Вновь крепко сжав меч, стражник медленно обернулся на свист и тут же выругался, ослабляя хватку. На него, протирая глаза ото сна, смотрел его напарник.
– Вилл, ты куда? – сонным голосом протянул тот и встал.
– Уже и отлить нельзя, что ли? – раздраженно бросил Виллен.
– С каких пор тебе для этого кусты нужны? Девки стесняешься? – хмыкнул второй стражник и, скользнув взглядом по спящим неподалёку, уже снисходительным тоном добавил: – Милорд запретил ходить в лес. Мочись тут. Никому ты не нужен.
Но Виллен так и стоял у дурно пахнувшей ночными ядовитыми цветами стены и никуда не двигался.
– Ну, чего застыл-то? – второй воин шагнул в Виллу. – Нечего тут стоять. Ещё зверь лапу вытянет и – цап тебя за ногу! – Парнишка скорчил гримасу, которой только непослушных детишек пугать, и тут же расхохотался.
Вилл поёжился.
– Тише ты, Айр.
Перед глазами всплыли острые клыки, с которых капала кровь. Виллена передёрнуло. Сильно зажмурившись, он тряхнул головой, прогоняя леденящее душу видение, и, чуть успокоившись, решился на отчаянный шаг.
– Слышь, Айр, ты жить хочешь?
– А ты будто нет?
– Брось паясничать. Я серьёзно.
– Я тоже.
Виллен с пару ударов сердца беззвучно пошевелил губами, а затем выпалил на одном дыхании:
– Я видел его. Того парня. Ту тварь, что всех наших, словно свиней, вспорола.
У напарника округлились глаза.
– И ты не убил его?
– Видел бы ты это чудовище...
– Ты должен был его убить!
– Лучше ответь мне: ты жить хочешь?
Айр судорожно сглотнул.
– Ему нужен лорд Стернс, – продолжал Виллен. – Меня он пообещал оставить в покое. Уверен, остальных тоже пощадит, если мы приведём того, кого он просит.
– Ты цветочной вони перенюхал? – Айр покрутил пальцем у виска. – Лорд Стернс – наследник престола. Да я даже думать о нём боюсь, не то чтобы пальцем коснуться.
– Айр, – Виллен злобно шипел и тяжело дышал в лицо второму стражнику, – этим королям нет никакого дела до наших жизней. Скольких таких, как мы, он уже послал на войну? Сколько сложило головы за него? Сколько ещё сложит? Мы для него просто мясо. Зуб даю, если бы зверь пожелал наши жизни в обмен на его, Стернс, не колеблясь, сдал бы нас всех.
– Ты бредишь, Вилл.
– Так ты со мной или нет?
– Я подумаю...
– Некогда думать. Тварь требует Стернса сегодня.
Айр покосился в сторону Гайларда.
– Он же спит.
– И спит как убитый... Я каких только вариантов в голове сегодня не перебрал, но подступиться к нему так и не решился. Мне один раз его клинка у горла хватило.
Виллен провёл пальцами по коже шеи, словно на ней остался шрам от утреннего недоразумения.
– А со спящим справишься?
– Со спящим проще. Вырублю его рукоятью меча. И сразу хватаем за плечи и ноги, и швыряем зверю в лес. А тот сам разберётся.
Айр пристально смотрел на приятеля, во взгляде которого плясало настоящее безумие.
– Ты сошёл с ума, Вилл. Мы же на верность присягали...
– Жить захочешь – не одну клятву пересмотришь. А я жить хочу. Жениться хочу и детишек завести.
– Он наследник короля, а ты, идиот, если и выберешься отсюда живым, при первом же прибытии в Нолфорт тебя вздёрнут на виселице. И плакали твои жена и дети.
– Ноги моей больше не будет в Нолфорте. В Берлау сбегу. Старуха Морвенна с нашим хозяином не ладит и любого пригре... – Виллен замолк на полуслове. – Тсс, проснулся он, что ли?
Оба притихли, навострили уши и уставились в сторону Стернса. Но Гай спал сном крепким, глаз не размыкал, дышал глубоко и ровно, будто не на песке лежал, а на удобной мягкой кровати в своей спальне в замке.
Лёгкое шуршание, однако, не отступало.
Прищурившись, оба стражника уставились в сторону шума и оба тут же облегченно выдохнули: заснувшая неподалёку от хозяина Торренхолла Рики ворочалась на песке, шевелила губами и водила носом. Перевернувшись на правый бок, тут же перебралась на левый, потом вообще легла на спину и, в конце концов, опять крутанулась на левый и замерла только, когда прижалась к Гаю. Горячее тело Стернса тут же подарило долгожданные спокойствие и уверенность; не просыпаясь и уж совсем не отдавая отчёта своим действиям, девушка вдруг положила правую руку на грудь Гайларду, робко и по-детски нежно того обнимая.
Виллен тихо выругался.
– Девка точно подскочит, – вымолвил Айр, прикидывая в уме, насколько крепко тоненькие пальцы могли вцепиться в одежду хозяина.
– Жалкими червями будем, если с девкой не справимся, – процедил Вилл.
– А если заорёт и братца разбудит?
– Значит, надо сделать так, чтобы не заорала.
Айр покачал головой.
– Так ты не со мной? – Виллен напряг кисть, сжимая меч.
– С тобой, – промямлил Айр, весь бледный от страха.
И непонятно было, что пугало его больше: риск ли попасться или страх перед зверем, когда тому отдадут желаемое и тем самым избавятся от последнего на руках козыря.
– Тогда вперёд. – Глаза Виллена блестели ярче, чем оранжевые всполохи костра.
Оба двигались поступью тише, чем кошачья. Носами сапог песок не поднимали и даже с шёпота перешли на язык жестов. Подкравшись к спящим, Виллен ткнул пальцем сначала в себя, затем в Рики, а после присел на корточки и осторожно коснулся руки девушки. Плотная ткань одежд Гайларда легко высвободилась, рука Рики была медленно отведена в сторону, а сама девчонка вдруг тяжело вздохнула, но глаз не разомкнула. Виллен на мгновенье замер, а затем, когда Рики успокоилась и вновь погрузилась в глубокий ровный сон, облегчённо выдохнул, поднялся на ноги, покрепче схватил меч, готовясь рукоятью оглушить Стернса, и махнул рукой Айру, приказывая тому быть наготове и либо добить того, кто обоим был в ту ночь столь нужен, либо остановить любого другого, кто вдруг ненароком подскочит, разбуженный странным шумом, и на свою голову решит вмешаться.
Но Айр медлил и меч свой не вытаскивал. Его руку, замершую на рукояти, словно парализовало, и та не могла ни двинуться в нужную сторону, чтобы обнажить клинок, ни противостоять уговорам Виллена и отказаться участвовать в деле, которое может взбрести в голову лишь под покровом самой тёмной ночи в году.
Виллен нахмурился, и этого хватило, чтобы Айр смог решиться. Смелым движением он вынул меч и затаил дыхание.
Из-за мрачных туч показалась бледная луна, и где-то вдалеке раздался леденящий душу вой. Виллен дёрнулся и оступился. Каблук сапога задел крохотный камешек, который, шустро откатившись, стукнулся о бревно. Зашелестел песок и подул ветер, растрепав упавшие на лоб Стернса тёмные пряди. Сердце в груди стражника глухо стукнуло, отдавая решающий приказ, а Гай вдруг вздрогнул и открыл глаза.
