Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Но если дело касается столетиями изученного механизма человеческих отношений, мы становимся слепы и глухи. В собственной жизни мы первопроходцы. Зачем нам чужие правила и инструкции? Каждому из нас (в этом-то и прелесть, и кошмар жизни одновременно) кажется, что мы можем себе позволить установить собственные правила, что наши интересы стоят на первом месте, наши чувства – самые нежные, тонкие и важные. А кроме того, все мы уверены, что сами разберемся в собственной каше, если уж надумаем ее заварить. К черту инструкции!
И, как только инструкции получает черт, каша заваривается – не расхлебать.
Может быть, иногда стоит полагаться на накопленный человечеством опыт? Просто уяснить, как оно может происходить в объективной реальности, а не в грезах, порождаемых всплеском страсти и жаждой энергообмена…
А в реальности, отнюдь даже не суровой и жестокой, просто честной и равнодушной к нашим заскокам, происходит следующее.
Если в семье появляется третий (третья) – тайный, незримый, посторонний, это обязательно когда-нибудь проявится. Как и почему так получается, лучше даже не думать. Просто надо поверить, что проявится, как ни прячь, как ни таи. Причем в самый неожиданный и неуместный момент.
Семейные отношения ни за что не останутся прежними (теплыми, дружескими, родственными, доверительными), даже если один из супругов пока ничего не знает об измене другого. Есть незримый и непонятный пока людям мир, где не нужно слов, картинок, вещественных доказательств. Этот не расшифрованный пока мир чувств тем не менее существует и даст о себе знать, как только предательство совершится.
Что чувствует женщина, идущая на связь с чужим мужем? Она, конечно, знает, что на чужом несчастье счастья не построишь. Она даже не раз повторяла эти мудрые слова, когда речь шла о других. Ей было тогда все яснее ясного. Но это когда о других, чужих и, в общем-то, ненастоящих. Так – фигурках из кукольного спектакля. Ведь чаще всего так и воспринимаются нами посторонние люди. За них не больно, не обидно. Просто – никак. Другое дело – когда больно становится самой. Ой, как же это ощущается-то, мама дорогая!
Наша Таня, которой сейчас не до смеха и не до воспоминаний о прежних днях, а только бы ноги унести из медицинского учреждения, подарившего ей такой букет эмоций, тоже могла бы вспомнить кое-что, вполне невинное, правда, из ее собственной биографии.
Вот незначительный эпизод. Курсовая по истории. Консультант – молодой, слегка за тридцать, профессор. Всесторонний красавец. Юмор – редчайший и тончайший. Постоянный гость на культурном телеканале. Таня старается изо всех сил. Ей интересна тема курсовой. И не только. Ей принципиально хочется понравиться профессору. Проверить на нем свою женскую силу, свои возможности. Просто, чтоб про себя что-то понять? Или не только?
От стараний понравиться, влюбить в себя привлекательного мужчину Таня даже будто и влюбляется в него слегка. Он поначалу не реагирует. Сухо дает советы, иногда издевается над очевидными ошибками и наивностью. Шуток его все боятся, передают из уст в уста. Трепещут. Убить может словом. Может. Но только тех, кто не закален Рахилью. Таня же прошла такую серьезную боевую подготовку по части выслушать колкость, а потом в мгновение ока на нее же и ответить, да так, чтоб наповал… И чтоб все в рамках приличий, чтоб ни к чему не подкопаться, а лишь удивиться и расхохотаться: «Вот так девочка!!! Ну и ну!» И в результате – опаньки! – начинает профессор смотреть по-другому. По-личному. Глаза теплеют. Потом загораются. Потом руки тянутся приобнять… Ну и так далее, и тому подобное…
Таня прекрасно знает, что руководитель ее женат. Мешает ли это знание прикладывать всевозможные усилия для завоевания профессорского сердца? Нет, нет и нет. Для нее это тренировка. Контрольный тест: «Что я могу?» При чем тут какая-то жена? Она, кстати, тоже что-то там такое преподает в универе, и однажды Таня имеет возможность ее увидеть и внутренне даже исполнить ритуальный дикарский танец вокруг воображаемого костра победы. Ну, было б на что смотреть! То есть вообще! Под глазами морщины, овал лица – говорить не о чем, одета – полное позорище, не накрашена, не подстрижена, ногти под корень, грызет она их, что ли? Бесцветная, скучная, никакая. Ну разве они пара: этот красавец на гребне успеха и бесцветная моль?
Молодая старательная студентка уверена: она лучше знает, кто подойдет ее профессору. Она играет в куклы. Для нее и профессор кукла, и тем более его жена: деревянный чурбачок. Главное для нее – ее игра, ее желание победить. Услышать признание в любви, разжечь его интерес, страсть. К счастью, у нее нет цели прибрать его к рукам, женить, использовать. Эта девочка просто играет. И тем не менее вполне разумный мужчина, интересно мыслящий, ярко одаренный, проницательный – вполне попадается на крючок. И в один прекрасный момент, обсудив какой-то очередной кусок ее работы, прощаясь, берет ее за плечи и… И тут в кабинет заходит его коллега, вообще старуха, лет пятидесяти, с седым пучком и всем, чем полагается таким ученым бабкам по форме одежды.
И эта тетка-профессорша все мгновенно, конечно, просекает. И смотрит на Таню с таким презрением, что взгляд этот впечатывается навеки в девичий мозг. Не на профессора жжет глазом ученая тетка, а именно на Таню! Много, видно, таких Тань на своем веку перевидала. При всей юной глупости значение взгляда Таня понимает. Стыдно ли ей? В тот момент – нет. Почему-то потом, с годами становится стыдно. Но в тот момент – просто очень неприятно. И вопрос жгучий вскипает в груди: «А что я такого сделала-то? Подумаешь!»
А теперь самое время вспомнить, как враждебно, и злобно даже, думала она о профессорской второй половине. Ну что она Тане сделала? Чем обидела, помешала? В какие планы вторглась? В том-то и дело, что ничем не обидела и не помешала! Как ягненок не помешал волку из басни. «Ты виноват лишь тем, что хочется мне кушать…»
Вот в чем виноваты обычно жены перед любовницами: просто тем, что они существуют! И ох как виноваты! А тут еще муж невзначай какой-нибудь компромат на жену подкинет, обидой поделится с близким человеком. То жена крикнула, то не вовремя уборку затеяла, то позвонила во время совещания, а то – ну, дажестрашно писать такое, но придется – она его не понимает! Представляете, какой бальзам льется в этот момент на душу любовницы? Да? Она-то понимает! И еще как! Как никто и никогда. И никого. И вполне для нее естественно, что ненавидеть она начинает не мужа чужой жены, нещадно использующего ее, любовницы, чувственный потенциал в собственных абсолютно эгоистических целях, а его ни о чем не догадывающуюся жену.
Да, любовнице обидно и больно. Очень сильно больно и невыносимо обидно. Она вынуждена таиться, что временами очень унизительно. Вынуждена врать. Вынуждена сидеть одна в праздники, прощаться тогда, когда ей совсем этого не хочется… Много чего тяжелого, неприятного и оскорбительного выпадает на ее горькую долю. И за все это она так или иначе мечтает отомстить не любовнику, а его жене.
Нравится нам такой расклад, не нравится – это ничего не изменит. Это так. Если муж, отправляющийся в легкий круиз по волнам чужих эмоций, думает, что все будет, как он спланировал, что всегда можно расстаться, если что не так, что все взрослые люди и сами за себя отвечают, его можно даже пожалеть. Но слегка. Ведь и он – взрослый человек. А то, что за собственную наивность и недальновидность придется расплачиваться не только его жене, а и ему самому, он мог бы хоть как-то предположить, осмыслить, смоделировать ситуацию.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
