укорять ее в тайном сговоре с Троеглазовым за его спиной. Добром такая поездка не должна была кончиться. Так и произошло…
Пока счастливые влюбленные и обретший дочку папаша наслаждались обществом Марины и Юльки, Тарасов потащил Тимофея на поиски заваленной пещеры. Щегол тоже пошел следом, прихватив топор и веревку. Вдруг Троеглазова еще можно будет спасти…
Несмотря на то что Тимофей шел по следам Шубуун в полной темноте, он легко смог найти дорогу к злополучной Сигоре. Дошли до места они довольно быстро, часа за два. Тарасов еле дышал, так как излишки веса слегка подпортили его когда-то спортивную форму. А Тимофею, за время приключений и болезни потерявшему килограммов десять – пятнадцать, было хоть бы что.
Зрелище обрушенной каменой гряды, представшее пред ними в ярком свете дня, не оставляло никаких надежд на счастливый исход.
Пока Володя отдыхал и приводил дыхание в норму, Тим с Василием попытались хотя бы чуть-чуть разгрести каменные завалы, однако камни так тщательно были присыпаны мелкой каменной крошкой и пылью, что вытащить хотя бы один валун из средоточия камней было невозможно. С виду скопление валунов напоминало древний курган, какие рисуют в учебниках по истории, с той лишь разницей, что этот курган не успел зарасти травой.
Тимофей при виде насыпи, в которой где-то глубоко-глубоко находилось тело заживо погребенного Троеглазова, допытывался у Тарасова, можно ли сюда вызвать спасателей.
– Вызвать-то можно и даже придется вызывать, но спасти его уже нельзя. Эту глыбу никому не удастся расчистить вручную, а бульдозер, да и вообще никакая другая тяжелая техника сюда не доберется. Так что, Тимофей, смирись… Напомни, что крикнул тебе Троеглазов перед обрушением?
– «Я нашел ее. Сигора существует!»
– А как было слышно? Разборчиво?
– Да, но такое ощущение, будто кричит откуда-то издалека. Вроде как эхо отдавалось, что ли…
– Интересно, а может, здесь существует какая-то система подземных ходов или лазов?
– Это, Тарасов, ты у наших ученых-любовничков спроси.
– Спрошу… А чего ты, Тимоха, такой злой на Марину? Бабенка с виду приятная. Немец – парень видный, а на край света за ней приехал. Чем-то зацепила она его.
– Да такой же прибабахнутый на этой Сигоре, как Марина с Троеглазовым. Чего им дались эти сказки, ну никак понять не могу!..
– Вот и я не могу. Особенно, зачем твой шеф ребенка выкрал. Представляешь, какой бы ему срок корячился?
– Да ей ничего плохого не сделали бы, старуха Шубуун с нее пылинки сдувала, называла Айя. Когда она камлания свои устраивала, девчонка по-шамански что-то лепетала, да так здорово. А танцевала как!
– Это все гипноз, внушение или еще что-нибудь такое. Шаманка ведь владела определенными методиками, ты же сам это подтверждаешь.
– Думаешь, она под гипнозом так лихо отплясывала?
– Ну не просто же так! Только бы на ней все эти опыты не отразились. Колька волнуется очень. Да и я Юльку как родную люблю.
– Может, назад пойдем? – предложил Василий. – Все равно ничего сами не сделаем, а жрать уж больно хочется. Хоть бы догадался кто кусок хлеба взять.
– Хлеб тут на вес золота, – заметил Тимофей. – Марина с ума сходила: мяса, рыбы – завались, а с хлебом беда…
В последний раз осмотрев место предполагаемого размещения загадочной Сигоры, а также могилу Троеглазова, троица двинулась в путь.
А Марина тем времена пыталась объяснить Гюнтеру, что Сигора – не плод ее фантазии.
– Понимаешь, ведь Воителем шаманка как ключом пещеру открыла. Это все видели – и Троеглазов, и Тимофей, и я. Не могло же нам троим одно и то же показаться?
– А вам и не показалось. Просто Шубуун ловко, как фокусник, все проделала.
– Тогда откуда шел этот жуткий скрежет? А рычаг, который только Юлька смогла сдвинуть с места?
– А почему, собственно, Юлька? Что взрослые делали, пока ребенок рисковал жизнью?
– Ах, Гюнтер, не цепляйся к словам. Ни у меня, ни у Шубуун рука не пролезала в щель, а Юлька моментально сообразила, что нужно. И потом, ее Тимофей страховал.
– Не понимаю, почему вы ребенка использовать в свои игры. Троеглазов привез незнакомую девочку, и ты совсем не удивилась тому, что ее отпустили с незнакомым человеком?
– Удивилась, но выяснять что-то у него было бесполезно. Он был как одержимый. Да и сама я не лучше. Ладно, давай сменим тему. Пошли еду готовить, скоро твой друг майор вернется с ребятами. Голодные, наверное, придут. Путь не близкий. А ты зря не пошел с ними… Все-таки она существует. И ты, именно ты, правильно предположил, где она может находиться.
– О да! Теперь жалею. Марина, надо перестать ловить журавль в небе, пора переходить на синиц.
– Да вы, герр Зоммер, просто знаток русских пословиц!
– С кем поведешься… Не надо было тебе вообще заниматься ее поиском. Что скрыто временем, не всегда можно тревожить. Я тут слышал песню какой-то вашей группы, там такие замечательные слова были, ну, просто твой случай:
Нельзя заходить в спальню к Богу,
Даже если его там нет…
– Неприлично это все. Понимаешь?
Марина смотрела на Гюнтера во все глаза и, казалось, не понимала смысл его слов:
– И это говорит ученый-исследователь? Гуня, я тебя не узнаю, тебя что, подменили? То-то моя мама так спокойно отреагировала на твой визит…
– Кстати, твоей маме я очень понравился. Она мне сварила замечательный кофе.
Марина улыбнулась, представив лицо мамульки, к которой нежданно-негаданно явился из Германии возлюбленный ее единственной дочери. Гюнтер оказался прекрасным рассказчиком, удивительно точно копирующим манеры Галины Алексеевны.
Но это никак не могло отвлечь от мысли, что с Гюнтером что-то не то. Раньше где он только не побывал! Какие только курганы не раскапывал, а теперь что? «Не всегда можно тревожить то, что скрыто временем». Метаморфозы личности, да и только.
Так, за спорами и разговорами, влюбленные не заметили, как к костру, над которым аппетитно побулькивала в котелке уха, подошли Тарасов, Василий и Тимофей.
Собрались в обратный путь быстро. Тимофей ловко утрамбовал три рюкзака, и даже Гюнтер удивился, как ему удалось разместить так много вещей. На память о Сигоре Марина взяла кое-что из немногих вещей, оставшихся от Шубуун. Была, конечно, надежда на то, что шаманка вернется на прежнее место жительства, в свою неплохо оборудованную юрту, но очень слабая.
Тимофей забрал с собой все документы Троеглазова, а рюкзак и одежду отдал Щеглу, несказанно его обрадовав.
Всю обратную дорогу до деревни Сигоркино Тарасов учил Тима, как правильно давать показания и что делать, если возникнут проблемы. Гюнтер обещал помочь в случае чего, все-таки мозги у немца работали неплохо. А вот Тарасову из своего далекого сибирского
