дна.
— Н-е дви-гайся, — проговорила Эль едва слышно. Над самым ухом.
Лягушки стихли.
Пронёсшись, взбивая воду, зверь затормозил. Зарыскал озираясь. Почти остановился.
Подрагивая едва заметно, кончик меча опустился. Вепрь, как-то неестественно, поднимая целую гору брызг, крутанулся на месте. Но не пошёл на нас, а принялся «бить» воду.
Наёмница сделала шаг назад… И меня потащило следом.
Зверь каким-то рывком приблизился — и мы отступили.
Ещё подвинулся — и мы снова отступили.
Рыло его ходило, и какие-то непонятные — то ли фыркающие, а то ли хрюкающие звуки доносились.
Зверь вовсе не походил на кабана. Он был куда как больше. И покрывала его вовсе не щетина, а желто-серая шерсть. Тело его было коротко и массивно, с высокой, как у тура, холкой. А в необыкновенно длинной, узкой пасти «светили» огромные клыки.
Не знаю почему, но я очень чётко запомнил, что это были именно клыки. И смотрелись они вместе с мордой как-то… неправильно.
— Медленно, — проговорила наёмница над самым ухом. Так что неровное дыхание её «защекотало».
Ещё рывок и — расстоянье разом сократилось!
Как-то наотмашь, взрывая металлом водную гладь, наёмница взмахнула отступая!.. Попала! Но лезвие прошло неудачно. Оно только проскользило по сырой шерсти, а взбрыкнув, зверь и вовсе оттолкнул нас… неожиданно тонкой ногой.
Рыча и вереща разом, вепрь пошёл следом. Клацая. А наёмница почти развернулась. Она выставила кромку металла и пыталась отступить.
Мы уткнулись в пологий вал — и извернулись. Громада ударила сырую землю. Эль хотела уколоть — но большой меч зацепился за что-то за мутной гладью.
И вновь по касательной.
Сквозь визг металл прочертил.
В брызгах и грязной пене нас развернуло, и мы вновь оказались у вала. Работая локтями, уже вместе мы попытались спиною подняться по съехавшей земле. Тяжёлый меч волочился следом.
Взмах, пусть и неловкий, — и сталь ощутимо прошлась по гуляющему рылу.
Подвывая(?), чудовище попусту клацнуло челюстями.
Я пяткой его ударил!.. Хотя это и не могло ничего изменить.
Дыхание девушки сбилось. Я услышал, как наёмница сглотнула.
Теперь мы были сверху. И я сидел на траве меж её ног. А замаслившаяся кромка была выставлена вместо щита.
Наконец, Эль чуть отдышалась. Успокоилась. И медленно выдохнула.
Рычание послышалось. Этот натужный, несвойственный для столь огромной глотки звук вышел каким-то вымученным. Булькающим и неестественным. Но совершенно чётко различимым.
Чуть отступив, вепрь припал на передние.
Голос девушки заставил вздрогнуть:
— Брось, — сказала она. — Она сломана.
Мгновение понадобилось, чтобы сообразить. С удивлением, почти не понимая, я поднял руку — рукоять от рапиры всё ещё была зажата. И руки тряслись.
— Сейчас он пойдёт. А ты по валу побежишь к берегу. Понял?
Взгляд привлекло движенье. Используя смотанную тряпку, чтобы обхватить ствол, Гратц необыкновенно скоро карабкался на дерево. Внимание моё «соскальзывало», бежало от реальности.
Брызги в лицо и «рокот» глотки.
Девушка — оттолкнула!
Я покатился, но не в воду, а просто дальше по траве. На мягком месте съехал и рванул.
Почти что сразу меня откинуло!
Лишь краем глаза, сквозь муть, что залила лицо, я различил идущего зверя. Клыки.
И наёмницу, нагую и грязную, что повисла на рукояти засевшего меча.
Пасть раззявилась, брызжа розовой слюной… А после нечто большое влетело в длинную морду. Искры взвились, и край зашипел в воде. Сушняк упал, поднимая брызги, а зверь замотал ошалело башкой.
Наёмница едва успела оттолкнуться, чтобы не попасть под копыто.
Век горящей веткой хлестанул по налившимся кровью глазам. Отбросил. Большой кулак его ударил сверху. Вбивая рыло в дно! Движение продолжилось, и вепрь почти перекувыркнулся.
Зубы клацнули, а сразу после морда оказалась у великана под коленом.
Чудовища покатились по мелководью, а я рванул к Эль. Та скоро пыталась отыскать меч в мутной воде.
— Пошли! — крикнул я и ухватил её за локоть.
Но она легко освободилась:
— С**а!
Грызя цепь, зверь оказался сверху. Челюсти его скоро ходили, а копыта безрезультатно старались отыскать опору. Движение коленом заставило его перекувыркнуться. Утираясь, кряхтя и сопя, великан поднялся. Он рукавом размазал кровь по подбородку.
И тут же пинком заставил зверя отступить.
Так, что хрустнули рёбра и воздух вышел хрипом.
Я наблюдал это со стороны.
Как они стояли один против другого.
Зверь подвывал и похрюкивал разом. Он скалил страшные зубы припадая.
А великан стоял безмолвно. Голова его ушла вперёд, а пасть была приоткрыта. Лишь обрывистое дыхание слышалось. Он медленно поднял руки в «кресте» и так и застыл, точно прося, требуя продолженья. Он смотрел вперёд и вверх. Швы разошлись и по большим лопаткам, по его пояснице текла кровь.
Два чудовища стояли один против другого, и пауза затягивалась.
… Наёмница застыла с рукоятью меча в руках.
… Хорошая моя ржала и фыркала.
Наконец, вепрь глянул на кусты. Как-то неловко, словно бы дёргаясь и подволакивая левую переднюю лапу, он повернул к берегу. Махнул, опущенным хвостом. Затрещала лоза… а после всё затихло. Мы ждали.
Лезвие уткнулось в дно, и наёмница как-то сразу обмякла. Век вздохнул звонко носом и запрокинул голову. Поглядел на скоро темнеющее небо.
По лицу его текла грязь, а плешивые, растущие клоками волосы слиплись.
— Это всё? — бросил Гратц с дерева.
Глава 3
Защита
XI
Земли сэра Залива.
Восьмой день седьмого месяца двадцать третьего года.
Вал осыпался под тяжёлой стопою Века. А я совсем устал… В тумане… Часть поклажи пришлось погрузить на мою Хорошую, так что для второго «седока» места уже не осталось.
Шляпа пропала!
Выдыхая белые хлопья и продираясь по «прямой», мы и о рассвете узнали лишь по проступившим, серым силуэтам. Выглядело это жутко… Кроны деревьев, что нависали и смотрели множеством золотистых просветов.
«Лишь силуэты».
Я трубно выдохнул.
«Это тени».
Берег через ночь. Через туман и хруст кустарника внизу.
Вперёд… Через боль в сапоге… Пока какие-то крыши не показались справа. Я попытался свернуть. Оступился. Один сапог зацепился за другой и я полетел вниз по склону. «Голову прикрыть!.. Надо — прикрыть голову!»
Спиною проломив бузину, я спугнул мелких птичек. Мешок, висевший на груди, сполз на лицо.
Я так и замер, головою вниз. Не знаю, чего я ждал.
Бурьян был сырым… и сильно пахло травою.
Хруст сухого дерева. Цепляясь за ветви дикой яблони, осторожно переступая и чуть скользя, Эль спустилась вслед за мною. Поглядела на растопыренные ноги, на вещевой мешок. Она
