посоветовался. Знаете, что он сказал, когда я пришел к нему с этим вопросом? – Мистер Ремора ткнул пальцем в Мэтью, словно ожидал от него ответа. Мэтью отрицательно покачал головой и отступил на шаг назад. – Он сказал: «Ну конечно, Леон, мы можем стать партнерами! Выиграй игру, и дело в шляпе!» И засмеялся.
Эмили нахмурилась. Мистер Гризвольд не стал бы издеваться над Реморой.
– Когда он изложил мне свой идиотский план о том, чтобы сделать из рукописи приз – как будто это окорок в меду или пластиковый кубок! – я пришел в ужас. Эта рукопись должна находиться в музее! А не лежать в земле, как кость, которую того и гляди выкопает бродячая собака!
– Мистер Гризвольд с вами согласен. В письме так и сказано, – возразила Эмили.
– Ха! – рявкнул мистер Ремора. – Если бы он был со мной согласен, рукопись не попала бы в ваши грязные руки. Вы ее уже, наверное, извозили в арахисовом масле!
– Она же в пакете, – сказал Мэтью.
– И руки у меня чистые, – нервно добавила Эмили.
– Значит, ты нарежешь из рукописи бумажных кукол! – Мистер Ремора потряс воздетыми руками, и прикрывающие лысину пряди заметались туда-сюда.
– Не надо, дядя Леон, – сказал Барри.
Мистер Ремора резко повернулся и наставил на него палец:
– А ты вообще молчи. Зря я на тебя положился. Дети и те оказались умнее, чем ты, Барри. От тебя никакого толку. Ты просаживаешь чужие деньги на скачках, я только и делаю, что плачу букмекерам, а потом я прошу тебя сделать одну маленькую работу – и что же? Ты и ее провалил!
Пронзительный голос мистера Реморы звенел гневом.
Взгляд Эмили метался между мистером Реморой и тонущим в тумане сквером – неужели никто не явится посмотреть, отчего такой шум? Барри переминался с ноги на ногу под взглядом мистера Реморы. Клайд зевнул.
– Гаррисон Гризвольд был мошенником! Делал вид, что ужасно любит и уважает литературу, а сам знаете, что сделал однажды с первым изданием Дэшилла Хэммета? Поставил на него стакан!
Эмили сделала шаг назад, споткнулась о металлический сундучок и чуть не угодила в яму, которую сама же помогала рыть. Девочка плюхнулась наземь, но по-прежнему прижимала к груди рукопись. Ее внезапное падение встревожило мистера Ремору, и тот закричал:
– Не шевелиться!
Не успела Эмили опомниться, как Клайд выхватил из кармана пистолет и направил на детей.
– Слышь, ты, – сказал Мэтью.
– Ты же сказал, что выбросил его! – закричал Барри.
– Просто чтоб ты от меня отвязался, – презрительно ухмыльнулся Клайд. – Не хочу, знаешь ли, чтоб его вынесло на берег, и кто-то догадался, что это я стрелял в Гризвольда.
Все еще сидя на земле, Эмили воскликнула:
– Это ты стрелял в мистера Гризвольда?
Все это время она ничуть не сомневалась, что мистер Гризвольд пал жертвой случайной попытки ограбления на станции. Она вспомнила, сколько раз обновляла страницу форума «Книжных сыщиков» в поисках новостей о состоянии мистера Гризвольда, как боялась, что он может не прийти в себя. Бессмысленная жестокость случившегося больно ранила не только ее – это доказывали горы цветов, книг и мягких игрушек на месте трагедии. Вид пистолета должен был ее напугать, однако ее захлестнула волна горечи – ведь мистер Гризвольд до сих пор находился между жизнью и смертью, – захлестнула и пробудила яростное цунами.
– Ты стрелял в него из-за книги? Да как ты мог! Он никому ничего плохого не сделал! Только хорошее! А вдруг он умрет? Ты просто злобный дурак!
Вспыхнувшая в груди ярость подняла Эмили с земли и бросила вперед. С каждым ее шагом, с каждым словом троица грабителей отступала назад, хотя пистолет Клайд так и не опустил.
– Все должно было быть совсем не так! – крикнула Эмили в ночное небо, но ничего не изменилось. Игра мистера Гризвольда окончена. Сам он по-прежнему находится в критическом состоянии. Да какая разница, что лежит в сундуке, ценная рукопись за миллион долларов или плюшевый мишка. Мистер Гризвольд может умереть, и «Книжные сыщики» умрут вместе с ним. И ничем этого не изменить.
Джеймс и Мэтью встали у Эмили за спиной, Джеймс положил руку ей на плечо. Эмили посмотрела на стоящих напротив нее грабителей:
– Жалкие вы людишки.
– Это он стрелял, он, а не я. – Мистер Ремора показал на Клайда. – А впрочем, без этого было не обойтись. Если бы Гризвольд остался жив, я все равно не смог бы опубликовать рукопись По. А раз о ней, как выяснилось, никто не знает… Тогда ее найду я. Хм… – Мистер Ремора взъерошил себе волосы, и в голосе его прорезалось напряжение. – Не знает никто, кроме вас троих.
– Четверых! – раздался низкий голос из темноты за спиной у Клайда. Раздался звонкий удар, и Клайд упал на колени. Пистолет вылетел из его руки и заскользил по бетону. Мистер Ремора упал на четвереньки, прикрыл голову руками и принялся озираться вокруг.
– Вон он! – Мэтью указал плакатом на пистолет, и Джеймс бросился поднимать. К сожалению, Барри тоже прыгнул вперед и добрался до пистолета первым.
Человек, который ударил Клайда, шагнул в круг света от фонаря и наклонился над Клайдом, проверяя, не пришел ли тот в себя. Эти дреды дети узнали бы где угодно.
– Холлистер? – недоверчиво сказала Эмили.
– Я так и думал, что найду вас здесь, но не при таких обстоятельствах, – заметил Холлистер.
Появление Холлистера породило у Эмили массу вопросов, но времени на них не было. Барри водил пистолетом туда-сюда.
– Не стой столбом, дурень. Сделай что-нибудь! – прошипел мистер Ремора.
– А что делать-то? – крикнул Барри.
– Ты должен любым способом добыть мне рукопись, – пояснил мистер Ремора и ткнул пальцем в Эмили, подчеркивая каждое слово: – Добудь. Мне. Рукопись.
Холлистер по-прежнему сидел на корточках возле лежащего без сознания Клайда. Одной рукой он сжимал запястья своей жертвы, а другую сунул в собственный карман.
– Возьми себя в руки, Леон, – сказал он Реморе.
– А ты не лезь! – отрезал мистер Ремора, даже не поглядев в его сторону. – Дай сюда пистолет, Барри.
– Они же еще маленькие, – сказал Барри.
– Не позволяй ему так с тобой разговаривать, – влез Мэтью. Барри направил на него пистолет.
Эмили еще крепче прижала рукопись к груди.
– Он же тебя использует, чувак, – сказал Мэтью. – Ему на тебя плевать. Ему нужна только какая-то старая драная рукопись.
– Тебе нужна только рукопись, а не я. – Барри наставил пистолет на мистера Ремору.
– Барри, – произнес тот ровным, спокойным голосом, – это неправда. Ты – моя плоть и кровь. Отдай пистолет, и я заплачу тебе в два раза больше.
– Сколько он тебе платит? – спросил
