разу?!
— Ладно, — я засмеялся, обнимая ее, — пойдем!
Какое-то время Майя сидела рядом, наблюдая как я играю в «Блек Джек», лишь изредка задавая вопросы, типа почему я не прикупил или наоборот. Я делал страшные глаза, но был страшно весел, потому что «фишка перла», и я все выигрывал и выигрывал. Мрачное поначалу лицо Майи понемногу вновь оживилось, видя, как быстро растет гора моих фишек. Когда я «срубил» очередной Блек Джек (кажется, пятый или шестой за 15 минут!), она наклонилась ко мне и шепнула:
— Постав сто баксов.
Я посмотрел на нее и, не споря, в четыре раза увеличил ставку. Крупье пальцем подтвердил ставку, и стал раздавать карты. Мне выпал Валет, и я даже краем глаза заметил вспыхнувшее рядом со мной зеленое пламя. Соседу, сидевшему передо мной, к пятерке пришла восьмерка, и он надолго задумался, глядя то на карты, то на оставшиеся у него фишки. Майя нетерпеливо поглядывала на него, и я видел, что она готова взорваться, чтобы подстегнуть медлительного увальня.
Наконец, когда Майя уже открыла рот, увалень решился.
— Еще, — выдохнул он, посмотрел на крупье, затем на свои часы.
Крупье нарочито медленно вытянул карту и перевернул ее — это была десятка. Увалень как-то странно усмехнулся, посмотрел на меня, и сказал:
— Не прет.
Я молча кивнул и увидел перед собой перевернутый туз.
— А-а-а! — закричала Майя, с чувством стукнув по деревянному ободу стола. — Я говорила!
— Блек Джек! — почему-то радостно улыбаясь, произнес крупье, пододвигая ко мне фишек на 150 баксов.
Как сейчас помню этот момент: я тяну руку к фишкам, у меня на плече мурлыкающая от удовольствия Майя, а краем глаза замечаю встающего из-за стола соседа-неудачника и расширенные от удивления глаза крупье. А уже в следующую секунду что-то оглушительно грохочет над нашими головами раз, другой, третий, и я, наконец, прихожу в себя.
Я не раз слышал выстрелы, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, кто и откуда стрелял. Схватив застывшую Майю, мне пришлось приложить усилие, чтобы опустить ее голову ниже стола, практически снеся ее со стула. Заперев ее между массивом стола и своим стулом, я обернулся и увидел соседа неудачника, в руках которого был пистолет. Неудачник палил из него, словно находился не в полном людей казино, а в пустом тире, но, скорее всего, ему было не до подобных рассуждений. Оглохший от выстрелов я не сразу понял, что он кричит, а по губам смог прочесть пару слов, которые, из соображений цензуры, приводить не буду.
В голове отдаленно звучали чьи-то крики и визг, и я подумал, что у меня лопнули перепонки. Даже потрогал уши. Крови не было, и это обстоятельство добавило мотивации пережить этот налет. Да, это был налет на казино! Как на диком Западе или в лихие 1920-е, 1950-е годы — вот же повезло! С моего места было плохо видно, что происходит в зале, но, судя по непрекращающимся выстрелам, все только начиналось.
Я влез к стоящей на коленях Майе и, взглянув в ее… испуганно-веселые глаза, спросил:
— Ты нормально?
— Супер! — закричала Майя, но я едва разобрал это модное тогда слово.
Впрочем, можно было и не слышать — достаточно было увидеть ее глаза. Помнится, в тот момент мне подумалось, что из нее-то как раз вышла бы неплохая грабительница казино или даже банков, и я был не так далек от истины. Приблизившись, Майя впилась губами в мои губы с такой силой, что я подумал, да плевать, что стреляют — когда меня еще так поцелуют?!
Счастье длилось недолго — так же резко оторвавшись, она посмотрела на меня, и вдруг ее лицо изменилось.
— Ты взял наш выигрыш?! — прокричала она мне в самое ухо, и я подумал, что она рехнулась. Какой выигрыш, родная?! Там же стреляют!
Чтобы не говорить этого вслух, я потянулся к ней, видимо, втайне даже от себя, надеясь на повторение безумного поцелуя, но Майя так посмотрела на меня, что мне тут же расхотелось.
— Ты ничего не взял?!
Ответить я не успел — чья-то сильная рука схватила меня за шиворот и, наверняка нарушая все правила какой-нибудь конвенции, потащила из-под стола. Не удержавшись, я упал на спину или то, что пониже спины, и увидел нависшего надо мной неудачника. Сейчас его перевернутое лицо уже не казалось лицом неудачника. Он злобно оскалил зубы, и сквозь забившую мне уши вату я услышал:
— Ну, что, везунчик, доигрался?!
Мне хотелось ответить, что, по статистике, лишь один из десяти грабителей доживает до старости и то, в основном, за решеткой, но не стал. Во-первых, он грабил не банк, а казино, а во-вторых, я не знал, существует ли вообще такая статистика, которая, как известно, в сущности своей самая гнусная ложь. Еще я подумал, что хорошо бы Майя не полезла защищать меня, и тут же обозвал себя вороной, прибавив еще одно непечатное слово, потому что увидел, как, горя праведным гневом, из-под стола полезла моя зеленоокая.
Все произошло так быстро, что я даже не понял, почему неудачник вдруг согнулся и с гримасой боли на лице стал заваливаться на меня после несильной пощечины, которую Майя влепила ему из положения полустоя. Пистолет уперся мне в живот, а лицо неудачника, на котором странно подергивались веки, было так же близко к моему, как лицо Майи, когда она поцеловала меня самым страстным поцелуем за все время нашего романа.
Пересилив брезгливость, я спихнул с себя грабителя, которому было уже все равно, чем закончится налет, потому что «мертвым деньги ни к чему», как однажды сказал Серега, имея в виду одного из пытавшихся кинуть нас мошенников. Тот тоже валялся на полу, но, в отличие от грабителя, был вполне жив и мечтал, чтобы и дальше так продолжалось.
— Ден! — заорала Майя, бросаясь мне на шею, едва не удавив после того, как я чуть не был застрелен.
— Да погоди…, задушишь! — прохрипел я, с трудом отрывая ее руки.
— Ты не ранен?!
О, как мне хотелось, чтобы у меня была какая-нибудь, желательно неопасная, рана! Ее глаза были красноречивее любых слов о вечной, пожизненной и прочей любви, но, увы, я был цел и невредим.
— Все нормально, Май, — ответил я, нащупав упавший на пол пистолет.
Увидев у меня в руке оружие, Майя возбужденно уставилась на него, и я даже подумал, что сейчас попросит подержать, а там и пострелять. Возможно, так бы и случилось, не начнись в следующее мгновение безостановочная пальба, причем, кто в кого и откуда стрелял
