так рисковал!
— Тебе на службу завтра — это первое, — сказал Иван, ботинки надевая, — а во-вторых — опасно это, мало ли что Горыне в голову придет, — да дверь входную отворил.
А кошка Мег — шмыг! — в эту самую дверь!
— Мег! — взвизгнула Яся как можно тише — потому что у тети Иоланты хоть и затворена дверь, а все равно крики услышит. И сама с ногами больными ловить побежит.
Пока моталась Яся по лестнице за развеселившейся кошкой Мег, Иван флигелек и приладил. Бросила Яся кошку в квартиру, дверь захлопнула. И подошла к Ивану, довольному своей работой.
— Хочешь посмотреть? — предложил он довольно. — Соскучилась, поди, за Тихомирой-то? Давай, Мира, на болота наши...
Отворил дверь, а там — кухня ее чудесная, и камин горит, и Вихря прыгает, и в чулане флигелек зеленым светом из брильянта-алмаза мигает. Запищала Яся от восторга, вбежала внутрь, и давай кружиться, пока на диван не упала.
И стены плясали вместе с нею. Вот так и должно быть, когда домой возвращаешься. Весь мир радуется вместе с тобою, а иначе это все — не дом.
Подбежала Яся к окну, а там — болота.
— Ах, Мира, и вправду дома мы...
Распахнула дверь наружу, а там дождик накрапывает, и влажно, и травами ночь пахнет...
— А оладушек нажарить не хочешь? — спросила Яся Ивана, оборачиваясь.
А Ивана-то тут и не было.
— Не поняла, — нахмурилась Яся, бока подпирая кулаками. — Куда снова он делся? В баню, что ли?
— Он... — робко сказала Мира, — к Горыне отправился, говорил ведь... Через зеркало волшебное...
— Что?! — вскричала Яся, в чулан вбежала, дверь рванула, через подъезд — к тете Иоланте (хорошо, Иван дверь на ключ закрывать не умел), и обнаружила в своей комнате только пустоту и горящие лампы.
На балкон вышла, кричала долго... Но исчез Иван, как и появился, в пустоту. Суженый ее, дурак дуров...
Сжала Яся кулаки, нос сухой совершенно одним из этих кулаков вытерла, сунула окарину со стола в карман, взяла свой каштан в кадке в одну руку, фрукты заморские — в другую, да и вернулась на болота. Вошла в избу, каштан на кухонной тумбе пристроила, где света побольше. Фрукты на стол сгрузила.
— Мира, — сказала она глухо, — холодильную камеру пригодится поставить.
— А это что такое?
— Позже объясню... Ты в план по уровню взаимодействия запиши... Дорогу сама на Калинов мост найдешь?
— На Калинов мост? — удивилась Тихомира. Но быстро поняла замысел хозяйки. — Так... а как же служба твоя?
— До службы моей еще двенадцать часов. Я и из тебя все равно к тете Иоланте попаду, что с болот, что с Калинова моста.
— Рассердится Иван...
— Да хоть триста раз! Если Горыня ему голову откусит, рассержусь ужо я, а это всяко хуже! Где мой нос, брови и парик?
Вихря весело выглянула из чулана. А пестик все предметы вышеназванные наружу-то и выкинул.
— Что потерялось — заново сообразили, — пояснила Мира.
— Вот и отлично, — обрадовалась Яся и усмехнулась мрачно. — Что может быть лучше перед службой, чем бабой Ягой по небу полетать?.. Ну, Мира, чего стоим? Вперед, нельзя Ивана там одного бросать! Тем более, что там он не один, а с кучей других дураков, а мне их из беды выручай, как всегда! Классика жанра...
И понеслась избушка Тихомира по лесам да болотам на ногах своих курьих.
— Проснись, Кики, — ткнул жену в бок Леший, что весь день овражек их домашний осушал, да вот в зеркальце заглянул. — Ягуся вернулась.
Хлопнула ресницами Кикимора, из постели своей из водорослей выглядывая сонно.
— Бежит ее избушка на Калинов мост, лес перед ней расступается, — улыбнулся Леший.
— Девочка наша хорошая! — хлопнула Кики в ладоши. — Зеркальце показывает?
— Так держи зеркальце. Только я бы сам на Калинов мост отправился, вдруг помощь ей нужна, ты же знаешь Змея Горыныча. Все от настрою его зависит.
— И то правда, отец. Давай, собирай манатки... Да зеркальце не забудь. Ох, Царь Морской, делов своей острогой наделал! На что дом теперя похож... Где носки, что я ребяткам-то вязала?
17. Как клубочек пригодился
А кто увидит нас, тот сразу ахнет, И для кого-то жареным запахнет.
Бременские музыканты. Песня разбойников.
Вывалился Иван из зеркала на пол каменный, снова головой страдая. Может, дело и не в роме
