только остатки разбуренного вокзала сверкали стальным блеском — половина шпалы была выдрана из земли.
Похоже после предательства Казнера Отголоски перестали доверять даже его изобретениям. Правда, также возможно, что это была только прихоть Зимы. Осень, например, сохранила его летающую машину.
Артур сделался невидимым и проник в белый город. Вокруг было, к счастью, не пусто. Наоборот, стояла праздничная атмосфера. Толпы эльфов стояли на улицах и оживлённо говорили, и радовались. Один покрасневший от волнения упитанный горожанин выковыривал толстыми пальцами пробку из бочонка с вином; три пьяные девушки лежали на земле и водили ручками, рисуя снежных ангелочков. Артур шёл среди всего этого буйства в полной тишине. Лишь редкие, самые важные слова долетали до его слуха. Предатель ушёл, убежал… У него закончились припасы… Победа…
Юноша задумался и покачал головой. Даже если бы что-то случилось с припасами Казнера, он бы никогда не снял осады. Это было глупо. Да и что вообще могло случиться с его припасами? С чего это они закончились?
Артур подумал-подумал, и решил не гадать, а просто спросить самую важную персону.
Он ступил на лестницу.
А потом повернул на стену и пошёл вверх, шагая по столпу. На всякий случай Артур придумал зайти с неожиданной стороны, — вдруг ему готовят ловушку.
Подъём занял двенадцать минут. Когда до вершины оставалось всего ничего, Артур вдруг щёлкнул пальцами. Ничего не случилось, не было никакой магии, просто щелчок, — и сразу же огромная туша спрыгнула на него с башни. Сверкнул гигантский топор. Артур легким движением обошёл его и схватил толстую шею верзилы, и запрыгнул на башню. Юноша с грохотом ударил могучего эльфа о землю и придавил его, рассматривая лицо, искривлённое от ярости и старых морщин. На вид старику было лет шестьдесят. Он был огромным как горилла. Борода его была то ли белая, то ли уже седая. Он брыкался и вырывался из железного хвата Артура. Силой он в два раза превосходил обычного эльфийского дворянина, но немного недотягивал до Всадника Осени.
Юноша собирался сломать ему несколько косточек трахеи, как вдруг услышал голос, звонкий и тихий как две снежинки, которые столкнулись в сердце бури:
“Молю, отпусти его”.
Артур вдавил старика глубже в камень и поднял голову. Перед деревцом, да, именно деревцем, совсем небольшим, даже крохотным, в половину его роста, стояла девочка, совсем ещё ребёнок, с длинными белыми волосами, в которые она была закутана, как в платье, и с узенькими, белыми, слезливыми глазками. Артур стукнул старика ещё раз. Девочка дрогнула. Юноша провёл по ней рука — рука ничего не нащупала. Девочки на самом деле здесь не было.
Сердцевина рождается у Вечного Древа, когда оно становится десятитысячелетним. Но похоже деревья и до этого могут общаться. Перед ним стояла астральная проекция.
“Лето… Лето хочет с тобой поговорить”. Испуганным, дрожащим голосом проговорило деревце, и закочалось, как будто подул ветер. Артур кивнул и шагнул в сторону, освобождая старика, которого прижимал ногой. Тот схватился за горло и вдохнул с грубым, свистящим звуком, и вдруг заставил себя замолчать. Прозвучал другой голос. Нежный, но властный:
“Почтенный маг…” Говорило незримое Лето.
Через свою сестру, подумал Артур.
“У меня есть к тебе предложение”.
151. Жестокость
151. Жестокость
“Нам нужно уединиться”. Сказал голос Лета. Удивительно, но и звучал как самое настоящее лето — одновременно и нежно, и душисто, и даже как-то знойно. Старый эльф, гора мышц, и по всей видимости Всадник Зимы, поднялся на ноги, поглаживая покрасневшую мятую шею. Зима уставилась на него с беспокойством в своих больших, но узких глазках. Он ей улыбнулся, как бы показывая, что всё в порядке, и ступил на тонкую лесенку, едва умещая на неё свою громадную тушу. И пошёл ступенька за ступенькой вниз. Снежная девочка проводила его взглядом до поворота. Потом она уставилась в свои ножки, зажмурилась и закрыла ладошками уши.
Похоже ей этот разговор слушать не полагалось. Артур кивнул. Лето заговорило:
“Я не моя сестра, маг — я не буду с тобою любезна. Я знаю кто ты, и что тебе нужно. Я буду говорить прямо: Вечное Древо делают вечным его корни. Любая сердцевина способна впитать их силу. Нужно только время. Немного. Намного меньше чем если взращивать их самой. Поэтому эта дура… Весна, пошла на своё предательство”.
Артур кивнул. Потом он спросил:
“Корни твоей матери ещё живы?”
“Нет”. Без колебаний ответило Лето. Юноша немного нахмурился. К чему тогда этот разговор?
“Но я сама уже очень скоро стану Вечной и смогу заменить мою мать. Ты можешь подождать ещё три тысячи лет?”
Артур немедленно покачал головой.
Древо сделало паузу. Как-будто задумалось. Затем продолжило:
“Тогда… я могу прекратить Вечное лето. Я вопьюсь корнями в мои земли и нашлю на них самую суровую зиму; дай мне время. Я впитаю кровь моих поданных. Трёх… даже двух сотен тысяч жертв будет достаточно, и я стану Вечной всего через двенадцать лет. Ты согласен?”
Артур беззаботно кивнул. Две сотни тысяч жертв прозвучали для него сухой цифрой. Юноша был не против пустить их на убой. Но всё-таки кое-что ему нужно было уточнить.
Зима до сих пор давила на уши ладошками.
Артур спросил:
“У неё ещё нет сердцевины. Ей тоже нужны жертвы?”
“Она уже взрослая, через пару лет её сердцевина вырастит сама собой”.
Артур кивнул. Он всё ещё раз обдумал и задал последний вопрос:
“Если любое Древо способно заменить вечное, почему Казнер не убил твою мать и не позволил Весне занять её место для осуществления своей задумки? Хотя нет, вернее… Почему Весна ему этого не предложила? Как он смог ей отказать и всё равно до конца удерживать её на своей стороне?”
Артур уже давно заметил эту странность. Зачем было взращивать новую оболочку для дерева, когда под рукою была Весна? Она точно также могла заменить свою мать и оборвать связь между её корнями и эльфийским народом.
“Я не знаю”. Спокойно ответил ему всё тот же нежный, душистый, знойный голос.
“Но догадываюсь”.
“Возможно предатель ей не доверял. Он мог открыто заявлять о своём недоверии. Мог обещать, что отдаст ей корни только когда связи больше не будет. Чтобы Весна не могла его шантажировать, грозить ему. Да, я бы и сама так поступила. Я бы сказала, что лишь когда связь будет оборвана, мы будем на равных условиях”. Задумчиво проговорил голос.
Предположение было разумным. Артур слегка кивнул.
Затем юноша немного помялся, и всё-таки спросил ещё кое-что. Сперва этот вопрос казался
