого круга небрежно валялся продолговатый предмет, который Карел приметил не сразу. Подойдя ближе, он разглядел забытую Ладиславом кисть. Такая маленькая, на первый взгляд безобидная деталь: еще с раннего детства приемыш забывал убирать за собой предметы быта. В отличие от него, Карел очень бережно относился к хозяйству, потому подписал фамилией каждый инструмент, чтобы в случае потери последнего, его возвратили владельцу.
На кисти остались видимые отпечатки руки. Старик понял: обращаться в полицию не обязательно, достаточно оставить все, как есть. Они все сделают сами: и остановят убийцу, и заберут у него Ладислава.
Они заберут его навсегда.
Теперь старик точно знал, что должен делать. Вытерев слезы, он наклонился и поднял кисть, этим самым обрекая спящих вокруг на страдания.
– Простите, – тихо произнес он. – Простите, но вы не дороже, чем он.
Вернувшись в дом, отчим вошел в комнату к спящему Ладиславу, поправил ему одеяло. Самому мяснику в ту ночь не спалось. Собиравшийся весь вечер дождь так и не случился.
С рассветом во дворе послышался лай полицейских собак, в окне замигали светосигналы, по улице промчались крики сирен. Все было кончено.
Раздался стук в двери, и голос снаружи:
– Откройте, это полиция. Меня зовут капитан Алистов, и я знаю, Вы дома, я слышал шаги!
Выбежавший из комнаты Ладислав имел испуганный вид. Он суетливо метался по комнате, хватаясь за голову. Карел смотрел на него, как на мальчишку, который нашкодил: сорвал яблоки в соседнем саду, или разбил окно, но не более. Мясник обнял его, дрожащего, и сказал:
– Не бойся, мой мальчик, папочка все исправит. Все будет хорошо.
Старик прекрасно понимал, что первое впечатление даст нужный толчок и позволит реализовать свою версию происшествия. Он достал банку свиной крови, заготовленной для колбасы, нарочито испачкал руки, одежду и вышел на улицу.
Увидевшие его полицейские замерли в ошеломлении.
– Детективы, это сделал я! – заявил мясник. – Вы найдете очередное тело в багажнике моей машины.
Открывшие багажник полицейские обнаружили мертвую девушку, и в ту же секунду арестовали подозреваемого. Старик казался невозмутимым.
Один из полицейских, не выдержав, спросил:
– Господи, зачем Вы это сделали?
– Они заслужили, – спокойно ответил старик.
Его голос вздрогнул лишь раз, когда он, обернувшись, сказал оставшемуся в дверях Ладиславу:
– Знай, мой мальчик, я всегда считал тебя своим сыном.
И в этот момент Ладислав понял: до конца дней он будет сожалеть лишь о том, что так и ни разу не назвал Карела своим отцом.
* * *
Газетчики сутками трубили о Кареле Дворжаке, и никто им не мешал говорить – слишком уж тяжко далось расследование. Но, не смотря на задержание очевидного преступника, похищения не прекратились. Полицейские предпочитали отмалчиваться, лишь изредка намекая, что с делом Дворжака новые эпизоды общего ничего не имеют. В итоге кто-то из круга местных писак публично предположил, что преступника и вовсе отпустили за недостатком улик.
Уставший от слухов пресвитер по фамилии Гасиштейнски, служитель небольшой церквушке в Центральном районе, в последние дни все чаще ставил свечи за бесследно пропавших по просьбе их родственников. Иногда его просили поставить и за тех, кому предстояло пропасть. В последние недели одна из его прихожанок, не упустившая до этого ни одной мессы, регулярно стала пропускать исповедь. Языки подсказали: она тоже стала жертвой маньяка.
Являясь в прошлом военным разведчиком, Гасиштейнски знал всех людей на своей улице, по вечерам наблюдая за ним в окно, и частое появление новой машины, паркующейся в неположенном месте, его настораживало. Подозрительным оказался и водитель: одетый в темный костюм, неизвестный пристально следил за одной и той же женщиной, оставаясь в тени. Решив, что на полицию нет надежд, пресвитер решил самолично поймать преступника. Изрядно выпив для смелости, он дождался очередного появления «жениха», спрятал под длинным плащом старенькое ружье и пошел следом. Однако маньяк, увидев слежку, попытался скрыться.
В погоне пресвитер потерял плащ и наткнулся на ехавшего домой капитана Яна Алистова…
Глава 31: Антигерой
Старая липа качнулась под натиском ветра, послышался треск ветвей. Одна из них пощекотала затылок Кристофа Адлера, внимательно наблюдающего сквозь рассказ старика Яна Алистова за медленно опускающимся в землю солнцем.
За последние
