он надел брюки и рубашку. У него изменилось выражение лица. Уверенный взгляд, решительные резкие движения, твердый размашистый шаг. У меня чуть челюсть не отвисла. Преображение века, премия Муз-ТВ и «Оскар» на блюдечке. Такому Олегу Таня не должна отказать. Таким уверенным он даже в тире не был.
— Так, это, хорошо выгляжу?
— Ваще отпад, — похвалил Саня. — Прям как этот, Ален Делон.
— Согласен. — Добавил я.
— Угу. Это, быстрее давайте.
— Так а че быстрее? Мы ж вечером все равно пойдем.
— Вечером, — подтвердил я.
— Я, это, пройтись хочу.
— С мыслями собраться? — подсказал Саня.
— Угу, с мыслями. — Резко схватился за карман Олег, как будто кольнуло в ноге или что-то едва не выпало из него.
— Так погуляй, че.
— Ну да, — согласился он. — Только, это, ключа нет.
— Ключа нет, — повторил Новиков. — Ну, терпи, как они вернутся.
Олег сел на стул и застыл, как статуя. Жутковато было смотреть на него, особенно на контрасте с довольным Новиковым.
— Олег, а ты не хочешь посмотреть? — спросил Саня, протягивая ему ухо наушника.
— Это, нет. Не хочу.
— Так ладно, я в ванну, — сказал я и ушел.
А как вышел, Олега уже не было в квартире. Марина Анатольевна разбирала сумки и убирала продукты в холодильник.
— Можно и поздороваться, — раздался ее явно не самый приятный на свете голос.
— Доброе утро, — отозвался я и зашел в комнату.
Саня теперь уже с Марком отсматривал материал, оба периодически хихикали и подталкивали друг друга плечами. Спелись, негодяи.
— Ничего, что он один ушел? — спросил Саня.
— Как-то он прям изменился, — удивился Марк.
И у меня снова как начало колотиться сердце. И внутри все замерло, и вдруг как накроет потоком энергии. Просто нереально.
— Что с тобой, товарищ режиссер?
— Не знаю, кажется, я счастлив, — не сразу ответил я.
— А с чего? — спросил Саня.
— Ну, вот мы здесь. Черт возьми, мы добрались до Саратова, до Саратова, сечете вы?
— Сечем, — ответил Новиков.
— Мы проехали больше тысячи километров. Автостопом. А это не так-то просто.
— Да уж, — подтвердил Марк. — То менты, то психи, то быки, кого только не было.
— Но мы доехали. Бросили все и приехали. И теперь осталось совсем немного.
— Ну как немного? Еще ж монтаж, — не согласился Саня.
— Я не про это. А про то, что вот сейчас мы пойдем к Тане, и произойдет что-то такое, что-то такое... — не мог подобрать нужное слово я, — что-то великое, невероятное.
Затем мы позавтракали овсянкой — тетушка Марка за здоровые завтраки, проводили Марину Анатольевну до остановки, а сами отправились гулять.
По пути встретили Олега, он ходил вокруг клумбы в каком-то парке, что-то повторял про себя и даже не сразу нас узнал.
— Олег.
— А,что?
— Это мы. — Помахал у него перед лицом Саня.
— Это, вижу.
— Идешь с нами гулять?
— Пошли, — не сразу ответил он, не прекращая внутренний монолог.
И мы пошли. Марк был нашим гидом. Ну, как гидом, он сам особо ничего не знал. Но хоть был здесь, в отличие от нас.
— Да тут и смотреть-то нечего. Так по центру прошвырнемся, ну и тоже на набережную заскочим. Волга ж. Мост покажу вам.
— Какой?
— Крутой. До Энгельса. Он, типа, самый длинный в мире.
— Прям в мире? — не поверил Новиков.
— Ну, может, не в мире. Может, в Европе.
— А, ну в Европе не так круто.
— Или, может, только в России. Ну, все равно мощно.
Олег молчал. Долго молчал, пока не увидел в одном из магазинов корзину с искусственными цветами.
— Это, нравится, — сказал он, остановившись напротив витрины.
— Что нравится? — не понял Новиков.
— Цветы.
— Они ж ненастоящие, — удивился Марк. — В смысле не живые.
— Это, нравится, — повторил Олег.
— Дарят-то живые. Надо, чтобы они пахли, завяли потом, чтобы выбросить. Показываешь тем самым, что денег тебе не жалко ради нее на фигню всякую тратить, — разъяснил я.
— А мне эти нравятся.
— Можно еще в горшке дарить. Эти долго растут, и выбрасывать не надо, — со знанием дела стал рассказывать Саня.
— Мне нравятся эти. — И твердым шагом направился в магазин.
Мы молча переглянулись, Саня вытянул от удивления рот.
— Это точно наш Олег? — усомнился Марк.
— Вот я теперь тоже не уверен, — поддержал его Новиков.
— И все-таки искусственные дарят только покойникам.
— Не только, — возразил Саня. — Но в основном да. Ничего хорошего.
Олегу было плевать, он вышел с этой корзинкой и самодовольно улыбнулся. Шарф и корзина с искусственными цветами — не лучший набор для мачо, но этот уверенный взгляд... Черт возьми, откуда он только взялся?
Саратов и правда во многом уступает Казани. Собственно, до поездки я практически ничего о нем не знал и не слышал, разве что из школьной программы. Кто там говорил? «В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов». Кажется, Фамусов. Главное, что это точно «Горе от ума». Короче говоря, не зря в школе учился.
А центр, ну да, симпатичный, тем более в сравнении с нашим Мухосранском, но в целом же ничего особенного. На уровне Ульяновска или чуть-чуть лучше.
Мы прошвырнулись по центру, съели по шаурме. У одного из ларьков стоял высокий толстощекий парень с огромным пузом и так аппетитно ел эту самую шаурму, что мы просто не могли не остановиться и не попробовать. Пока заказывали, он доел, продавец вручил ему вторую, и он, причмокивая, принялся за нее.
— Лучшая шаурма в городе. Берите только здесь, — сказал он, уговорив второй брикетик лаваша с начинкой всего за минуту. И ушел, мурлыча от удовольствия.
Шаурма действительно оказалась очень вкусной, сочной, объемной, сытной. Думаю, даже мама ничего не имела бы против. И соус обалденный. Олег снова накинулся на еду, как бездомный пес набрасывается на мосол, найденный на помойке. Не хватало только рыка. Пацаны не обращали внимания, а я даже слегка трухнул. Кто бы знал, что там у него в голове происходит? Не просканируешь же. Откуда-то и уверенность взялась, может, он еще
