Она была уверена, что так и есть. Он знал план школы, историю старого паба, рассказывал о дорожке любовников на заброшенном вокзале, и даже бармен поздоровался с ним – почему бы не признать, что место ему знакомо?
Блэк неожиданно напрягся и выпрямился на стуле. О боже, сейчас он взбесится и начнет на нее кричать, в одно мгновение испортит их вечер и разрушит едва начавшиеся рабочие отношения.
– Ничего дурного, – только и обронил он.
Сначала Бэт показалось, что он не намерен ничего добавить, но Блэк немного обмяк и издал звук, напоминающий вздох.
– Дело в моей бывшей жене. Она родом из Коллемби, так что я знаю городок. Приезжал сюда много лет назад, когда мы оба были подростками и по Земле бродили динозавры.
– Почему же вы сразу не сказали?
Прежде чем ответить, он допил остатки пива и очень тихо произнес:
– Потому что это было очень давно и мне не хочется думать об этом.
Бэт не ожидала такого ответа. Неужели Лукас Блэк до сих пор переживает, вспоминая о прежних, более счастливых временах, которые больше не вернутся? Хотя не так уж это странно. Разве не каждый на его месте чувствовал бы то же самое?
– Довольно честно.
– А ваша история, Бэт, – какова она? – спросил Блэк, явно не желая давать ходу воспоминаниям.
– У меня ее нет, – пожала плечами девушка.
– У каждого есть история, – возразил он. – Одни драматичнее других. Признайтесь, у всех есть прошлое.
Бэт не ответила. Но Блэк не унимался:
– Итак, есть ли у вас бойфренд? Девушка? Партнер? Кто-то важный в вашей жизни?
– Никого, – покачала она головой и быстро добавила: – По крайней мере в настоящий момент.
Он больше ничего не сказал, но Бэт по какой-то необъяснимой причине добавила:
– Когда-то у меня был парень, мы жили вместе.
Обычно она не говорила о своем бывшем ни с кем, кроме самых старых и близких друзей, а если и говорила, еще ни разу это не приносило облегчения. Когда они из преданности подруге ругали ее партнера, она всегда его защищала. В разрыве была виновата она, по крайней мере отчасти, и друзья часто злились на нее за то, что он так легко слетел с крючка. Он был изменником, крысой, той самой, что покинула судно, но Бэт неизменно возвращалась к одной мысли: он ушел, потому что ему чего-то не хватило в ней. Но чего? Она была для него недостаточно хороша.
– Он свалил, – добавила Бэт, и неизвестно почему, но поделиться с Блэком было куда легче, чем она себе воображала.
Он ведь тоже рассказывал ей о своих проблемах, и в его молчании хотя бы не было осуждения.
– Он не просто ушел, – призналась она наконец, – а бросил меня ради моей лучшей подруги.
– Черт. Ужасно, – признал он.
– О да, – кивнула Бэт и хотела выдать ему привычную чушь о необходимости встряхнуться, отрешиться от прошлого и идти дальше, о времени, исцеляющем раны, и, может, даже добавить: «Я рада, что узнала обо всем довольно рано» – фразу, которую она повторяла не одной подруге, словно от этого боль утихала, потому что женаты они не были, хотя Бэт всегда мечтала, что когда-нибудь это произойдет.
Но вместо всего этого она только обронила:
– Так и есть. – И неожиданно для себя добавила: – Это было довольно давно, но пару недель назад я узнала, что она беременна и они решили пожениться.
Он уставился в пространство прямо перед собой и, казалось, скажет сейчас нечто пронзительное, но он поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена, и, не спрашивая, чего хочет Бэт, заказал:
– Две пинты пива и две текилы.
– Можно подумать, это решит наши проблемы, – заметила Бэт с легкой насмешкой.
– Не решит, – согласился он, – зато они покажутся менее сложными.
– Я даже не помню, как нужно это пить, – честно призналась Бэт, когда бармен подал им заказ.
– Лизните руку, – сказал он. – Вот так. – И для наглядности показал ей, что делать.
Бэт последовала его примеру. Блэк посыпал влажное место солью.
– Слизните соль, опрокиньте бокал и пососите лимон. Раз, два, три! – скомандовал он.
Действовали они дружно. Бэт слизнула соль, поморщилась, проглотила текилу одним глотком, закашлялась, пососала лимон и снова поморщилась. Оба со стуком поставили бокалы на стойку.
– Боже, какая гадость! – заявила она, хотя на Блэка, похоже, спиртное не подействовало.
– Ваше здоровье! – ответил он и поднял стакан с пивом.
Они снова чокнулись, и Бэт с облегчением глотнула пива, чтобы смыть вкус текилы. Она так и не поняла, каким образом они опять вернулись к теме ее бывшего.
– Наверно, это напоминает историю Криса, Тони и Элис. И в роли Тони выступаю я. Боже, это я – тот, кто остался в грусти и отчаянии! – поняла Бэт.
– Ничего подобного, – отмахнулся Блэк.
Реплика прозвучала пренебрежительно. Бэт хотела возразить, но Блэк продолжал:
– Они всего лишь подростки. Вы жили вместе с этим парнем, считали, что это на века. А это куда хуже. – Он глотнул пива.
– Вы правы. Хуже, – согласилась она.
– Что же до вашей бывшей лучшей подруги… – Он на секунду задумался. – Какая стерва! Сейчас мало кто соблюдает правила, но это одно из главных: вторая половина друга неприкосновенна. Все так просто.
Непонятно почему, но Бэт было приятно слышать это от кого-то, кто не был прямым свидетелем случившегося разрыва. Почти все друзья Бэт приняли ее сторону, хотя она была уверена, что кто-то разрывался между ней и соперницей и по-прежнему общался с «сучкой», как они все называли ее бывшую лучшую подругу. Она не могла не ощущать, что большая часть их сочувственных замечаний вызвана жалостью к ней. Бэт часто гадала, что на самом деле думают о ней друзья. Знали ли, к чему все шло? Были ли уверены, что Джейми рано или поздно уйдет от нее? Думали ли, что он не ее уровня? Было что-то приятное в простой, незатейливой мужской точке зрения этого практически незнакомого человека.
– За вашу бывшую лучшую подругу! – провозгласил он и поднял стакан, но, увидев ее недоумение, добавил: – Чтоб у нее сиськи до колен обвисли!
Бэт рассмеялась и чокнулась о его стакан своим.
– За обвисшие сиськи, – согласилась она.
Бэт никогда бы не поверила, скажи ей кто-то, что единственным, кому удалось облегчить груз ее несчастий, будет Лукас. Конечно, многого это не меняло. Ей как было плохо, так и есть. И надежд на лучшее тоже нет. Но благодаря Лукасу ей легче все это вынести. Пусть ненадолго, но пока этого достаточно.
– Итак, поскольку разговор пошел на откровенность и я теперь знаю вашу историю, что вы хотите знать обо мне? – спросил он.
– О, ничего.
